Возможно, кто-то помнит сестру Инес… Эта непреклонная женщина, так истово и порой так неразборчиво пытавшаяся бороться за свои убеждения, умрет от скоротечной пневмонии, которая будет свирепствовать в городе одной ненастной осенью. На последней исповеди она покается перед матерью Доротеей в своем давнем и бесполезном предательстве.
Годелот ненадолго задержится в скромном звании шкипера. Женившись на Росанне, свободолюбивый шотландец впервые испытает неведомое ему доселе чувство, что у него есть дом. Свой дом. Прежний скитальческий образ жизни утратит свою прелесть, и некогда завзятому вояке и дуэлянту захочется… да что там, просто захочется быть любимым здесь и сейчас, а не когда-то потом и за тысячу миль.
Однако новоиспеченная госпожа Мак-Рорк ничуть не перестанет быть прежней Росанною и с обычной своей практичностью решит ковать железо, пока горячо. Ласково прильнув кудрявой головой к груди мужа (с отцом это срабатывало, а разница невелика), Росанна предложит Годелоту способ быть рядом с семьей, не оставляя любимого дела.
Шотландец придет в ярость. Битых полчаса он будет бушевать, высказывая свое мнение о мужчинах, берущих деньги у жен. Но Росанна невозмутимо дослушает балладу о ничтожествах до конца и сообщит мужу, что беременна.
Это обстоятельство немедленно перевесит чаши весов. Два месяца спустя Годелот спишется на берег и, употребив вдовье состояние Росанны, купит торговое судно. Через полгода у четы Мак-Рорк родится сын Ромиро. Еще через несколько лет Годелот уже будет процветающим судовладельцем средней руки.
А еще… Еще, несмотря ни на что, он никогда не забудет уроков своего вероломного наставника доктора Бениньо и того ненасытного голода к познанию, который тот умел в нем пробуждать. Астрономия навсегда останется его подлинной страстью. Нет, бывший кирасир никогда не поступит в университет. Зато это сделает Просперо, выросший среди бесчисленных книг приемного отца.
Пеппо, все такой же оборотистый и нахальный проныра, быстро расширит свое дело. Настолько быстро, что найдутся и те, кому это покажется странным. В конце концов, даже самый преуспевающий оружейник все одно просто ремесленник и заработки у него обывательские. Однако Паолина, наведавшись в модную лавку, по-женски пошепчется с хозяйкой, и вскоре половина Сан-Поло будет знать, что Ремиджи просто завел компаньонов за границей, потому и пропадает неделями невесть где. А во всяких Франциях, сами знаете, золото рекой течет.
Загвоздка лишь в том, что нигде в Европе никто не слышал об оружейнике Ремиджи. Зато в некоторых кругах хорошо известен дон Хосе Аларкон де Кабрера. Этот эксцентричный идальго, шутник, циник и недурной флейтист говорит на нескольких языках с равно несносным акцентом, обладает изумительным даром убеждения и к тому же не чужд медицины.
Его не так уж легко попросить о помощи — он только сам решает, за какой случай готов взяться, и цену назначает всегда сам. О нем не раз пытались говорить дурно — но лишь пока не видели выражения умиротворенного опустошения на его лице, когда он выходил из комнаты недужного.
Он бывает где угодно — во дворцах и в ночлежках, в богадельнях и в домах вельмож. Странно, но ни одна сплетня о нем долго не живет. Все они забываются. Даже история о том, как наутро после его ухода в сиротском приюте остановилась эпидемия тифа. Даже жуткий слух, как после ужина с ним застрелился знаменитый шантажист.
О нем говорят все больше вполголоса, но прошел слух, что он умеет примирить даже самых яростных врагов, а однажды вылечил от падучей болезни самого… Впрочем, вы все равно не поверите.
Однако в Италии дон Хосе никогда не бывал. В Венецию неизменно возвращается простой оружейник Пеппо, и всегда при деньгах. Хотя, если уж по справедливости, богатством он не чванится. А если и дал за старшей дочерью сказочное приданое — так то не в счет. Ведь строптивица, до изумления похожая на отца, вышла замуж за добродушного и улыбчивого ювелира Алонсо, по давней привычке называющего оружейника Риччо.
Осталось сказать лишь о последнем герое этой саги. Самом главном, пусть почти ни слова не произнесшем за все это время.
Флейта будет верой и правдой служить еще многим поколениям Гамальяно. Одни будут лишь изредка призывать ее на помощь в самых затруднительных случаях. Другие с ее помощью проложат себе жизненный путь. Кто-то применит ее во благо, а кто-то во вред.
Словно тихая заботливая мать, Флейта будет оберегать своих хозяев от беды, пытаться направить на верный путь и преданно держаться их рук. Но время полно превратностей, и настанет день, когда она покинет потомков древнего и грозного Клана.
Я не знаю, где она сейчас. За века своих мытарств Флейта будет опутана великим множеством легенд, в большинстве которых вовсе не упоминают ее имени и называют сотнями иносказаний. Какие-то из них правдивы, иные — сущая чушь. Только как знать, где грань различия? Одна такая легенда гласит, что Флейта так и не забыла свою семью. Что она не перестает искать своих истинных хозяев, и если однажды прямой потомок Клана Гамальяно услышит ее зов, то непременно узнает его.
А пока что Флейта скитается из века в век, из рук в руки, служа тем, кто достаточно силен, чтобы приказывать ей. С ее помощью совершено немало великих злодеяний, развязано немало войн, разрушено немало жизней. Тысячи людей завороженно внимают призывным голосам с трибун и экранов, а потом, захваченные их мороком, послушно несутся крушить и убивать, сметать одни режимы и насаждать другие. Они уверены, что сражаются за правду и мир, за свободу и счастье. Что их ведут лидеры и полководцы. И за ревом толпы, за машущими руками, за реющими флагами никто не вслушивается в звуки военных оркестров или голоса крикливых заводил, среди которых скрывается неприметный флейтист.
Конец