– Шикарно, – проворчал Пятак, прежде чем Феникс успела ответить. – Это еще что?
Он указал на лестницу. Из полумрака, постепенно разгораясь, сочился зеленый свет, в котором чудилось нечто до жути знакомое.
Губы Пса растянулись в свирепый оскал, и Феникс пронзила страшная догадка.
– Это ведь не… Моргрен? – прошептала она, оглушенная стуком своего сердца.
Очевидно, Шестой пришел к такому же выводу.
– Скорее! – крикнул он, наблюдая, как Тэа помогает Зарнице вскарабкаться на спину Зене. Его взгляд метнулся к зеленому сиянию, на лице застыл ужас.
– А если… – начала Зарница.
– ЛЕТИ! – скомандовала Феникс, когда к ним устремился яркий потрескивающий шар гоблинской магии.
Пятак и Феникс бросились врассыпную, и зеленая сфера врезалась в возвышавшийся позади них завиток льда.
С пронзительным визгом Зена расправила крылья и взмыла вверх, прежде чем на нее обрушилась ледяная глыба. Орлице еще не доводилось летать, однако взмахи ее крыльев были мощными, уверенными. Ведомая Фитилем, она поднималась все выше, силуэты юных ведьм на ее спине стремительно удалялись.
С трудом оторвав взгляд от Зарницы, Феникс вскочила. Из тьмы между тем снова возник зеленый залп. У Феникс затряслись руки, однако ей удалось отразить атаку.
Моргрен здесь.
Она не уничтожила Зловещий зазор, и сейчас Моргрен явился, чтобы его освободить.
Она слишком долго откладывала.
Глава 49
В ушах у Феникс звенело, взгляд заволокло пеленой. Внезапно перед ней выросла Семерка.
– По моей команде беги, – быстро, с поразительным хладнокровием проговорила она. – Ты должна добраться до Зловещего зазора и сокрушить его. – Девочка покосилась на Пятака, Шестого и Пса. – За нас не волнуйся. Ничего с нами не случится.
Феникс ошарашенно заморгала. Семерка никогда не брала на себя роль лидера, а сейчас перед ней словно стоял совершенно другой человек.
– Ты провидела…
– Феникс, делай, как она говорит, – перебил Шестой, не сводя глаз с приближавшегося сияния. – Мы сами о себе позаботимся.
– Ага, – согласился Пятак, впрочем без особой уверенности. – И постарайся, чтобы Зловещий зазор тебя не прикончил.
Очередной зеленый шар устремился к Феникс. Она отразила удар, но на смену ему моментально пришел следующий. Феникс опомниться не успела, а Пес уже метнулся наперерез сфере, разряд магии опрокинул его на землю.
Его истошный вопль резанул ножом по сердцу, в нос ударил запах гари. Забыв обо всем, Охотница бросилась к Хранителю.
– Феникс! Берегись! – заорал Шестой, но было уже поздно.
В своей тревоге за Пса Охотница проворонила атаку гоблинской сферы. Шар ударил ей в грудь, опрокинул на лед. Секунду она лежала оцепенев, балансируя на грани обморока, пока испуганные вопли друзей не привели ее в чувство.
Феникс сообразила, что что-то не так, когда раскаленное злое шипение обвило грудь и сдавило подобием обруча. Хрум в панике взвизгнул, пулей вылетел из шкур и вцепился ей в волосы. С трудом приподняв голову, Феникс увидела, как гоблинская магия оплетает ее, словно веревка, лишает возможности дышать.
– Феникс! – Пятак с воплем ринулся к ней. Шестой и Семерка мчались следом.
Но не успели они поравняться с ней, как магическая цепь стиснула грудь так, что захрустели ребра, а через мгновение Феникс подбросило вверх. Она зависла в воздухе прямо над друзьями, руки прижаты к бокам, ноги брыкаются. Пронзительно вереща, Хрум крепче вцепился ей в волосы, маленькие коготки вонзались в кожу. Охотница поднималась все выше и вдруг перестала трепыхаться: падение с такой высоты грозило серьезными увечьями, а то и верной смертью. Ее охватило отчаяние. Моргрен одолел ее, даже не касаясь.
Жестокий смех, раздавшийся через секунду, был настоящей пыткой.
– Так-так-так, – издевательски протянул колдун, появившись наконец в поле зрения. Его фиолетовые глаза были прикованы к болтающейся над землей Охотнице. – Великий и ужасный элементал легко попался в ловушку. Признаться, я почти разочарован. – Он покосился на Пса, которому никак не удавалось подняться на ноги, увидел на каменном боку ожог, и его губы растянулись в злобной ухмылке. – Пес тоже нейтрализован. Сегодня я определенно превзошел сам себя.
Шестой натянул тетиву и прицелился в Моргрена.
– Опусти Феникс на землю! – В голосе Шестого слышался страх, хотя Феникс знала, что он изо всех сил старается его скрыть.
Колдун только улыбнулся.
– Глупый мальчишка! – Он кивнул на трепыхавшуюся Феникс. – Не в меня нужно целиться.
Вопреки агонии Охотница лихорадочно гадала, о чем речь. Ответ подсказал Хрум. Бельчонок перебрался к ней на грудь и, обхватив когтистыми лапками подбородок, запрокинул ее голову к облакам.
С треском рвущегося шелка из-за туч вынырнули мерцекрылы, в их клювах и лапах по-прежнему торчали перья ледяных орлов, темные крылья рассекали воздух. Монстры устремились к Феникс, их кровожадные вопли заполонили собой все вокруг. Охотница принялась извиваться в попытке выхватить из-за пояса кинжал, но тщетно – магические путы держали крепко.
Под истошные вопли ее друзей первый мерцекрыл, распространяя запах падали, ринулся на добычу; от тронутых гнилью крыльев рябило в глазах. Подавив бесполезный крик, Феникс отчаянно вырывалась в надежде защитить Хрума от острых как бритва когтей.
И вдруг, в самый последний момент, мерцекрыла отбросило в сторону, в груди чудовища глубоко засела стрела.
Издав победный крик, Шестой выпускал стрелу за стрелой, и каждая попадала точно в цель.
Лицо Моргрена исказила гримаса ярости. Феникс уже собиралась предупредить Шестого, чтобы поостерегся, но тут за спиной колдуна возникла Виктория с мечом в руках – внезапная, словно шквал, высокая, невозмутимая и горделивая, как прежде.
Однако при виде происходящего хладнокровие ей изменило.
– Моргрен! – распахнув глаза, рявкнула оружейница. – Во имя Эмбера, что ты творишь?
К беспомощной жертве уже спешил очередной мерцекрыл. Колдун свирепо оскалился на Викторию, и шипящая цепь стиснула Феникс с удвоенной силой, стараясь раздавить, лишить притока кислорода.
– Моргрен! – снова рявкнула Виктория.
В глазах у Феникс потемнело, ребра грозили треснуть, но тут мертвая хватка магии ослабла, и девочка, судорожно хватая ртом воздух, плавно опустилась на землю, прочь от мерцекрылов.
Охваченная яростной ненавистью, она уставилась на заклятых врагов – тех, кто привнес в ее, да и не только ее, жизнь столько смертей и горя.
– Я просто хотел поразвлечься, – огрызнулся Моргрен.
Виктория вздернула бровь:
– В самом деле? А по-моему, ты хотел ее убить.
– Нет, только покалечить, – возразил гоблин. – Если убивать ее, то исключительно Скальпом.
Моргрен снял с пояса короткий устрашающий нож и, довольно скалясь, взмахнул им перед носом Виктории.
Краем глаза Феникс заметила, как Семерка что-то шепчет на ухо Псу. Тот слушал, опустив голову, ожог на его боку значительно уменьшился. Вдвоем они повернулись к Феникс, наблюдая, как она медленно поднимается с земли.
Нет, нет, нет! Слишком рано!
К несчастью, Семерка не умела читать мысли, и, прежде чем Феникс успела подать сигнал, что еще не готова, девочка во все горло скомандовала:
– Вперед!
Пес метнулся к Виктории и Моргрену, сбил колдуна с ног, челюсти лязгнули в дюйме от руки Виктории с зажатым в ней мечом. С удивленным возгласом оружейница чудом успела отпрянуть.
– Беги, Феникс! – выкрикнула Семерка, трясущимися пальцами стискивая кинжал. – Скорее!
Времени на раздумья не осталось. Ради нее друзья рисковали жизнью, давали шанс исполнить свое предназначение – уничтожить Зловещий зазор раз и навсегда, спасти Эмбер. Страх за друзей выбивал почву из-под ног, однако нельзя упускать драгоценную возможность, другой такой может и не представиться.
Покрытые синяками ребра заныли, каждый вдох давался с трудом, но Феникс уже бежала со всех ног к лестнице, размахивая руками. На плече, вонзив коготки в медвежью шкуру, чтобы не упасть, верещал Хрум. Феникс мчалась так, словно Морок гнался за ней по пятам, словно стремилась обогнать страх за друзей.
Мысли скакали, как кузнечики, в венах бурлил адреналин, пламя покалывало кончики пальцев, а в груди разгоралась жуткая надежда.
Может, еще не все потеряно.
Глава 50
Феникс кубарем скатилась по лестнице и помчалась по ледяным коридорам, которые вскоре потемнели. Зловещий зазор все дальше запускал свои щупальца. Внезапно земля под ногами исчезла, и Феникс полетела вниз. Ледяная вода сомкнулась над ее головой, хлынула в нос, в горло. Изо рта пузырьком воздуха вырвался беззвучный крик, набрякшие шкуры стремительно утягивали Феникс на дно. Ее охватила паника, легкие пылали от нехватки кислорода, конечности беспомощно трепыхались.
Хрум выбрался из своего укрытия и, перебирая лапками, устремился к поверхности, однако Феникс будто оцепенела, холод лишал ее возможности думать, двигаться.
Голос Фиалки:
– Ш-ш-ш, иначе она услышит!
Синичка перестала барахтаться и сразу начала тонуть, но потом снова вынырнула на поверхность – злая, с полными легкими воды. Фиалка с Рогозом следили за ней из того самого укрытия, откуда она сама подглядывала за ними накануне.
– Синичка, у тебя получается! – просияла Фиалка. Увидев, что ее застукали, сестренка уселась на берегу и принялась бултыхать ногами в прохладной воде. – Я ни капельки в тебе не сомневалась.
Рядом с Фиалкой устроился улыбающийся во весь рот Рогоз.
– Отталкивайся. Греби. Дыши, – крикнул он. – Вот так, молодец!
К вящему недовольству Синички, похвала подействовала: ее уже не раздражали советы Рогоза, пока она плавала по озеру туда-сюда.
Отталкивайся. Греби. Дыши.
Дыши.
«Дыши!» – вопил рассудок. Нащупав ногами что-то полутвердое, Феникс что есть мочи оттолкнулась и поплыла, не позволяя мертвому грузу одежды увлечь себя на дно.