Председателю парламентской делегации Союзного государства в этот день не повезло — когда он попытался, со ссылками на международные договора, ответить, что Союзное Государство не несет ответственности за… его микрофон, очевидно, по техническим причинам, перестал работать, а настырный прибалт получил возможность еще тридцать минут орать на всю Европу, что вину и ответственность Союзного Государства официально признал Первый Президент, принося официальные извинения за все действия своего государства.
И все бы забыли о этой истории, если бы, Европейский суд по правам человека, через два года не вынес решение, рассмотрев иск злосчастного прибалта в приоритетном порядке. Вердикт суда гласил, что признание моральной вины влечет за собой и признание материальной ответственности, а так как виновность действий Союзного Государства на протяжении всего периода его существования бесспорна и признана высшим должностным лицом указанного государства, то иск подлежит удовлетворению. В приложению к решению международный суд указал, что данное решение является прецедентным и все решения по аналогичным делам, по аналогичным основаниям будут выноситься в автоматическом режиме, при наличии документального подтверждения наличия имущества семьей истца на момент вступления в данную местность армии Союзного Государства или ведения военных действий в указанной местности вооруженными силами или отдельными представителями Союзного Государства, а также наличие заключения аккредитованного в Европейском союзе, оценщика о сумме материального ущерба и «накапавших» за прошедшие годы, процентов. В первый же месяц в производстве Европейского суда оказались пятнадцать тысяч исков от пострадавших, требующих выплаты компенсации. Первый президент Союзного государству скоропостижно умер, подавившись пиццей, но это мало чем помогло. Попытка выйти из юрисдикции Европейского суда привело к резкому охлаждению отношений на всех международных площадках.
Почти год шли закрытые переговоры между Союзным Государством и Европейским союзом, с примкнувшими к нему союзниками, включая Японию и Южную Корею, в обществе циркулировали тревожные слухи о полной блокаде страны, в случае если спор не будет разрешен. На базах хранения искали, бесследно пропавшие, танковые аккумуляторы и пытались, хотя бы «с толкача», завести ржавые боевые машины, впервые за много лет прошли сборы резервистов, была прекращена приватизация пороховых заводов в Казани. В конце концов, согласно инсайдерской информации, Европейский союз взял на себя обязательство урегулировать имущественные вопросы с истцами, а Союзное Государство согласилось принимать на своей территории всех беженцев, признанных таковыми решением верховного комиссара по делам беженцев при ООН.
Глава 10
Глава десятая.
Год «ч-2», территория бывшей России
Новицкий, старший детектив.
— Владимир Алексеевич….
Кто-то тронул погрузившегося в задумчивость Новицкого за плечо и детектив вздрогнул от неожиданности, совсем забыв, что он в квартире не один.
— А?
— Владимир Алексеевич, вам кофе сделать?
— Нет, Катя, я тут этим перебьюсь. — Новицкий достал из холодильника очередную бутылку пива и помахал ей в воздухе: — И давай, ты будешь называть меня по имени, договорились?
— Хорошо, я постараюсь. А можно кофе сварить?
— Ну конечно, я же сказал — можешь всем пользоваться. — Владимир взял свое пиво и двинулся вновь в свой закуток, где опять погрузился в просторы Сети, такие многообразные и противоречивые. Из увлекательного процесса чтения сайта с «сибирской», сепаратисткой стороны, где бойкий журналист, скрывающийся за псевдонимом Рыцарь свободы, доказывал, что экономическое положение Союзного государства настолько плохо, а стоимость ежегодного обслуживания совокупных суверенных кредитов уже вплотную приблизилось к половине ВВП, в результате чего государство заключило договор на передачу в особую культурно-автономную зону, сроком на девяносто девять лет, территории трех субъектов, прилегающих к зоне линии соприкосновения с Сибирскими сепаратистами и не обладающими запасами нефти и газа. Со слов журналиста, спонсорами соглашения о создании автономной зоны являются, наряду с Европейским союзом, который предоставил мораторий на оплату части процентов по основному долгу страны, еще и богатейшие государства Нефтеносного залива, которым надоело давление квази-империи Небесного отца на их границы. Дальше уже было не интересно. Эксперты, с которыми устроил стрим Рыцарь свободы, сами ничего не понимали и несли всякую чушь, начиная о готовящемся военном перевороте и развале союзного государства, до неизбежного столкновения с китайскими дивизиями, до передовых постов которых, на противоположной стороне Реки, от дома Никольского было пять километров, не более.
Владимир выключил ноутбук, снял наушники, и осторожно, не включая свет, двинулся в сторону ванной комнаты. Из-за двери комнаты, которую он определил, как место ночевки Катерины, не доносилось не звука и Никольский решил, что девушка не спит, чего-то опасаясь или ожидая.
Когда Никольский укладывался в свою постель, в мессенджер пришло сообщение от клиента, что необходимо срочно встретиться.
Встречу с клиентом Новицкий назначил на раннее утро. Проверившись у дома он включил портативную глушилку сотовой связи, установленную в машине, и двинулся к месту обговоренной встречи.
Екатерина, очевидно стесняясь своего присутствия в чужой квартире, встала за полчаса до подъема хозяина квартиры, испекла какие-то немудрящие оладушки, которые прекрасно пошли с вареньем из крыжовника, оставшимся от прошлой жизни, а теперь недовольно пыхтела на заднем сидении автомобиля Новицкого, безуспешно пытаясь настроить мобильный интернет.
— Владимир Николаевич… Владимир, вы не знаете, почему интернет не ловит?
— Катя, в этой местности так бывает, здесь, в институте связи какая-то установка бывает работает, поэтому, по-моему, со связью проблемы. –соврал Никольский. Зона сплошных помех, сопровождающая его машину в радиусе несколько метров, была остро необходима. С утренними пробками «классическая» слежка, «с колес», за, опытным и осторожным, полицейским была полнейшей нелепицей, небольшой дрон был бесполезен в условиях Города- «миллионника», стратегический разведывательный дрон, который, Владимир знал это точно, был у жандармерии и не в единственном экземпляре, поднимать из-за такой незначительной фигуры, как Владимир Новицкий, старший группы территориального полицейского околотка, никто не скажет, а вот забросить запрос, с какими вышками и мобильными аппаратами соседствовал телефон искомого полицейского, да задать запрос на аналитику этих контактов для мощного сервера — дело двух минут, зато результат превышает все ожидания. Вот и сегодня Новицкий не хотел, чтобы у «недремлющего ока» появилась информация, что телефон старшего детектива несколько минут соседствовал с телефоном владельца крупного магазина премиальной одежды.
— Здорово. Что случилось? — Владимир пожал руку невысокому мужчине в надвинутой на лоб бейсболке и больших, в половину лица, темных очках.
— А ты не знаешь? — собеседник детектива мотнул головой на группу проходивших мимо мужчин, с черными повязками на головах: — Мне вчера флешку подбросили, денег требовали. Между прочим, в пять раза больше, чем я тебе плачу.
— Ты хочешь мне больше начать платить? — улыбнулся краешком губ Новицкий.
— Володя, вот сейчас, совсем не смешно. — окрысился собеседнике: — У меня продажи в два раза упали, поставки задерживаются. Я вообще планирую все закрывать и уезжать…
— Ты же, только что, в ремонт магазина кучу денег вложил⁈ — поразился Новицкий.
— И что делать? Что можно сделать, ты скажи? Взорвут или сожгут, так вообще все потеряю, а так, хоть товарные запасы вывезу…
— И куда ты их повезешь? На Урал? В столицу? А хватит денег, чтобы снова раскрутится, с ноля начать? Или у тебя там…- полицейский махнул рукой в сторону запада: — Что-то есть?
— Да нет у меня там ничего. — помрачнел купец: — Ты же знаешь, у меня здесь все шло very well, я на востоке, у китайцев собирался магазин открывать, в Ярске, коллекцию новую собирался там выставлять, ну и стоковую, небольшую точку, а там смотреть, как пойдет. Но туда, за кордон, с концами уезжать просто страшно. Так то я рассчитывал, что здесь стабильный доход будет, для поддержания брюк, а видишь, что выходит…
— Погоди, не суетись. — Новицкий досадливо поморщился. Он с «пацанами» три года выстраивал систему защиты объектов заказчиков, бескомпромиссно ломая систему уголовных «крыш» и местные, хулиганские банды. И теперь шикарные магазины, и кафе, гордо смотрят на мир блестящими стеклянными витринами, в уголке каждой, смотрит на мир, хорошо видимый значок в виде красного ока, которое намекает всем заинтересованным лицам, что протягивать руки к этому добру не стоит, ибо этот процесс опасен для здоровья. Конечно, на ночь, дорогущее стекло закрывается металлическими ролл-ставнями, но и эти ставни радуют глаз заводской покраской — после того как по району несколько месяцев ходили местные граффити, грустно неся на отлете по паре переломанных конечностей, забранных толстым слоем гипса, а парочка «художников», не понявших намеков, отправились на «зону», получив неожиданно максимальные сроки за порчу чужого имущества, любители баллончиков с краской стали обходить район, подведомственный Новицкому, по большому кругу. И вот, когда казалось, после тяжких трудов, настало время пересчитывать дивиденды, все начинается вновь.
— Погоди, не суетись. — Новицкий дружески хлопнул клиента по плечу: — Флешка с собой? Надо заявление…
— Я ничего писать не буду! — замахал руками купец: — Знаешь, как-то мне не верится, что вы сможете…
— Не пиши, пусть кто-то из твоих замов напишет, у кого доверенность есть и кого не жалко. — пожал плечами Новицкий: — И дай мне три дня, я все решу.
— Ладно, договорились. — с сомнением пробормотал собеседник: — Сегодня пришлю человечка с заявлением и флешкой. Но у тебя три дня, сам сказал. Я пока в поселке поживу, отдохну от трудов.