— Она уехала.
— Я тоже скоро поеду, — Арнольд нехотя оторвал взгляд от его записей.
— Давай попробуем… — Остальное Игорь показал жестами, предлагая другу наведаться в мастерскую.
Арнольд сморщился, поднимаясь с кровати:
— Где мой набор?
Игорь остался стоять возле кабинета, карауля холл, пока Арнольд возился с висячим замком. Через какое-то время он распахнул дверь и, довольно улыбаясь, поманил Игоря за собой.
— Мальчик, — сказал он, потрепав его по плечу, — тебе еще учиться и учиться.
Они поднялись по неудобной узкой лестнице, состоявшей всего из пяти ступеней, и очутились в большой комнате с низким потолком.
— А здесь мило. — Арнольд прошелся по прямоугольному помещению.
Игорь замер, стараясь справиться с охватившим его волнением.
В середине комнаты стоял широкий рабочий стол, на котором лежали свернутые в рулоны холсты. Вокруг картины, большинство повернуто лицом к стене, много пустых подрамников, запах краски.
Арнольд развернул одну картину лицом к себе, отошел на расстояние и с любопытством посмотрел на пейзаж. Его лицо приняло задумчивое выражение, он вернулся к стене и по очереди развернул остальные работы. Небольшие по размеру холсты, без рам, грустно взирали на них снизу вверх. Арнольд присел на корточки, чтобы его глаза очутились вровень с полотнами.
Игорь терпеливо наблюдал за напарником, пока тот созерцал живопись. Среди работ преобладали пейзажи в стиле импрессионизма. Даже не владея специальными знаниями, в отличие от Арнольда, Игорь интуитивно почувствовал, что эти работы не отличались особым талантом и очарованием.
Арнольд продолжал молчать, возвращая картины на место. Закончив, он вернулся к столу и принялся изучать то, что было свернуто в рулоны.
— Не шедевр, — не выдержал Игорь, заглядывая ему через плечо.
Арнольд обернулся, слегка улыбнувшись:
— Это точно. Но знаешь, что интересно? Вся эта мазня написана разными людьми.
Глава 26Ищите и обрящете
Стемнело. Зажженные в саду разноцветные фонари причудливо освещали клумбы. Воздух наполнился пьянящими ароматами и громким пением цикад. Вот именно в такой вечер хотелось жить вечно. Ночное небо, усыпанное серебряными стразами звезд, ярко-желтый полумесяц луны.
Игорь наслаждался одиночеством. Он думал об Оксане, о странных картинах. Что все это означало? Зачем она обманывает всех, создавая видимость того, что работает, когда скорее всего все это нарисовано не ею? Что она делает в своей мастерской?
Игорь уже принял решение уехать, но он не мог оставить «Аменцию», не попрощавшись с ней. Он хотел, чтобы при желании она смогла найти его. Не сегодня, не завтра, когда-нибудь.
В глубине души он знал, что выбора у него не было. Его напарник поступил мудро, оставив последнее слово за ним, когда все давно было решено. Он дал ему время, в сущности, не сомневаясь, что получит согласие.
Арнольд сделает это с ним или без него. Так или иначе Игорь навсегда останется подлецом в сердцах жителей «Аменции». Подлецом и негодяем.
С другой стороны, так ли уж безгрешны эти люди, чтобы судить его? За последние несколько дней он осознал, что любой из них имел мотив и возможность украсть Феликса.
Их прошлое было наполнено странными событиями, которые плавно перетекли за ними в будущее, как вода перетекает из одного сосуда в другой по тоненькой прозрачной трубке. Ройтер и управляющий взяли на себя функции пастырей, которые исповедовали и прощали им грехи.
Игорь закурил, в темноте кончик его сигареты описал почти полный круг вместе с рукой, отгоняющей назойливого комара. Он не искал чужого общества, не хотел больше думать о том, что будет с ними завтра. Он хотел покоя.
Клим, как всегда, появился почти бесшумно, на его морщинистом лице застыло обычное выражение задумчивости и добродушия. Несмотря на теплую погоду, он кутался в шерстяной жакет, он вечно мерз.
Игорь поднял голову и устало посмотрел на управляющего, он не желал сегодня слушать истории.
— Я скоро уеду, — сказал он.
Клим сделал несколько шагов и без приглашения опустился на скамью подле него.
— Устал, — произнес управляющий, вздыхая. — Слава богу, хоть гостиницей займемся в следующий сезон. Подумать только, так быстро потушили пламя, и все равно столько разрушений.
— Как в жизни, — пара недель пламенной страсти, а потом несколько лет восстановительных работ, — философски заметил Игорь.
— У тебя так было? — Клим улыбнулся.
— Эй, — Игорь предупреждающе поднял палец, — меня вы мои тайны выдавать не заставите, Хватит мне чужих секретов! Вы слишком добры к людям, — он резко развернулся, — вы позволяете им чувствовать себя безнаказанными.
— Что, по-твоему, я должен был делать? — спокойно поинтересовался его собеседник. — У каждого свои демоны, со временем все проходит. Надо уметь ждать. Жизнь исцеляет.
— Нельзя потакать слабостям! — Игорь покачал головой. — За глупость надо платить. Вы должны были быть жестче, преподать деткам урок, тогда бы и Феликс был дома.
— Поверь мне, я поступал жестоко и жестко. Я был тверд и непоколебим. Это не принесло ничего, кроме одиночества.
— Вы в кругу семьи. Вы не один.
Клим усмехнулся:
— Теперь я думаю, что любовь к близким абсолютна, даже если кто-то из них совершит страшное преступление.
— Зачем же вы рассказывали мне все это?
— Я думал, ты предотвратишь беду, я думал, у тебя есть силы, чтобы изменить историю «Аменции».
Игорь расхохотался. Конечно, в последнее время он начал сдавать: справедливость, доброта, семья, но, даже учитывая его специфическое состояние души, это было слишком. Похоже, у старика поехала крыша.
— Я — избранный! — У Игоря началась форменная истерика, он просто давился от смеха, что случалось с ним довольно редко.
— Я был уверен, что ты убережешь Феликса, — невозмутимо продолжил Клим Сергеевич.
Игорь все никак не мог остановиться, задыхаясь от нового приступа хохота. Арнольд был прав насчет управляющего. Знал бы этот несчастный, что он всерьез подумывал о том, чтобы похитить лошадь самому.
— Я по-прежнему уверен, что ты найдешь его.
Веселое настроение Игоря быстро сменилось вспышкой острого раздражения. Он стал уставать от того, что все в этом доме считали своим долгом засорять ему голову бреднями и пытаться манипулировать им.
— Ты хороший человек. — Клим накрыл грубой сухой ладонью руку Игоря. — Ты придешь к истине через страдания, но потом возьмешь свое. Ты найдешь Феликса, я знаю, — он понизил голос, — в этом мы связаны.
Игорь вырвал руку и резко поднялся со скамьи:
— Клим Сергеевич, простите, но я устал от нашей связи с вами.
Управляющий замолчал, вставая со скамьи вслед за ним. Его взгляд потух, плечи опустились.
— Прости. — Он растерянно огляделся, как будто приходя в себя. — На меня иногда находит.
— Я пошел. Спокойной ночи. — Игорь двинулся к дому по освещенной садовой дорожке. Пройдя несколько шагов, он остановился: — Кстати, мне просто интересно, а как вы, я и Феликс связаны?
— Я не знаю. — Клим пожал плечами. — Все в руках судьбы.
Игорь зашел в конюшню и огляделся: наверное, ему хотелось убедиться, что Костя не оставил там засады. Он прошелся но коридору и обнаружил, что денник Колумбы пуст. Белая лошадь, альбинос, как окрестил ее Игорь, продолжала восстанавливаться под личным руководством Филиппа. После пережитого отравления и пожара нервная система бедного животного расшаталась. Каждое утро испанец отводил кобылу на водные процедуры, а затем они предпринимали короткие прогулки недалеко от дома.
Костя вывел Буцефала на улицу и зажмурился от яркого солнца, бьющего прямо в глаза.
— Ты уверен, что мы не встретимся? — с тревогой спросил Игорь, выходя за ним следом.
— Они ходят шагом вдоль реки, Филипп не дает ей больших нагрузок.
— Он может увидеть с берега, как мы пересекаем мост, — не отставал Игорь.
— Спокойно, — Костя сунул ногу в стремя. — Они уехали больше часа назад, скорее всего уже возвращаются обратно. Мы покинем территорию с западной стороны, чтобы не встречаться.
— Я смотрю, твоя нога тебя больше не беспокоит, — сказал Игорь, наблюдая, как лихо конюх запрыгнул в седло.
— На мне все заживает как на собаке. — Он пришпорил лошадь.
— А откуда у тебя шрам на боку?
— Пьяная деревенская драка, пырнули ножом. — Костя странно улыбнулся. — А вы что подумали?
Солнце припекало все сильнее, и спина Игоря взмокла под майкой и защитным жилетом. Он не стал натягивать краги, но, по настоянию Кости, надел шлем. Они двигались шагом, а перебравшись через речку, перешли на рысь. «Аменция» быстро исчезла за верхушками деревьев. Буцефал уверенно шел по привычному маршруту. Все оставшуюся дорогу мужчины молчали.
Вскоре показалась знакомая поляна, раскинувшаяся перед озером. Темная спокойная вода, от которой даже на расстоянии веяло прохладой и свежестью. Костя остановился:
— Я буду ждать вас здесь. Сколько времени вам надо?
— А далеко это отсюда? — Игорь приложил руку козырьком ко лбу и взглянул на горизонт.
— Минут десять быстрым шагом. Не отпускайте поводья, Буцефал сам выведет вас к месту.
Игорь продолжал стоять в нерешительности:
— А как эта бабка?
Костя усмехнулся:
— Нормальная бабка, но сын у нее со странностями. — Конюх хитро посмотрел на Игоря. — Да вы не бойтесь, обычно в это время он бродит по лесу с ружьем.
Игорь покачал головой и, сжав бока Буцефала коленями, тронулся в путь. Через какое-то время он добрался до перевернутой лодки. Она рассохлась и потрескалась, Игорь едва узнал в этой бесформенной груде дерева рыбацкое судно. Конь резко свернул в чащу леса. Он шел уверенно, пригибая мускулистую шею под низкими ветками деревьев. Сердце Игоря забилось сильнее.
Они прошли опушку, покрытую солнечными кругами от пробивающихся сквозь густую листву лучей. Снова углубились в чащу. Игорь почувствовал, как Буцефал ускорил шаг, его копыта ступили на знакомую, протоптанную тропинку, вскоре показался и сам дом. Избушка на курьих ножках рядом сарай с покосившейся дверью, умывальник и что-то напоминающее огородные грядки.