прямо указал, что эти люди должны пойти под суд, как пособники малолетнего террориста, имеющих косвенный умысел, то есть они осознавали общественную опасность своих действий и бездействий, предвидели или по своему умственному развитию, профессиональному опыту, совокупности должностных обязанностей должны были предвидеть возможность наступления общественно опасных последствий, и хотя не желали их наступления, но сознательно допускало эти последствия либо относилось к ним безразлично.
Начальник полиции и прокурор покрутили пальцами у виска от новизны правовых конструкций высшего суда государства и назначили доследственную проверку. Перелом в деле, да и вообще, в отношении чиновников к данному вопросу наступил в тот день, когда, предупрежденного заместителем начальника районной полиции, директора охранной фирмы жандармы сняли с борта авиалайнера, собиравшегося начать полет на один из курортов Таиланда. Судя по тому, что директор охранной фирмы распродал все свое имущество, а при себе имел карту одного из международных банков с приличной суммой, возвращаться после отдыха на родину он не планировал. В этот день было арестовано около двадцати чиновников, имевших хоть какое-то отношение в неудовлетворительной охране несчастной школы и воспитанию малолетнего террориста, от прокурора и начальника полиции до школьного психолога, который не принял никаких мер к пацану, имевшему повышенный интерес к убийствам и пыткам. Газеты и прочие лидеры общественного мнения взвыли о возвращении тридцать седьмого года, народ же такую постановку вопроса одобрил, а после того, как все арестованные были осуждены на сроки от десяти до двадцати лет, с полной компенсацией имущества — семьи осужденных за терроризм выселялись из квартир, с переселением в общежития маневренного фонда муниципалитета, со строгим сохранением социальной нормы — шесть квадратных метров на члена семьи, что-то в стране стало меняться, во всяком случае все металлические рамки чудом заработали, пенсионеры на вахтах мигом проснулись, снабдились не летальными тайзерами и бронежилетами, а за рамкой появилась бронированные двери, мгновенно перекрывавшие вход в школы при первых признаках опасности, да и количество охранников на каждом объекте удалось увеличить в три раза в рамках существующего бюджета. Конечно, не все сразу стало гладко — поняв, что шутки кончились, охранные фирмы начали массово отказываться от исполнения муниципальных объектов школьного и дошкольного образования, на что последовал мгновенный и жесткий ответ — государство, решив закрыть данную проблему окончательно, заявило, что охрана детей является почетным долгом любой частной охранной структуры, а если у вас нет подобного объекта под охраной, то и лицензия на охранную деятельность вам не нужна.
Как результат, на какое-то время школы и детские сады превратились в укрепленные и безопасные объекты.
Глава 7
Глава седьмая.
Год «ч-2», территория бывшей России
Иванов Александр, школьник, страдающий раздвоением личности.
Открыв дверь класса я шагнул за порог и у меня сразу испортилось настроение. Левый ряд парт, что у окна, пустовал — в первый день занятий наш классный руководитель Софья Викторовна Мозалевская отсадила всех моих одноклассников с этого ряда, сказав, что этот ряд предназначен для нового пополнения нашего класса, а мы, как гостеприимные хозяева должны потеснится. Вот и сидим мы, хозяева, по трое на одной парте, а этот ряд зачастую остается пуст — наши новые товарищи не всегда посещают школу. Сегодня они пришли. Через пять минут после звонка, когда преподаватель географии уже вела перекличку, дверь класса распахнулась и почти десяток парней молча прошли и, не обращая ни на кого внимание, стали рассаживаться на свои места, громко гремя стульями и непринужденно переговариваясь. Преподаватель сделав вид, что так и надо, прервала перекличку, после чего, глядя поверх голов учащихся, рассказала новую тему и начала опрос по домашнему заданию.
Урок шел под, непрекращающийся гул разговоров с левого ряда, но все старательно делали вид, что так и должно быть. Мои «старые» одноклассники выходили к доске, что-то отвечали, пришлые же, в основном, «висели» в смартфонах, общались между собой, но вели себя довольно-таки, спокойно, не дрались и не бегали о классу.
Когда прозвенел звонок, наши гости, не обращая ни на кого внимания, мгновенно встали и потянулись к выходу из класса — домашнее задание на следующий урок их не интересовало, да и не спрашивали их никогда у доски. Откуда в журналах брались положительные и изредка удовлетворительные оценки, мне оставалось только догадываться.
Вторым уроком было «Безопасность жизнедеятельности», который вел Орлов Виталий Ефимович, невысокий худой мужчина лет сорока, с обильной сединой, обильно посыпавшей темные, короткие волосы на голове. Передвигался учитель, сильно правую подволакивая ногу.
— Здравствуйте. — учитель уложил на стол пластиковый мужской торс с головой, но без рук, а также кучу каких-то досочек и бинтов: — Садитесь. Начинаем урок. Тема сегодняшнего занятия — методы реанимации при остановке сердца. Сегодня нам в этом важном деле будет помогать специальный манекен «Иван», который и поможет нам определить, справились ли мы с задачей или нет. Кто первый мне поможет? Минут за десять, с помощью Маши Новиковой, стройной блондинки с третьей парты, Орлов запустил «пламенный мотор» манекена, о чем засвидетельствовали мигающие светодиоды в его глазах.
— Молодец, Маша, пять. Садись на место.
Сияющая Маша пошла на место, и в этот самый момент Бакаев Ефрат, самый здоровый из братьев Бакаевых и неформальный лидер наших «гостей», звонко, с оттягом, хлопнул широкой пятерней по упругой Машиной попе.
Девушка вспыхнула, обернулась, земляки Бакаева радостно грохнули жизнерадостным ржанием. Казалось еще секунда, и Маша даст пощечину по, поросшей черным волосом, ухмыляющейся физиономии Ефрата, но губы ее задрожали, из глаз брызнули слезы и Маша выбежала из класса, закрыв лицо руками.
Как я понял, Орлов, выискивая в журнале фамилию Маши, начало инцидента пропустил, но вот слова, которыми довольный парень проводил убегающую Машу, он услышал и даже разобрал, потому что, нахмурившись, окликнул Бакаева, правда, что он сказал, я не разобрал.
Бакаев лениво повернул свою большую голову и что-то процедил в ответ, а его земляки схватились за телефоны, направив объективы камер на Орлова, значит началось что-то, не предусмотренное уставом школы и учебными планами.
— А сейчас, дети, Ефрат Бакаев поможет нам разобраться с приемами первой помощи, необходимых при получении травм. — Орлов что-то негромко, почти шепотом, добавил на чужом языке и с улыбкой поманил Бакаева, который с перекошенным лицом уже поднимался из-за парты: — Все остальные смотрим со своих мест, чтобы всем было видно.
Мощный удар прямой ногой должен был снести худощавого преподавателя, отправив его прямо в школьную доску, но колченогий мужик умудрился увернуться, сместившись влево, правая, больная нога неловко приподнялась и Бакаев, по инерции задел носок сверкающего ботинка учителя своим мужским достоинством.
— Хр…- боевой клич кулачного бойца превратился в хрип, здоровенный парень сложился на полу, как умирающий лебедь, а Орлов крутанувшись на здоровой, левой ноге, боковым блоком отбил удар рукой в голову, что попытался нанести ему, подоспевший брат Ефрата — Санах. Санах был парнем, хоть и меньше Ефрата, который выглядел двадцатилетним мужичком, но учителя превосходил по всем статьям. Орлов перехватил ударную конечность Санаха, и закрутив кисть бойца по часовой стрелке, прижал того к столешнице туловищем, цепко зафиксировав руку.
— Как вы видите, у моего помощника, у которого мы подозреваем перелом в районе локтя, рука вытянута. Перелом сложный, требует квалифицированной медицинской помощи, поэтому наша первоначальная задача, зафиксировать руку в таком положении… Чтобы пациент не повредил нашу шину и не сместил кости по месту перелома, шину желательно зафиксировать в неподвижном положении, хоть за пострадавшего, хоть за другие неподвижные предметы. Так как Санах полулежал на столе, то учитель счел правильным зафиксировать руку «пострадавшего» к какому-то крючку на боковой опоре стола.
Голос Орлова чуть –чуть срывался, но он продолжал комментировать свои действия, найдя на столе дощечку подлиннее и приматывая руку Санах к импровизированной «шине».
— Чтобы пациент не повредил нашу шину и не сместил кости по месту перелома, шину желательно зафиксировать в неподвижном положении, хоть за пострадавшего, хоть за другие неподвижные предметы. — Так как Санах полулежал на столе, то учитель счел правильным зафиксировать руку «пострадавшего» к какому-то крючку на боковой опоре стола.
Бросок третьего брата, Искандера, Орлов, очевидно, заметил в матовой поверхности модной школьной доски, во всяком случае, младший братец напоролся на выставленную ему навстречу, вроде бы калечную, правую ногу.
— У! — Бородатый подросток затряс ушибленной кистью руки.
— Я же сказал — смотреть за практическими занятиями со своих мест. — Орлов, даже не обернувшись, закончил фиксировать среднего братишку и удовлетворенно обернулся к, начавшему вставать Ефрату: — А сейчас я предлагаю изучить способы остановки кровотечения с помощью любого подручного предмета, используемого в качестве жгута.
С хищным шипением, из брючных петель выскользнул черный, как молниеносная черная мамба, кожаный ремень, второй рукой учитель подхватил какую-то палку из кучки, оставшейся на столе после оказания помощи Санаху, и Орлов деловито шагнул к Ефрату, но парень почему-то побледнел, и, по большой дуге обойдя учителя, не глядя на среднего брата, зафиксированного в неудобной и унизительной позе, поплелся к своему месту.
— Все поняли или для кого-то повторить прием наложения шины? — обвел взглядом класс Орлов: — Есикаев, ты хочешь? Иди тогда сюда.
Есикаев Давид, «пристяжной» братьев Бакаевых, все это время, снимавший преподавателя на свой смартфон, что-то пискнул и спрятав телефон в карман, спрятался за широкой спиной, сидящего криво, Бакаева.