…Худшие опасения Фемистокла вскоре подтвердились.
Эфоры, обыскав дом Павсания, нашли улики, подтверждающие, что он вёл переписку и с Фемистоклом. Спартанские власти рассудили так: раз Фемистокл переписывался с Павсанием, значит, он наверняка знал о связи того с персидским царём. А если Фемистокл не донёс на Павсания ни в Афины, ни в Спарту, стало быть, он был с ним заодно.
Спартанцы направили в Афины послов, обвиняя Фемистокла в сговоре с персами и требуя суда над ним.
В Афинах обвинение в измене выдвинул и некий Леобот, сын Алкмеона, утверждавший, что у него имеются доказательства тайной связи Фемистокла с Ксерксом. Архонты учинили допрос многим друзьям Фемистокла и выяснили, что перед Саламинской битвой его слуга Сикинн тайно побывал в стане персов. А после Саламинской битвы Фемистокл отправил к Ксерксу какого-то пленённого на Пситталее евнуха.
Спартанцы и афиняне стали требовать у аргосцев, чтобы те выдали им Фемистокла.
Но Фемистокла уже не было в Аргосе. Он вместе с Гермонассой поспешил найти прибежище на Керкире.
Спартанские и афинские послы прибыли на Керкиру с тем же требованием, но получили решительный отказ. Керкиряне знали, что афиняне бросили все свои силы на войну с персами и скоро эта война не закончится, а спартанцы без афинского флота керкирянам были не страшны.
Фемистокл и Гермонасса прожили на Керкире три года. Здесь у них родилась дочь, которую Фемистокл назвал Италией. Дело в том, что керкиряне вели обширную торговлю с эллинскими городами, расположенными в Южной Италии. Власти Керкиры собирались основать в Италии свою колонию, а ойкистом[167] хотели сделать Фемистокла, тем самым выказывая ему глубокое уважение.
Однако злой рок продолжал преследовать Фемистокла. Из Афин приехал давний друг Эпикрат, который привёз неутешительные вести.
Эпикрат сообщил Фемистоклу, что Кимон разбил персов не только во Фракии, но и на азиатском побережье. Созданный Кимоном и Аристидом Делосский морской союз с каждым годом становится всё могущественнее, так как в него вступают новые эллинские города, освобождённые афинянами от персидского господства. Спартанцам удалось замириться с Тегеей.
- Мне стало известно, что в самое ближайшее время Спарта и Афины потребуют у керкирян твоей выдачи, Фемистокл, - молвил Эпикрат. - В случае отказа эфоры и архонты собираются объявить Керкире войну. К этому их подталкивают коринфяне.
Был поздний вечер. Фемистокл и его гость сидели у очага, в котором потрескивали сосновые поленья.
- Стало быть, афиняне развязали себе руки, - задумчиво проговорил Фемистокл, глядя на огонь. - Как стремительно меняется картина мира! Ещё десять лет назад держава Ахеменидов представлялась непобедимым колоссом. И вот колосс повержен!
- Тебе надо искать другое убежище, Фемистокл, - вздохнул Эпикрат. - Флот керкирян силен, но с афинским флотом тягаться не сможет. А если на Керкиру высадятся спартанцы и коринфяне, то государство керкирян и вовсе перестанет существовать.
Фемистокл решил попытать счастья на Сицилии. Он отправил Эпикрата к сиракузскому тирану Гелону. Властитель Сиракуз имел двести боевых кораблей и тридцать тысяч воинов. Ещё столько же воинов и триер мог выставить созданный Гелоном союз сицилийских городов.
Эпикрат привёз надменный отказ.
Гелон напомнил Фемистоклу про Олимпийские игры, проводившиеся после разгрома Ксеркса и Мардония. Тогда он, прибыв в Олимпию для участия в забеге колесниц, не был допущен к состязаниям по настоянию Фемистокла. Афинянин заявил, что те, кто не разделил со всеми эллинами величайшей опасности, не должны принимать участия в олимпийских торжествах.
Эпикрат предложил Фемистоклу уехать к македонскому царю Александру.
- Царь Александр является другом афинского народа. Он может замолвить за тебя слово перед архонтами и народным собранием. Вспомни, ведь после Платейской победы Александр встречался с тобой в Афинах и называл другом.
- С той поры утекло слишком много воды, - возразил Фемистокл. - Афиняне ныне твёрдой ногой встали на реке Стримон у самых границ Македонии. Это выгодно Александру, поскольку он теперь может рассчитывать на помощь афинян против пеонов и фракийцев, которые тревожат набегами его владения. Уверен, ссориться из-за меня с афинянами Александр не станет. У него и без того хватает хлопот.
- Куда же ты поедешь?
- В Эпир, к царю Адмету.
- Ты забыл разве, что в своё время послы Адмета просили помощи у афинян против фессалийцев и, благодаря твоему вмешательству, эпиротам в подмоге было отказано, - напомнил Эпикрат. - Я думаю, Адмет не забыл этого.
- У меня нет выбора, - печально вздохнул Фемистокл. - Я хочу надеяться, что Адмет не столь злопамятен, как Гелон. На всякий случай я поеду один, без Гермонассы. Прошу тебя, Эпикрат, помоги Гермонассе добраться до Коринфа, там живёт её брат. Ты его знаешь.
- Знаю, - кивнул Эпикрат. - Только Каллин больше не живёт в Коринфе. Он перебрался в Милет.
- Тем лучше, - кивнул Фемистокл. - Увези Гермонассу и мою дочь в Милет, чтобы я был за них спокоен.
Перед тем как расстаться с другом, Эпикрат рассказал ему про Аристида, тоже угодившего в немилость к согражданам. Филид и Геликаон обвинили Аристида во взяточничестве. По их словам, взыскивал подать с ионийцев на содержание флота, он принял от них денежный подарок. Так как у Аристида не нашлось пятидесяти мин, чтобы уплатить штраф, к которому его приговорили, он был изгнан из Афин и умер где-то в Ионии.
«Вот она благодарность сограждан и их уважение к честнейшему из афинян! - невесело думал Фемистокл. - Не иначе, эвпатриды таким образом отомстили Аристиду за дружбу со мной…»
Фемистокл не ошибся в Адмете. Царь эпиротов милостиво принял его в своём дворце, светлом и просторном, стоящем на холме посреди овеянного мифами города Додоны.
Население Эпира по языку и обычаям было родственно пелопоннесским дорийцам, поскольку в незапамятные времена он был их общей родиной. Ныне об этом родстве никто не вспоминал. Более того, эпирские цари частенько враждовали с Коринфом и Спартой, так как коринфяне стремились закрепиться на побережье Эпира, где проходил морской торговый путь из Эллады в Южную Италию, а спартанцы постоянно поддерживали фессалийцев, то и дело вторгавшихся в пограничные с Эпиром области Афаманию и Тимфею.
Царь Адмет был человеком смелым и решительным. Ему часто приходилось воевать то с фессалийцами, то с иллирийцами, то с долопами. Эпир был окружён воинственными племенами. Дед и отец Адмета приложили немало усилий, чтобы сплотить разрозненные племена в единое царство. Ныне не только ближние соседи, но и далёкие Афины, Коринф и Спарта не могли не считаться с Адметом, у которого имелось сильное войско.
Когда спартанские и афинские послы прибыли к Адмету, то встретили очень холодный приём. Царь был готов разговаривать с послами о своих распрях с фессалийцами и керкирянами, о претензиях к коринфянам, которые норовят отнять у него город Эфиру, но вести разговор о выдаче Фемистокла он отказался.
Фемистокл расположил к себе Адмета тем, что часто давал ему очень дельные советы. К тому же он был сведущ в строительстве военных кораблей, прекрасно знал тактику морского боя и сам мог управлять триерой. Фемистокл без особого труда убедил Адмета, что с коринфянами лучше разговаривать с позиции силы. Иными словами, Эпиру нужен сильный военный флот, благо страна богата прекрасным корабельным лесом.
Адмет поручил Фемистоклу построить несколько триер и пентеконтер, дав ему в помощники людей, выросших на берегу моря и знакомых с кораблями не понаслышке. Фемистокл развил кипучую деятельность, самолично осматривая привозимые с лесопилки доски и брус, выбирая место для строительства сухих доков и стапелей для закладки судов. Иод его присмотром дело продвигалось быстро. Уже через три месяца на воду была спущена первая триера. А ещё полгода спустя флот Адмета насчитывал семь триер и четыре пентеконтеры.
Первыми забеспокоились коринфяне, торговые фактории которых находились вблизи от владений Адмета. Одна же фактория располагалась в городе Эфира, принадлежавшем эпирскому царю. Коринфские послы зачастили в Спарту и Афины, настаивая на решительных мерах против Адмета, дабы принудить его выдать Фемистокла. Власти Коринфа были уверены, что создание флота - замысел вовсе не царя Эпира.
И меры были приняты. Фемистокл трудился над закладкой новых триер, когда из Додоны прибыл гонец: царь призывает его! Фемистокл без промедления приехал в Додону.
Едва увидев Адмета, он сразу понял, что именно хочет сообщить ему эпирский царь.
- Опять приезжали послы из Афин и Спарты?
- Нет. - Адмет старался не смотреть в глаза Фемистоклу. - На меня собираются идти войной долопы и фессалийцы. В прежние времена я разбивал и тех и других, поскольку они нападали на меня порознь. В том, что ныне фессалийцы и долопы объединили свои силы, я вижу козни афинян и спартанцев. Но это ещё не все. Коринфяне тоже собираются воевать со мной из-за города Эфиры. Коринфский посол, впрочем, намекнул мне, что войны может и не быть, если…
Адмет запнулся.
- Что ж, царь, сложившиеся обстоятельства вынуждают тебя уступить Афинам и Спарте, - с грустью произнёс Фемистокл. - Я не осуждаю тебя. Рано или поздно моим скитаниям должен наступить конец.
- Ты не понял меня, Фемистокл, - возразил Адмет. - Я не собираюсь выдавать тебя ни афинянам, ни спартанцам. Я предлагаю лишь покинуть моё царство.
- Я это сделаю сегодня же! - обрадовался Фемистокл. - Благодарю тебя, царь, за твоё гостеприимство и великодушие!
- Ещё я хочу дать тебе совет, Фемистокл, - продолжил Адмет. - В Европе тебе не найти убежища от мстительных лакедемонян. Тебе нужно бежать в Азию, к персидскому царю.
Фемистокл невольно вздрогнул:
- Я не стану просить защиты у Ксеркса! Тем самым я дам афинянам повод думать, будто был заодно с Павсанием.
- Ксеркса больше нет, - промолвил Адмет. - Он умер. В державе Ахеменидов теперь царствует его сын Артаксеркс.