— Ты точно хочешь туда спуститься? — спросил он тихо.
— Думаю да. Ведь мои родители там?
Эйгар кивнул и двинулся вниз.
Если сам замок был возведен из белоснежных камней, напоминающих льдины, то лестница и пещеры и были этими льдинами. Вековые снега, стужа и лед — все то, что так мило снежным драконам.
Я осторожно спускалась следом за Эйгаром, удивляясь тому, что здесь не темно. Словно сами ледяные ступени источали тончайший голубоватый свет, которого хватало, чтобы безошибочно находить дорогу.
Я считала ступени, но сбилась на двухсотой. Иногда лестница разветвлялась, но эти ходы вели в заложенные льдом тупики.
— А что там? — спросила я Эйгара, когда слева увидела очередную глухую кладку изо льда.
Он пожал плечами.
— Здесь много пещер. Первая драконица Эрисса сама вырыла их. Лишь потом она и ее потомки возвели здесь замок. Мы почти пришли.
Эйгар спустился до конца лестницы, которая упиралась в вырезанные ледяные двери. Они напомнили мне те самые, что хранили секрет Эйгара в западной башне. И совсем как там, Эйгар снял с шеи медальон и приложил к похожей выемке. Синие узоры, будто подсвеченные изнутри, заструились по дверям, а через мгновение они распахнулись.
Эйгар вошел первым. Я, чуть помедлив, глубоко вздохнула и двинулась за ним.
Глава 25
Моему взгляду предстали ряды и ряды уводящих вглубь пещеры ледяных гробниц в которых нашли свой последний приют погибшие снежные драконы и драконицы. Последних было во много-много раз больше. Погибших одели, прикрыв полученные раны, в руках каждый покойный держал по голубому камешку-кристаллу, из-за чего лица были озарены мягким светом, а сами тела оставались такими же, как и в день своей гибели. Ледяные боги бережно хранили своих детей.
Я вглядывалась в прекрасные лица, на которых застыла печаль. Если бы я не знала, что нахожусь в самом настоящем могильнике, то подумала бы, что все эти драконы просто прилегли отдохнуть. Вот сейчас они распахнут глаза, сбросят с себя остатки сна и отчитают нас с Эйгаром за то, что мы потревожили их покой.
— Иди в центр зала. Они там, — тихо сказал Эйгар. Казалось, ему и самому не нравилось нарушать священную тишину этого места.
— А ты? — так же тихо спросила я.
— Буду неподалеку, — ответил он и двинулся куда-то влево.
Проследив за ним взглядом, я увидела, как он обогнул несколько гробниц и остановился около очередной ледяной усыпальницы.
Даже не спрашивая, я поняла, что там покоятся его родители. Я подавила острое желание подойти к Эйгару и сказать, что понимаю его чувства. Вместо этого я вздохнула и отправилась туда, куда указал Эйгар. Еще издалека увидев самые большие гробницы, я мгновение помедлила, а потом неуверенно подошла ближе.
Мэйрон и Найара, мои отец и мать, которых я никогда не знала, лежали бок о бок в одной гробнице. Мне показалось это правильным. Если они действительно так сильно любили друг друга при жизни, то должны быть рядом и в смерти. Даже их наряды сочетались — синий бархат его костюма и бледный шелк ее платья.
Я жадно всматривалась в лица родителей, словно надеясь, что они распахнут глаза. Но этого, конечно же, не произошло. Подивившись собственной глупости, я закрыла глаза и, прикоснувшись к холодному боку ледяной усыпальницы, стала думать о падающем снеге, что укрывает горы и поля белоснежным пологом, о драконах, кружащих в небе так, что это похоже на танец, об Эйгаре, чьи глаза напоминают голубые кристаллы.
— Помогите же мне понять, кто я! Отец, мама… Я последняя надежда шайра снежных, я должна помочь им. Должна! — шептала я, надеясь, что Эйгар не слышит. К своему удивлению я вдруг поняла, что действительно хочу помочь. И только я в силах это сделать.
Под моими веками вдруг вспыхнул голубоватый свет, и я поспешно распахнула глаза. Все в пещере осталось таким же, вот только в дальней ее части появился светящийся бледным голубым светом символ.
Я обернулась, чтобы посмотреть, видит ли это Эйгар, но он стоял, склонив голову около гробницы родителей. Решив не отвлекать его, я прошла дальше, туда, где призывно горел приглушенный свет.
Когда все гробницы остались позади, а я оказалась перед символом, то поняла, что здесь ничего нет. Глухая стена сплошного льда. Едва видимое свечение изображало контур крыла — драконьего слева и птичьего справа. Мигнув, свечение пропало. Я удивленно моргнула несколько раз. Неужели мне показалось? Не может быть! Я ведь ясно видела свет!
Прикоснувшись пальцами к той половине, где было изображено птичье крыло, я ощутила лишь, как становится холодно пальцам.
— Эйгар! — позвала я. — Эйгар, подойди, я должна тебе кое-что…
Договорить я не успела, потому что кто-то нагло сгреб меня в охапку, закрыв рот ладонью, и потащил к выходу из пещеры. От неожиданности я задохнулась, но, почти сразу взяв себя в руки, начала вырываться, жалея, что не могу дотянуться до кинжала. Я наступила на ногу тащившему меня мужчине — руки определенно были мужскими — и тот тихо выругался.
— Мы пытаемся помочь, глупая! — рявкнул он, когда я вонзила зубы в его ладонь и сомкнула их так сильно, что почувствовала во рту вкус чужой крови. — Эрион, быстрее! — крикнул он кому-то, а потом я увидела рыжеволосого мужчину рядом с тем местом, где стоял Эйгар. Вот только самого Эйгара нигде не было.
Фениксы! Фениксы здесь, в старом замке снежных! Но как? Почему Эйгар их не услышал? И где он?
— Он тяжелый! — пожаловался тот, которого звали Эрионом. Потом я увидела, как незнакомец, подхватив Эйгара подмышки, еле тащит массивное тело шайраддана по полу.
Державший меня мужчина выругался сквозь стиснутые зубы.
— Огненный дьявол тебя побери, Эрион! Я выведу девчонку и вернусь, чтобы помочь. — Ай! Прекрати кусаться! — это относилось уже ко мне, но я продолжала смыкать зубы. Проклятая рука наконец перестала закрывать мой рот. — Прекрати, кому сказал! Это твоя благодарность за спасение?
— Трусы! Пришли как воры и напали сзади! Вы настоящие трусы!
— Угомонись, девушка, мы спасли тебя!
— Спасли? Меня? От кого?
— От снежного. Мы узнали, что верховный шайраддан нашел девчонку Найары и силой удерживает ее в своем замке. Фениксы своих не бросают, запомни это!
— Зато они врываются в усыпальницы и бесчестно нападают со спины!
— Тут тебе не турнир, милая, — процедил мужчина. Мы были уже на лестнице, и я лягалась изо всех сил. — Ну все, пусть Эйвис говорит потом что угодно, но я ему не тягловой мул, — проворчал незнакомец, а потом приложил к моему носу пахнущий травами мешочек.
Я задержала дыхание, но через какое-то время была вынуждена сделать вдох. Как только моего обоняния коснулся травяной запах, перед глазами поплыл белый туман, и я потеряла сознание.
Очнулась я в воздухе. И в большой клетке, которую, прихватив огромными когтями, нес по небу феникс. От его ярких крыльев, которые золотило солнце, слепило глаза. Рядом еще один феникс нес клетку, в которой без сознания лежал Эйгар. Его белые волосы трепал ветер.
— Эйгар! Эйгар! — попыталась крикнуть я, но вместо этого с губ сорвался шепот, и я снова потеряла сознание.
— Великое Солнце, да она ведь точная копия Найары!
— Тише, бабушка! Не разбуди ее!
— В том-то и дело, что ей давно пора проснуться. Солнце три раза успело подняться и сесть, — ворчливо отозвался первый голос, и я, словно повинуясь ему, открыла глаза. — Наконец-то милая, давно пора, — произнесла немолодая женщина с добрыми карими глазами. Что-то в ее внешности показалось мне смутно знакомым.
— Кто вы такие? Где я? — кое-как сев на кровати, я обвела взглядом небольшую, но чистую и уютную спальню. Через огромное окно во всю стену открывался умопомрачительный вид на зеленые, залитые закатным солнцем холмы.
— Меня зовут Мирра, — охотно пояснила женщина, — а это моя внучка Рейна, — она подтолкнула в спину девчушку зим одиннадцати. Та испуганно смотрела на меня золотистыми глазами. Ее рыжие волосы были собраны в тугой хвост, но буйные кудряшки так и норовили выскочить из него.
— Вы фениксы.
Мирра кивнула.
— По-моему, это очевидно. Также как и то, что ты одна из нас.
— Зачем меня похитили? И где Эйгар? — вспомнив про путешествие по небу в клетках и то, как Эйгар без чувств лежал на холодных прутьях, я сама похолодела. Пальцами инстинктивно потянулась к ножнам на поясе, но потом заметила их на столике у окна. Хорошо. Если оружия меня не лишили, значит, не все потеряно.
— Тебя никто не похищал. Мы вернули тебя в семью.
— Семью?
Мирра села рядом со мной на кровать.
— Я родная сестра Эргуса.
— Дедули? Моего дедули? — от изумления я открыла рот. — Но… Он никогда не говорил, что у него есть родственники.
— Старый дурень, — ворчливо, но ласково проговорила Мирра. Ее глаза сверкнули. Так вот почему она показалась мне смутно знакомой! Ну конечно! Тот же теплый цвет глаз, что и у дедули, та же линия губ, тот же упрямый подбородок.
— Эргус бежал той ночью, он никому ничего не сказал, чтобы не подвергать нас опасности. Ярлин, бывший владыка нашей стаи, не посмел нас тронуть, потому что мы не знали, куда отправился Эргус. Так он растил тебя в мире людей? Это правда, милая?
— Да.
— А что стало с Эргусом?
Карие глаза смотрели, казалось, мне прямо в душу.
— Его унесла лихорадка прошлой зимой.
Горло перехватило, и я закашлялась, чтобы скрыть подступающие слезы. Рейна протянулся мне стакан с водой, который я с благодарностью осушила.
Мирра взяла мою ладонь и сжала в своей теплой руке.
— Ничего-ничего, милая. Теперь ты дома. Я и Рейна не единственные твои родственники. Здесь ты обретёшь и других. Многие знали и помнят Найару и Эргуса. И уж точно никто не посмеет тебя обидеть.
Справившись со слезами, я хотела снова спросить об Эйгаре, как дверь распахнулась и тот самый феникс, что схватил меня в замке снежных, буркнул:
— Очнулась, значит. Владыка Эйвис желает ее видеть, — обратился он к Мирре, специально не обращая на меня внимания. — И немедленно.