На поляне, всего в паре шагов от приютившей меня ели, обнаружился карабин, небрежно отброшенный эльфом в снег. Оказалось, одна из выпущенных мною пуль угодила в казённую часть оружия, здорово его повредив.
Что ж, понятно теперь, почему егерь перестал палить в Тимона и накинулся на меня с одним лишь ножом.
Осторожно шагая и напряжённо озираясь по сторонам, я подошёл к поваленной сосне, служившей укрытием для нашего гнома. Позвал его громким шёпотом:
— Витал! Эй, Витал, слышишь меня? Это я, Владло Штолько! Ты как там? Живой?
Тихий стон, больше похожий на скрип сухой коряги, стал мне ответом.
Я поспешил обойти дерево. Сначала наткнулся на труп егеря, серый комбинезон которого, продырявленный пулями в нескольких местах, был напрочь заляпан кровью.
После обнаружил и гнома, склонился над ним.
— Твою ж дивизию! Как же так, приятель? — Я сокрушённо покачал головой.
Было с чего расстраиваться. Гном, знатно изрешетив егеря, и сам не избежал ранений, причём одно было в живот. Но что ещё хуже, ружейная пуля, пройдя мягкие ткани, похоже, засела в позвоночнике: выходного отверстия в спине я нащупать не смог, да и ног Златопуп совсем не чувствовал.
И надо ж было оставить свою сумку в бронеходе! Чем теперь гнома бинтовать?
Кинулся к трупу егеря. Вытащил у него из ножен на поясе кинжал.
— Держись, дружище, — подбадривая гнома, я принялся кромсать на полосы относительно чистую ткань на обеих штанинах эльфа. — Сейчас мы тебя подлатаем.
— Оставь, твоё благочинство, — вяло взмахнув рукой, болезненно поморщился Златопуп, — пустое это. Лучше поспешил бы приятелю своему помочь. Это мне повезло, не ожидал егерь на меня наткнуться. А я его шаги услыхал да был готов. Ну и тебе, видать, удача улыбнулась. Ротмистру так может ведь и не повезти.
— Ничего, он взрослый мальчик, — вернувшись к мехводу и расстегнув его бушлат, принялся я за перевязку, — сам справится. Слышишь, стрельба стихла? А последний выстрел за Тимоном был, тут не ошибёшься. Значит, победил он.
— Я тоже последним выстрелил, — не согласился со мной гном, — а что толку? Но, даже если ты прав, уходить вам нужно. И без меня.
— Не, дружище, мы тебя здесь не бросим. Сделаем волокуши да к нашим утащим. А там, глядишь, и поставят тебя снова на ноги.
— Да ты и сам в свои сказки не веришь, — криво ухмыльнувшись, продолжил перечить мне гном, стоически перенося боль от моих стараний. — Со мной вам не уйти. А эльфы погоню вновь снарядят. И с вами, когда всем гуртом навалятся да прижмут, цацкаться и в плен брать не станут. На месте кончат, так и знай, даже если сдаться надумаете.
— Так это ж преступление военное, — продолжая усердно пеленать гнома, я всё же не смог сдержать удивление. — Неужто эльфы такие кровожадные? Как же не брать-то?
— Да на кой вы им сдались? Ты сам, твоё благочинство, посуди. Это ж диверсионная операция. Воздухоплавы десант поди высадили да улетели уже. Куда вас девать? Допросят по-быстрому да в расход. А тягать вас с собой, рискуя задержкой да невыполнением задания, кто ж станет? — Златопуп уже в который раз болезненно сморщился, терпя, пока я пропихиваю моток импровизированного бинта под его спиной. — Это вопрос не жалости или кровожадности. Тут дело в целесообразности. Даже просто иди подразделение в атаку, а штурм-егеря большим числом не воюют, и захвати вражескую позицию, куда пленных девать? Хоть охранять, хоть в тыл конвоировать, это ж кого-то из своих отряжать придётся. А чтоб позицию удержать, каждый боец нужен. И представь, если вдобавок при атаке ранило кого? Всё, считай, отряд ополовинил, а задание прахом пошло.
— Да уж, — согласно кивнул я, — определённая логика тут прослеживается. Радует, что ты так чётко соображаешь. А то я боялся, что поплывёшь и отключишься.
— Я крепкий, — выдал сквозь зубы после очередной моей манипуляции гном. — Но ты всё ж заканчивай на меня время тратить. Я ваш уход и так прикрыть сумею.
— Да я закончил уже.
Рану я, как смог, перевязал. Однако без нормально оказанной помощи шансов у Златопупа выжить не было от слова совсем. Какой уж там «золотой час», тут и дня не хватило бы до госпиталя его доволочь. А значит, раны неминуемо превратятся в смертельные. Впрочем, несомненно, Златопуп и сам это понимал. Махнув рукой в сторону трупа егеря, лишь попросил:
— Ты мне тогда карабин его подай да припасов чутка оставь. А короткоствол забери, — гном протянул мне один из пистолетов. — С карабином-то мне два ни к чему, а тебе он ещё пригодиться может. Вот теперь можешь уходить. Хотя нет, скажи всё-таки напоследок, кто ж вы с приятелем такие? Всё равно помирать, так хоть любопытство потешу.
— В смысле, кто такие? — растерялся я.
— Ты, твоё благочинство, — усмехнулся гном, — не смотри, что перед тобой простой мехвод. Я всё же до войны на горной добыче мастером-конструктором работал. Образование и понимание имею. Много, где бывал, и много, чего видал да слыхал. И на слух никогда не жаловался. Вас ведь с ротмистром говор-то, как ни старайся, от других всё ж отличает и выдаёт. И та штука, что я у Вдырко забрал, на работу наших мастеров не походит. Даже эльфам такого не сотворить. Потому я и думаю, что не простые вы шпионы, как тот тупой выродок подозревал. Да ты не бойся, я тайну вашу с собой в пределы заберу.
— Что ж, — взвесив все «за» и «против», я решил открыться Златопупу, — тот шар служит для перемещения между поливариативными мирами. Мы с орком работаем на комитет, который следит, чтобы к вам не проникли более передовые, и потому запрещённые, технологии. Армия альянса до сих пор как-то противостоит более сильным и продвинутым эльфам, поэтому оказалась под подозрением. Вот нас и прислали проверить, если вкратце.
— Ну и как, нашли чего?
— Увы и ах. — Я развёл руками. — Всё, что мы увидели, учёные альянса могли и сами изобрести.
— А я тебе так скажу, твоё благочинство, или как там тебя взаправду, — подумав немного, выдал Златопуп. — Сила она не в технологиях.
— В правде? — невольно перебил я гнома.
— Правда тоже у всех своя, — не оправдал моих надежд Златопуп. — Одни считают, что правы они, но и другие, и третьи тоже так думают. Тут дело, я так понимаю, в мотивации. На этой земле, после челобитинского договора о передаче подгорных земель моему народу, взросло уже не одно поколение. Для них границы гномьего государства священны и нерушимы. Потому и стоят наши братья на смерть, и дальше стоять будут. А для эльфийских кланов, как и для каганата, это больше вопрос денег да влияния. Вот эльфы и не могут нас одолеть. Хотя, думается мне, от свары этой больше всего гоблины выигрывают. Их, пока мы между собой бьёмся, не трогает никто, а торгуют они и с вашими, и с нашими. им без разницы, на ком наживаться.
Гном перевёл дух, поскольку длинный разговор явно давался ему с трудом, и продолжил:
— Про технологии ненашенские я ничего не слыхал. Ни у эльфов, ни у альянса, ни у гоблинов даже. Поговаривали, будто в каганате придумали двигатель, что не на пирогидрите с паром работает, а только лишь на земляной крови. В западном захребетье этакого горючего можно в большом достатке добыть, вот орки и хотят от эльфийского пирогидрита отказаться. Ходят разговоры, что и война-то вся потому и пошла. Впрочем, вряд ли тот двигатель для вас искомой целью станет. От придумки до воплощения дорога длинная. До конца войны поди и не успеют к делу новинку применить. А другого вроде и нет ничего. Похоже, смириться вам придётся с тем, что не каждая миссия удачной бывает. И с тем, что домой возвращаться с пустыми руками придётся.
— Ну и ладно, обойдёмся без положительного результата, — пожав плечами, уверил я гнома. — Всегда считал, что отрицательный результат — это тоже результат.
— Мудро, — кивнув, согласился гном. — Ну всё, иди уже, разыскивай приятеля. Да двигайте с ним вдоль этого хребта на юг. Там вы до наших скорее доберётесь.
Глава 27
Разыскивать Тимона не пришлось. Он сам вернулся к нам буквально через пару минут. Уставший, сильно потрёпанный, но довольный, будто объевшийся сметаны кот. На плече его болтались два карабина: свой и трофейный.
— Совсем юнец оказался, — указав большим пальцем себе за спину, сообщил орк. — Хорошо обученный, шустрый, напористый, но неопытный. Под конец на ножах сошлись. Вот его напористость-то и подвела. А этот, смотрю, — Тимон, склонившись над трупом, оттянул маску на его лице, — тоже зелёный совсем. Бьюсь об заклад, третий не на много старше своих приятелей будет. Повезло нам нынче с противниками.
— Не так уж и повезло, — обломал я орка и указал на Златопупа, — Витал идти не сможет. Рана очень серьёзная. Считай, обезножил он. Да и тебе, как я вижу, опять досталось.
Куртка Тимона зияла новыми прорехами, и на штанах добавился ещё один пропитавшийся кровью разрез. Пришлось срочно осматривать раны, и нарезать бинты, окончательно лишая штанов начавший уже окоченевать труп егеря.
Его же, в смысле труп, Тимон облюбовал ещё и в качестве скамейки, категорически воспротивившись ради перевязки усаживаться прямо в сугроб. Впрочем, как мне показалось, дело было не столько даже в боязни орка отморозить зад, сколько в желании почеркнуть статус победителя в этой стычке с эльфами.
— Мехвод здесь решил остаться, — занявшись ранами Тимона, продолжил я делиться с ним неприятными новостями. — Хочет задержать следующий отряд егерей, если те снова погоню снарядят.
— Конечно снарядят, — согласно кивнул орк, даже и не думая отговаривать гнома от его намерений. — Мы тут на горе такую перестрелку учинили, что её с озера наверняка слыхать было. И, раз уж теперь тишина настала, если первый отряд вскоре к стоянке не вернётся, всем понятно станет, что дело не заладилось. Тайна этой их миссии под угрозой раскрытия окажется. Так что обязательно снарядят.
— Вот и я говорю, хватит вам рассиживаться, — стараясь выглядеть бодрым, поддержал орка Златопуп. — Потом долечитесь, если уйти сумеете. Ветер, вон, сти