— Ну это совсем другое дело, командир. — заблестели глаза у Александра: — От твоих слов у меня открылось второе дыхание, я за двойной оклад до утра готов работать.
— И еще одно. Завтра дождь со снегом обещают, резкое похолодание, вряд ли вам понравиться лезть на по стене в такую погоду.
— А нельзя через дверь?
— И как? Дверь нам, скорее всего, не откроют. Ломать ее мы будем долго, и не забывайте, судя по видео, там, в квартире, по крайней мере, один автомат. Взрывчатки мы не имеем, чтобы дверь вынести. — взрывчатка была, но не с собой, да и за взорванную, таким, общеопасным, способом, дверь, им бы завтра сделали такое «ата-та», что никакой двойной оклад не был бы мил. Оставался только штурм через окна и лоджии. Очень не хочется, но надо.
— Короче, обсуждение закончили, слушаем приказ. — Новицкий стукнул ладонью по столешнице. Катя, тебе твоя новая знакомая дверь снова откроет?
— Откроет, но для этого надо идти сейчас. — девушка посмотрела на час: — Ближе к одиннадцати в чужой дом стучаться просто неприлично.
Новицкого удивило это слово — неприлично. Его парням предстояло сейчас висеть над бездной, на высоте девятого этажа, ожидая каждую секунду выстрелов в упор, а эта девочка говорит, что приходить в гости после десяти часов вечера — неприлично.
— Хорошо, тогда иди сейчас. Твоя задача сделать так, чтобы хозяйка через двадцать минут запустила нас в квартиру и позволила через ее лоджию с помощью лестницы нанести визит в новым соседям сверху. Все поняла? Давай, иди. Мы через двадцать минут будем готовы.
— Шеф, а ты уверен…- Дамир закрыл дверь за Катей, что, вновь в мини юбке и футболке с котиком, покинула машину.
— В чем?
— Что там не хозяева квартиры? А то мы сейчас ворвемся…
— Хозяева квартиры вчера были зафиксированы камерой фотофиксации за превышение скорости возле столицы, в машине был владелец машины и его супруга, во всяком случае, фото с базы паспортного стола и снимок пассажиров автомобиля очень сходны по чертам лица. Предполагается, что шестилетняя дочь и четырехгодовалый сын тоже находятся в машине, вместе с родителями. Домой за столь короткий срок они могут, теоретически, вернуться только на самолете, бросив машину, что маловероятно. Следовательно, с большой вероятностью, там не владельцы жилья, а захватчики, так как в базе учета недвижимости я нового договора купли продажи или долговременной аренды квартиры не обнаружил. Кроме того, мы ничего не нарушим. Вы сейчас снаряжаетесь по полной, страховочные тросы не забывайте, берете штурмовую лестницу и идете на восьмой этаж, а я поднимаюсь на девятый и начинаю стучать в дверь и требовать, чтобы открыли полиции для проверки. Если они открывают, я даю вам отбой, и вы просто поднимаетесь по лестнице, ну а если дверь мне не откроют, значит я продолжаю их отвлекать, а вы проникаете на лоджию, а затем, по моей команде, или, если со мной что-то случится, то по обстановке, врываетесь в квартиру ну и делаете все, что положено. Замечания, предложения у кого-то есть? Нет? — Новицкий обвел взглядом, молчащих детективов: — Значит быстро снаряжаемся и выдвигаемся.
Новицкий стоял сбоку от дверей нужной квартиры девятого этажа, убедившись, что его тень не видна в дверной глазок, и слушал, как внизу открылась дверь и его товарищи, стараясь не греметь амуницией, прошло в квартиру. Теперь оставалось дождаться тонального сигнала в гарнитуре малогабаритной рации, закрепленной в ухе, что детективы заняли позицию на лоджии и готовы цеплять штурмовую пожарную лестницу с внушительным крюком, за пол лоджии девятого этажа и карабкаться, над пропастью, вверх.
Внизу раздался шум открываемой двери, а потом осторожные шаги поднимающегося по лестнице человека.
Владимир крадучись отошел к лестнице, после чего, зло, зашептал, идущей к нему, зябко охватившей себя за плечи, Кате Золотовой:
— Ты зачем пришла? Я тебе сказал внизу, в квартире быть!
— Давай я в дверь постучусь, мне быстрее откроют.
Владимир оборвал язвительную фразу на полуслове и задумался. Резон в словах девушки был, вот только безопасность ей, при новом плане действий, никто гарантировать не мог.
— Слушай сюда внимательно, если что-то непонятно, сразу переспроси, потом некогда будет что-то выяснять. — зашептал старший детектив в маленькое девичье ушко: — Стучишь, звонишь… Что ты им говорить будешь?
— Телефон попрошу.
— Пойдет. Значит, как только дверь начнет открываться, сразу отступаешь за мою спину и бежишь вниз, в ту квартиру, и сидишь там, чтобы не случилось… Нет, стоп. Отставить. Как дверь начнет открываться, бежишь вниз, залезаешь в «Вепрь», одеваешься там и ждешь дальнейших указаний. Там рация работает на «минималке», слушай ее внимательно. Если мы тебя не вызовем, значит сидишь там, ждешь нас. И, двери закрой, откроешь только нам. В кабине натоплено, отогреешься. Все поняла? — дождавшись утвердительного кивка хорошенькой головки, Владимир сунул в узкую ладошку связку ключей от спецтранспорта.
В ухе коротко прозвучал «тональный» сигнал и Новицкий, буркнув «Пора», прижался к стене, сбоку от двери, а Катя шагнула к металлическому полотну входной двери.
После долгих манипуляций с кнопкой электрического звонка, из-за толщи двери, раздался приглушенный мужской голос:
— Что хотел?
Умница Катя, опустив лицо к полу, обнимая себя за голые плечи и чуть-чуть покачиваясь, что-то пробормотала под нос.
— Что говоришь?
Катя вновь забормотала что-то невнятное.
— Или отсюда, шалава. — за дверью раздался шорох, который был тут-же заглушен дикими воплями. Катя, мгновенно, вошла в состоянии истерики, долбя по двери маленькими кулачками и, брызгая слюной, крича:
— Дайте телефон, твари! Телефон тебе говорю, пидор гнойный, дай! Дай, кому я сказала!
От неожиданности Владимир, с силой втянул воздух ноздрями, пытаясь уловить запах перегара, так сходство с истеричной пьяной ба…женщиной было абсолютным.
— Как ты меня назвала, сучка⁈ — мгновенно завелся, по ту сторону преграды, молодой мужик: — Сейчас я тебе покажу, какой я пидор!
— Ты пидор, пидор, пидор! — вытянувшись в струнку, плевала словами в дверной глазок, бесстрашная Катя.
За дверью гремели запоры, было ощущение, что, впавший в ярость, мужчина, которого оскорбили и продолжали оскорблять, уже забыл, какой замок открыт, а какой закрыт. Новицкий заметил, что несколько верных глазков в дверях, выходящих в коридор, потемнели — там замерли, прислушиваясь в скандалу, осторожные люди.
Момент, когда дверь начала открываться, старший детектив не упустил — ухватив девушку за тонкую кисть, он мощным рывком отправил легкое тело в сторону лифтов, одновременно шагая вперед.
Чернявый молодой мужик с короткой, аккуратной бородкой, бросившийся вперед, чтобы схватить наглую «морковку», не ожидал столкновения с, непонятно откуда взявшимся, двухметровым мужиком, и начал что-то соображать, только когда отлетел в глубину квартиры.
— А! Менты! — заорал бородатый, уставившись на большие белые буквы на служебной куртке старшего детектива.
После удара тяжелым ботинком по голени, который тут же перешел в удар в пах, бородатый вскрикнул и завалился на пол, тута-же, только на спину грохнулся и Новицкий, вытянув вперед себя пистолет, удерживаемый двумя руками — из-за угла торчал ствол «Калашникова», а Новицкий был совсем не уверен, что служебный бронежилет выдержит пуль 7,62 мм, выпущенную в упор.
Ствол автомата дернулся и стал разворачиваться в сторону упавшего на пол полицейского, и Владимир начал стрелять в стену, пытаясь зацепить прячущегося в укрытии стрелка. Когда затвор встал на задержку в крайнем заднем положении, Новицкий в два движения поменял магазин и приготовился стрелять вновь, но ствол автомата за стеной начал заваливаться вниз, как будто стрелок, что пытался укрыться за простенком из двух листов гипсокартона, потерял все жизненные силы.
— Руки, руки вверх! — одновременно со звоном разбиваемого стекла, где-то в глубине квартиры заорали многочисленные голоса, раздался топот шагов, ругательства, шум падающего тела.
— Командир, ты как там? Цел? — раздался за стенкой крик Клюева: — Мы можем подойти?
— У меня нормально, вы как? — Новицкий замер, страшась услышать ответ, но его тут-же отпустило.
— Нормально все, я только щеку о стекло порезал. Я захожу. — из-за простенка показалась поджарая фигура в черной, непромокаемой куртке, с большими белыми буквами на груди и спине «Полиция» и большим гербом Города.
— Че тут у вас? — Клюев, опустившись над бородатым, придавил его спину коленом, после чего, тщательно обыскал его, стараясь не перекрывать линию прицела оружия шефа, затем затянул на запястьях парня толстый пластиковый хомут и резким рывком поднял парня.
— Ну что там у нас? — Новицкий встал, постанывая от боли в спине, ушибленной при падении.
— Все нормально шеф. — тут-же отозвался веселый голос Базилевича: — Все, как я люблю. Автомат, старенький, но рабочий, и два магазина к нему, куча флешек и конверты, подписанные, судя по всему, кем-то их этих гавриков, с адресами магазинов и всяких разных коммерческих обществ.
Базилевич выглянул из-за угла и тут-же скорчил грустную физиономию: — Только, боюсь вам придется сейчас начальнику звонить. Тот, что был с автоматом, он умер.
Глава 12
Глава двенадцатая.
Год «ч-1,75», территория бывшей России
Иванов Александр, школьник, страдающий раздвоением личности.
Насчет спортивного зала мне удалось договориться с ИО председателя нашего ТСЖ за пятнадцать минут. Он пообещал оформить договор аренды с детской спортивной секцией за символическую сумму в один рубль в месяц, а вот пятнадцать тысяч рублей, пересылаемые на его личную карту ежемесячно, по предоплате, остались вне рамок правового поля.
Первое занятие в спортивной секции было посвящено уборке, загаженного бывшими обитателями, просторного тренировочного зала. Судя по вынесенному на помойку мусору, основным оружием самообороны адептов секции «Реальный уличный бой» были пустые водочные бутылки и пластиковые «полторашки» из-под пива.