Гренеру. Он, хотя и скептически отнесся к ценности этого мероприятия, но все-таки допустил его возможность. Союзники оставили без вмешательства эти мероприятия, проведенные совершенно открыто.
Фон Манштейн, обосновывая впоследствии необходимость проведения мобилизации, ссылался на опасность для Германии со стороны ее главных противников. Кним в то время относились Франция, Польша и Чехословакия. Как пишет фон Манштейн, Германия тогда не собиралась с ними воевать, но опасалась, что «кто-то из соседей ввиду слабости Германии мог поддаться соблазну и предъявить претензии на немецкие территории». Причем опасность неспровоцированного нападения исходила скорее от восточных соседей Германии, преимущественно от Польши. Поэтому цель военных мероприятий Германии, пишет фон Манштейн, «состояла исключительно в том, чтобы обеспечить минимальную безопасность государства в случае неспровоцированного акта агрессии со стороны кого-либо из восточных соседей» [48].
Эти мероприятия также предусматривали организацию охраны границ с Польшей и Чехословакией добровольцами из пограничного населения. Вслучае военной опасности планировалось начать производство большего количества вооружения и создать небольшие Военно-воздушные силы. Укрепление государственной территории намечалось дополнить устройством заграждений, атакже созданием слабых оборонительных рубежей на Востоке, вдоль Одера и в Восточной Померании. Учитывая, что Германии не разрешалось сооружать пограничные укрепления, фон Манштейн разработал план создания так называемых «хейльсбергских укреплений»– линии из колючей проволоки и полевых укреплений, атакже легких бетонированных бункеров. Она должна была защищать область старой крепости Кенигсберг, включая Самбию [49], по образцу восточнопрусских редутов идать возможность слабым восточнопрусским силам продержаться как можно более длительное время. «Хейльсбергский треугольник» был единственным укреплением в Пруссии, которое Германия смогла построить, соблюдая Версальский договор. Все эти меры фон Манштейн характеризовал как первый маленький шаг на пути к обеспечению безопасности.
С целью совершенствования подготовки высших командных и штабных кадров командующий Сухопутными войсками ежегодно проводил большие командно-штабные и полевые учения. Их целью являлось ознакомление с теми территориями Германии, которые в будущем могли стать театрами военных действий. На фон Манштейна возлагались организация учений и разработка для них исходных вводных. Главным была отработка вопросов стратегической обороны государства в случае нападения. Наряду с этим отрабатывались и наступательные операции.
Замысел первого командно-штабного учения предусматривал такое развитие политической ситуации, при которой польская армия могла совершить нападение на Восточную Пруссию или Верхнюю Силезию. По предложению фон Манштейна в учении приняли участие представители министерства иностранных дел Германии. Государственный секретарь министерства иностранных дел Б.фон Бюлов выступал в роли зрителя, аруководитель политического отделения МИД тайный советник Кепке– председателя Совета Лиги Наций. По одному из старших служащих министерства иностранных дел играли роли министров иностранных дел Польши и Германии. За руководителей военных учреждений этих стран выступали офицеры Войскового управления.
По замыслу условный противник (Польша) проводил тайные акции, спровоцировавшие нарастание политического напряжения, которое привело к вмешательству армии, то есть к войне. Военное руководство «польской армии» разработало план агрессии против Германии, а«рейхсвера»– план ее эффективной обороны. Одновременно «министры иностранных дел» обеих стран направили в совет Лиги Наций ноты с целью оказать на нее влияние в интересах своих «государств». Советник посольства в Женеве фон Ринтелен доказывал, что все мероприятия, проводившиеся «польской стороной», обусловлены «исключительно немецкими провокациями», а«представитель Германии» требовал от членов Лиги Наций обратить внимание «на возрастающую польскую угрозу». Кепке, игравший роль «председателя Совета Лиги Наций», не давал никаких обещаний, втом числе по вопросу о создании комиссии для рассмотрения спорных проблем. По оценке фон Манштейна, командно-штабное учение дало пример урегулирования командованием рейхсвера вопросов военного конфликта преимущественно политическими методами.
В начале 30-х годов продолжился обмен военными делегациями Советского Союза и Германии. 24февраля 1930г. вБерлин прибыла официальная военная делегация под руководством командующего морскими силами Черного моря В.М.Орлова [50]. Члены делегации посетили ряд военно-морских объектов, военно-учебные заведения, корабли и встретились с начальником Главного штаба германского флота контр-адмиралом Ф.Брутцером. Последний во главе делегации рейхсмарине в июле– августе нанес ответный визит в СССР с целью «получить четкое представление о достигнутых успехах, уровне боевой подготовки и дисциплине российского флота».
В ноябре 1931г. подполковник Э.фон Манштейн в составе делегации офицеров рейхсвера под руководством генерала В.Адама участвовал в переговорах в Москве с наркомом по военным и морским делам СССР К.Е.Ворошиловым и его заместителем М.Н.Тухачевским [51]. На этих переговорах обсуждались планы сотрудничества Красной Армии и рейхсвера. М.Н.Тухачевский на встрече с членами делегации рейхсвера отметил, что, несмотря на некоторые достижения, темпы работы совместных предприятий все же чрезвычайно медленны, атехническая база настолько узка, что эффект от совместного сотрудничества крайне неудовлетворительный и не оправдывает себя ни со стороны материальных затрат, ни с политической стороны. Генерал Адам заверил Ворошилова в том, что «рейхсвер твердо уверен в продолжении в будущем тех же дружественных отношений, которые существуют между нами до сих пор». Ворошилов, всвою очередь, отметил, что «дальнейшие наши дружественные отношения будут развиваться и крепнуть» [52]. Сотрудничество с рейхсвером, по мнению руководства Красной Армии, давало «возможность следить за развитием техники в Германии и на Западе вообще и перенимать то, что полезно для нас» [53].
В 1932г. фон Манштейн прошел переподготовку в Московском и Ленинградском военных округах. Здесь он впервые ознакомился с тем, как в Красной Армии на практике решается задача по овладению «формами глубокого боя с одновременным поражением боевого порядка противника на всю его глубину» [54]. Всентябре фон Манштен совершил поездку в Ростов для участия в качестве гостя на маневрах Красной Армии. Тогда он и предполагать не мог, что вернется в СССР, но уже в качестве завоевателя.
Фон Манштейн, оценивая в последующем военное сотрудничество между рейхсвером и Красной Армией, писал: «То, что впоследствии военное руководство укрепляло эти связи в интересах безопасности государства (в частности, впротивовес польским претензиям) вплоть до неких форм прямого военного сотрудничества с Красной Армией, очем было известно президенту рейха, рейхсканцлеру и военному министру,– это не противоречит истине. Но точно так же происходило сотрудничество и в области экономики. До договора Локарно[55]подобная опора на великую восточную державу была единственным возможным направлением внешнеполитической деятельности ввиду бедственного положения государства. Когда Штреземан[56], подписав договор Локарно, указал очевидный курс на запад, Секту пришлось смириться с этим– хотя контакты с Красной Армией с ведома правительства сохранились. Тайна, которой по понятным причинам окружалось это сотрудничество, придавала ему большее политическое значение, чем оно имело на самом деле. Снемецкой стороны интерес заключался в возможности развития и испытания новых вооружений, ас русской– во влиянии на формирование нашего Генерального штаба»[57].
После возвращения из Советского Союза фон Манштейн обратился к командованию с просьбой назначить его на командную должность. Все-таки он был дальновидным человеком, ведь успешная военная карьера во многом зависела от прохождения офицером всех ступенек командной и штабной работы. 1октября 1932г. подполковник фон Манштейн назначается командиром егерского батальона 4-го пехотного полка, дислоцированного в Кольберге.
Глава 2«Лучший оперативный ум» вермахта
29октября 1929г. на нью-йоркской бирже произошло катастрофическое падение котировок. Это положило начало мировому экономическому кризису, завершившемуся лишь в 1933г. Его последствиями стали разорение массы мелких и средних предприятий, крестьянских хозяйств, невиданная по своим масштабам безработица, нарастание социальной напряженности во многих странах, каждая из которых стремилась путем усиления регулирующей роли государства преодолеть возникшие трудности. Этим воспользовалось руководство Национал-социалистической рабочей партии Германии (НСДАП), которое активной пропагандой своих программных требований, критикой существующей системы правления сумело создать себе широкую социальную базу. На внеочередных выборах в рейхстаг в ноябре 1932г. она набрала 11,7млн голосов [58]. Представители германской тяжелой промышленности, финансировавшие партию А.Гитлера, стали требовать от рейхспрезидента П.фон Гинденбурга «передать правление самой сильной национальной партии», утверждая, что это будет отвечать «высшему принципу демократии». 30января 1933г. фон Гинденбург поручил Гитлеру сформировать так называемое правительство национальной концентрации, открыв тем самым путь к установлению в Германии диктаторского режима. В