артир «под аренду», и жить в свое удовольствие, предаваясь незамысловатым радостям относительно молодого рантье. И все, вроде бы, шло по намеченному плану — пачка долларов и евро, хранящаяся в надежном месте, ежегодно увеличивалась, сначала в толщине, затем и количественно. И не думайте, что детективы, входившие в группу Новицкого кому-то продавались. Нет, брать деньги от преступников — последнее дело, рано или поздно тебя возьмут на крючок и будут «пользовать» бесплатно, пока не «сольют». Ну а в остальном Новицкий трактовал рамки своих полномочий очень широко, не всегда придерживаясь установленных государством норм морали, тем более, что морали то, как раз, и не было. Вернее, она была, но очень гуттаперчевая.
Много десятилетий, повторяя как священные мантры тексты, вышедших из-под перьев Основоположников, стараясь загнать общественную жизнь, в раз и навсегда, установленные и заученные догматы, бездумно вбивая в головы населения красиво звучащие, но, зачастую, бессмысленные фразы, государство однажды надорвалось. Нельзя, имея половину территории страны в зоне рискованного земледелия и продавая стратегические ресурсы по правилам, установленным «враждебным окружением», пытаться накормить досыта всех бездельников мира, которые заявили, что придерживаются учения Основоположников, да еще и успевать воевать с этим «враждебным окружением» по всему миру.
Дети тех вождей, кто, почти век, с пеной у рта, призывал народ сплотится и затянуть пояса потуже, из-за слезинки ребенка где-то под пальмами Туниса или на побережье Таиланда, ради счастья всех людей мира, больше не хотели довольствоваться кожаными сиденьями, собранных по спецзаказу, черных «Волг» и мебелью из карельской березы на казенных дачах, они хотели влиться в ряды международной элиты, как равные в среду равных. И мировое сообщество, тот самый «золотой миллиарды», и бывшие союзники, забывшие что они двадцать лет кормились за счет Союзного Государства, лишь иногда, как детишки перед Дедом Морозом, с табуретки, рассказывая цитаты из многочисленных книг Основоположников, все дружно крикнули: «welcome! но, только мы вас боимся, вы очень страшные».
Дети вождей все поняли правильно и стали приводить страну в цивилизованный вид, выводя войска со всех сопредельных территорий, разделывая «на иголки» новейшие корабли, ракеты и самолеты. Новейшие танки и боевые машины выгонялись в поля в безлюдные районы Урала и Сибири, где, в окружении одной нитки колючей проволоки, они подлежали усиленному окислению под снегом и дождем, на «базах хранения».
Мировое сообщество одобрило потуги страны, буркнув «Гут» и похлопав по плечу нового руководителя, который, следуя мировым стандартам, стал президентом, а, после, начал громить бывших соратников по партии, так как они имели глупость пожурить новоявленного лидера нации в рамках партийной дисциплины. Правящая партия, «авангард и рулевой» была лишена государственного финансирования, из Конституции страны всякое упоминание о правящей партии было вымарано, но все светлые идеалы остались. Правда, незаметно для общественности, на одном рядовом пленарном заседании, Конституционный суд Союзного Государства, как бы, между прочим, упомянул, что Конституция является высшим законом государства непрямого действия, а конкретный объем прав и свобод граждан будет регулироваться специальными законами и прочими подзаконными актами. Мировое сообщество просияло, хором крикнуло «Вери гут!» и предложило Союзному государству войти во все международные организации и фонды. Сначала все было хорошо — правительственный авиаотряд расширился по количеству бортов в несколько раз, в столичный институт международных отношений пару лет брали не только детей столичной элиты и прочих героев, имевших льготы, но даже детей пролетариев, настолько не хватало кадров и обслуживающего персонала во всяких международных структурах. Первый президент Союзного государства умудрился стать дважды лауреатам Нобелевской премии мира, за два года начисто списав, в рамках Парижского и Лондонского клубов, все долги стран третьего мира перед Союзным Государством. Весь мир рукоплескал Союзному государству и его руководителю, во всю шли переговоры с ЕЭС о снятии всех визовых барьеров для граждан Союзного Государства, тысячи бизнесменов, проповедников, туристов и прочих разведчиков ринулись к нам, изучать загадочную страну, долгие годы прятавшуюся за железным занавесом. Списав долги всем, о ком вспомнили, Первый президент перешел к теме моральной ответственности, принеся официальные извинения странам Балтии, Финляндии, Норвегии и всему Евросоюзу скопом за неправильные и незаконные действия Союзного Государства, за все время его существования, начиная с боев с белоэстонцами и Польским походом Красной армии в двадцатом году и заканчивая «оккупации Восточной Европы» различными группами войск. Третий раз премию мира Первый президент не получил, но в зале Венской оперы его чествовали, и Британская королева присвоила титул Барона Краснодарского, с выдачей жалованной грамоты и фамильного меча.
Правда, потом дела пошли чуть хуже. Арабы увеличили квоты на добычу своих легких сортов нефти, и сернистое «черное золото» Союзного государства несколько просело в цене, то ли на двадцать процентов, то ли на тридцать, а, в связи с нашествием банановых клопов на плантации Эквадора, выросла цена говядины из Аргентины и курятины из Америки, что пароходами шли в порты Союзного Государства, так как отечественное сельское хозяйство тихо и поступательно умирало. Страна и весь мир замерла в тревожном ожидании, но Первый президент сказал, что Государство выполнит все свои международные обязательства в полном объеме, благо Международный банк развития готов выдать кредит в любом размере, за крошечный, даже не достойный упоминания, процентик. Правда, чтобы не волновать общественность и уберечь обывателя от лишних головных болей, многие цифры статистических данных стали секретными, в том числе и долги Государства, а также размеры взносов во всякие международные структуры. Ради справедливости, необходимо пояснить, что взамен засекреченных данных, каждый год появлялись новые и новые цифры государственной и международной статистики, зачастую забавные и дающие надежду, например, что коровы в Нечерноземье по удоям обгоняют рогатую скотину в полупустынях Эфиопии. Правда, расшифровки понятия «рогатая скотина», органы статистики не давали, предлагая читателям самим догадаться, кто это — козы или быки.
Последующие годы были вполне благополучные. Курс рубля к доллару стоял, как молодой, лишь иногда, падая на пару процентов. Переговоры о «безвизе» продолжались, и министр иностранных дел Союзного Государства, каждый год докладывал парламенту о существенных подвижках в переговорах и обновленной «дорожной карте». Кто хотел, тот каждый год ездил в Европу, заплатив около сотни долларов за пятилетнюю визу, и вопрос перестал быть особенно актуальным, тем более, что рабочая виза, особенно на сезонную уборку фруктов и овощей, для гражданина Союзного Государства стоила всего десять евро, к тому же давая право, по окончанию сезонных полевых работ, находиться на территории Евросоюза еще тридцать дней, дабы потратить заработанную валюту на приобретение сувениров, одежды от домов высокой моды, сшитой усердными кустарями в Юго-Восточной Азии, или на кофе и вино где-нибудь в кафе, на берегу ласковой Адриатики.
Международные конфликты практически сошли на нет, благо Союзное Государство округлило свои рубежи, в качестве жеста доброй воли, уступив соседям спорные территории, благо земли и водной глади у страны хватало. Потом страна присоединилась к борьбе за экологию, закрывая десятками вредные производства, благо международные организации и зарубежные правительства ежегодно направляли в Союзное государство сотни экспертов, снабженных самыми точными приборами и прочим оборудованием, взяв на себя эту часть расходов. Самым интересным было то, что на территории месторождений редких и важных полезных ископаемых, особенно тех, что добывались на условиях концессии иностранными компаниями, никаких экологических нарушений не находилось, что, безусловно, говорило о высочайших экологических стандартах, принятых этими компаниями. Сокращение отечественной промышленности, однако, к росту безработицы не привело. Страна каждый год набирала все новых и новых управленцев и прочих чиновников, так как, поступательное развитие общества требовало новых и новых контролеров и менеджеров. Половина страны, просидев в институте несколько лет, пристраивалась в теплые и уютные офисы, целыми днями принимая управленческие решения, перекладывая бумагу с отчетом, с левого края стола, на правый, или строча эти самые отчеты, или планируя свою работу на следующую неделю или месяц, или обучая чиновников планировать свою работу. Были востребованы экологи и психологи, а также экономисты, ловким движениям компьютерной мышки, способные обосновать любую цифру любого отчета, в соответствии с указаниями руководства. Кому не повезло попасть в число государственных или муниципальных служащих, шел в торговые фирмы, продавая или перепродавая, поставляемые из-за границы, товары. В последние годы нормой стало приобретать продукты или оборудование, попавшие к конечному потребителю через пятые, шестые руки, ибо все понимали, что жить надо всем. Те же граждане Союзного государства, кому не хватило мозгов на протяжении четырех лет, дважды в год, тем или иным путем, сдавать экзамены и получить диплом о высшем образовании, шли работать «на вахту», на Севера, чаще всего, в иностранные компании, так как качать нефть на Обской губе или рыть алмазные карьеры в Якутии не соглашались даже хваленные канадцы и норвежцы.
Беда пришла, откуда не ждали. В Европейском парламенте, под растерянное молчание многочисленной делегации Союзного государства, выступил бывший гражданин Литвы, чьи родители ушли вместе с вермахтом, чтобы в конце концов, оказаться в Канаде. Он заговорил о материальной ответственности Союзного государства за потери, понесенные его семьей и им лично. Скупые мужские слезы текли по бледным, морщинистым щекам пожилого прибалта, когда он рассказывал о процветающем хуторе, сытых, ухоженных коровах, кружке парного молока, полученных из заботливых рук матери, о ужасах эвакуации, когда немецкий солдат чуть не сбросил его за борт переполненного транспорта, о мытарствах семьи в лагерях интернированных, когда его старшего брата чуть не выдали представителям НКВД, потому как, якобы, он кого-то расстреливал в Белоруссии, о мытарствах в Оттаве, пока они не стали уважаемыми членами местного общества, о поездке на родину. Депутаты плакали вместе с оратором, когда он рассказывал, что вместо родного хутора он обнаружил новенькую многоэтажку, а, когда он обратился в местные органы власти за компенсацией утраченного семьей имущества, ему ответили, что они ничего не знают, дом был выстроен на месте, построенного Советами, радиозавода, который был, в последствии, закрыт и разобран за ненадобностью, а если у него есть претензии, то их стоит предъявлять бывшим владельцем завода, то есть, Союзному государству и сейчас он требует…