Уже у нужного подъезда, я понял, что Митрич здесь был.
Два новеньких, дорогих кроссовера, серебристый и красный, номера у обоих три семёрки, отличались только буквы. А самое главное, серебристую машину натирал молодой мужик, очень похожий на моего напарника. Морда чуть круглее и наглее, минимум морщин, висящее пузо.
Видать, фигурой в мать, — подумал я, подходя к нему со спины.
— Капитан Чибисов особый отдел, день добрый!
Предполагаемый сын Митрича дёрнулся и уронил тряпку.
— А? Что? — ко мне, точнее, к красной корке удостоверения повернулась испуганная физиономия.
— Кем вам приходится Ерёмин Константин Дмитриевич? — я убрал пустую корку в карман.
— Э-э… отцом приходится, — неуверенно ответил тот. — А-а, что случилось?
— Вашего отца разыскивают сотрудники торгового центра Меганом…
— Если он что-то украл, то я тут ни при чём…
— Вы не поняли, — я едва сдержался, чтобы не скривиться. — Это его торговый центр, сотрудники работают на него, люди потеряли своего шефа.
Было интересно смотреть на метаморфозы, происходящие с лицом сына Митрича. Из бледного в серое, затем вдруг порозовело, глаза напоминали старые Ленинские рубли.
— Это, тот, что в центре? Три этажа, кинотеатр…
— Совершенно верно, — перебил я, замечая ещё большие перемены.
Я не спрашивал у Митрича, как зовут его сына, неинтересно, считал его хапугой, и сейчас это подтверждалось. Глаза молодого мужчины налились алчностью, он лихорадочно думал, я даже предполагал тему размышлений: «Вот бы сейчас папаня пропал, а мы, нет, я ближайший родственник», — похоже, он начал прикидывать, что будет говорить начальнику при увольнении. Пришлось его приземлять.
— Он задолжал крупную сумму в бюджет города… махинации с налогами, дело уже передано в прокуратуру, — жадная мечтательность, сменилась на вороватость. Мне нравилось на это смотреть. — В случае неуплаты имущество будет изъято, — я как бы невзначай перевёл взгляд на кроссовер.
— Он ушёл в магазин позавчера днём, да так и не вернулся! — выпалил мужчина, загораживая обзор на машину, а так как их было две, он начал метаться. — И вообще, отец давно сам по себе и в нашей квартире не прописан!
— Коля⁈ — раздался зычный женский голос.
Я поднял взгляд, с балкона третьего этажа выглядывала женщина в домашнем халате.
— А ты мою машину натёр воском?
Коля махнул ей рукой, не сводя с меня взгляда.
— Так значит он ушёл, вы его искали? — уточнил я.
— Нет! — быстро ответил тот.
— Николай, кто это? По поводу дома разговариваешь? Я тоже хочу, сейчас спущусь!
— Закрой балкон, женщина! — не выдержав проорал Николай. — Дома сидеть!
Теперь его морда покраснела, злой взгляд метался, выдавая истинные чувства.
— Даже заявления в полицию не подавали?
— Нет, я же говорю, он здесь давно не живёт, зашёл в гости с тортиком, а потом ушёл!
С тортиком, как же. Как минимум две совсем недешёвые машины, зная Митрича, можно предположить, что и наличных гору отвалил, разговоры про дом. В общем-то, это не моё дело, пусть старик сам разбирается, если ещё жив.
— Хорошо, спасибо, так и запишем, — не показывая эмоций, сказал я.
Развернулся и не прощаясь пошёл в сторону метро, там было ещё одно место его вероятного пребывания.
Глава 20
В пору жадной поздней юности, это было в девяностых годах, я считал бомжей людьми, не сумевшими приспособится, да, такое тоже имело место быть. А в остальном, это жертвы зелёного змея, здесь тоже, правда. Казалось, вот дай им работу, и те с радостью вольются в ряды добропорядочных граждан. А на деле, немного по-другому, за спасительный шанс хватались единицы, остальных же устраивало подобное существование.
Типа свобода, хожу где вздумается, пью когда хочу, на пожрать можно насшибать, либо откопаю в мусорном контейнере, там же найдутся средства на бухлишко. Для многих бомжей, это образ жизни, что-то вроде хиппи из шестидесятых, дети цветов.
С Митичем мне повезло, считай, первый же бомж стал соратником и хорошим напарником, возможно, тут не обошлось без вмешательства системы. Что ей мешало помимо внедрения сути направить меня или его в нужную сторону?
Теперь мне следовало отыскать этого напарника, что могло превратиться в непростое дело, может, и невозможное. Глядя на неплохо одетых бомжей, что тёрлись в подземном переходе, я старался не думать о плохом. Направил мысли в конструктивное русло.
Начнём с внешнего вида. Не слишком ли новенькая одёжка, на парочке немытых бородачей? Не только они щеголяли в обновках, сидящая на коленях старушка, обута в недешёвые кроссовки. В бытность обывателем такие я себе позволить не мог. Не только это, наблюдательность позволила разглядеть торчащий из-под рукава браслет из жёлтого металла. Это могла быть копеечная побрякушка, но глаз у меня намётан, наблюдательность прокачана.
Ещё множество мелких деталей, составляли общую картину.
Что же получается? Митрич, решил пройтись по местам боевой славы, ну или просто хлебным точкам, выпил, возрадовался и давай одаривать своих бывших коллег, всеми доступными прелестями. А доступно ему было многое, не у всякого обывательского миллиардера найдётся столько свободных средств.
Ладно, начнём с леди в кроссовках.
— Митрич-то? Да, появлялся, — дама с золотым браслетом, разговорилась после того, как я сунул в её картонную коробочку, тысячную купюру.
Подарив мне беззубую улыбку, она продолжила.
— С Сашкой-мусорщиком он ушёл, не помню когда, — она почесала сальные лохмы. — Вчера, наверное, а может и в воскресенье, стара я, память подводит.
С первого взгляда я принял её за старушку, а сейчас видел, что возраст не превышал и пятидесяти, она младше меня.
— А где этого Сашку найти? — я достал бутылку беленькой.
Бомжиху не интересовало, откуда она взялась у парня в лёгкой одежде и без ручной клади, восприняла как должное, тут же спрятав протянутое пойло, в складках своей одежды.
— Так известно где, на заброшенной стройке… там, — она махнула рукой в предполагаемом направлении. — За Печатниками… пустырь, вот в подвале и найдёшь… а колбаски у тебя не найдётся с хлебушком, — решила понаглеть бомжиха, когда я уже развернулся.
Человек я не жадный, выдал ей палку варёной и буханку белого хлеба.
— Волшебник, — донеслось мне вслед. — Мерлин… во, хи-хи-хи…
Я поспрашивал и других: вонючий бородач в дорогой кожаной куртке, подтвердил слова дамы в кроссовках. Было это позавчера, Митрич пришёл с ящиком дорого пойла, виски не виски, бородач в этом не разбирался, главное, чтоб в голову било. Выпили этот ящик, Митрич сходил ещё за одним, веселье продолжилось, а потом пришли полицейские и разогнали всю малину. Это всё-таки подземный переход, а не база отдыха.
— Чудной он какой-то был, морда вроде старая, но холёная, и руки молодые… Всё в клан какой-то звал… Серые Волки, вроде.
Получив тысячную купюру, довольный бородач отчалил.
Феникс:
*Митрич, колдырь ты старый, забыл о моих наставлениях?
Дорога не заняла много времени, перешёл на другую сторону проспекта, прошёлся по второстепенной улице. Когда-то стройка была огорожена забором из профлиста, не знаю, сколько прошло времени, похоже, больше одного десятилетия. Большую часть ограждения разворовали, то, что осталось, было мятым и ржавым.
Заброшенная стройка представляла из себя длинное трёхэтажное здание из белого кирпича, с одной стороны, строители начали возводить четвёртый, да на том и заглохло. Я не стал задумываться о причинах, куда важнее обыскать всё здание и поможет в этом судейский навык.
Накинув Саван Безразличия, я неспешно прошёлся вдоль всего недостроя, нашёл пару сигнатур животных, скорее всего, бродячие собаки. Несколько человеческих, обнаружилось в дальнем конце недостроя, на втором этаже.
Стоило проникнуть в здание через окно, как почувствовалось амбре отхожего места. Сразу видно, место здесь жилое, хоть и недостроенное. Стараясь не наступить на следы жизнедеятельности, я поднялся по ступеням. Донеслись пьяные голоса, кто-то спорил, другой говорил пьяно, но грозно.
Неспешно пройдя коридором, заглянул в нужную комнату.
Разве можно так жить?
Воняло здесь, как на свалке, просаленное шмотьё, горы пустой посуды вперемешку с остатками еды и ещё каким-то дерьмом. Среди всего этого великолепия стоял стол из ящиков с промятым листом гипсокартона поверху. То, что находилось на нём, коренным образом диссонировало с обстановкой: бутылки виски, коньяка, джина, запечённое членистоногое в виде здоровенного краба, икра чёрная, икра красная, ещё какое-то филе, возможно, сёмга. Стол выглядел дороже некоторых автомобилей, но собутыльников это не волновало.
Да у них тут рыбный день!
Их было двое, те же бомжи, тот, который говорил грозно, возлежал на подстилке из картона, почёсывая зад, он тянул коктейль или что-то подобное через соломинку. Несмотря на то, что жизнь удалась, физиономия была хмурой. Видимо, образ поддерживал, а может, и всегда таким был, или, татухи тому виной, в виде перстней на пальцах.
Второй выглядел мордой попроще, зато в одной руке клешня краба, а во второй бутылка коньяка, бомж не заморачивался, пил прямо из горла. Но привлекло меня другое, слева от стола, прямо на загаженном полу, лежал системный контейнер.
Откуда же ты здесь взялся, дорогой?
— Да я тебе говорю Сань, а ты слушай ёб!
Саня, скорее всего, тот самый, мусорщик, сделал глоток коньяка и постарался сфокусировать взгляд на собеседнике, но на глаза попалась крабья клешня, и он принялся закусывать, а суровый любитель коктейлей продолжил.
— Мусор ща воще не в тему, ёб… чё ты там нароешь? Да я тебе говорю ёб… берёшь терпилу и обуваешь.
— Ик, — ответил ему Саня, он уже потерял дар речи.
Мне надоело слушать этот бесполезный пьяный трёп, примерная картина произошедшего представлялась просто. Митрич нажрался до полного погружения, и кто-то из них, скорее всего, бомж с перстнями, его обнулил. Убить игрока сорок восьмого уровня, даже опытному обывателю непросто, но этот старательный, долго пытался и был вознаграждён. Напарник по простоте душевной засветил прессом бабла вот и поплатился.