– Ой, извините! – вскочила со стула Ирина. – Здравствуйте, Виталий Юрьевич! Мы вас ждем. Маргарита Раульевна Терехова… вот наша первая пациентка.
– Здравствуйте. Спасибо, Ира. Маргарита Раульевна, рад приветствовать. Ира, сходи в регистратуру и подбери мне карты пациенток на операции сегодня… и на всю неделю…
Ира явно удивилась, потому что такое задание она получила впервые. Она вопросительно посмотрела на Веронику, которая проникла в кабинет вслед за Виталием.
– Да… На неделю вперед?!
– Что непонятно? На неделю.
– А прием? – спросила она.
– Я справлюсь, – ответил Виталий, не отводя взгляда от Марго.
– Хорошо. – Ирина ретировалась.
Виталий в упор уставился на Веронику, та вздрогнула и исчезла следом за Ирой.
Он перевел взгляд на Марго. Та обворожительно улыбнулась.
– Ну, здравствуй! Я пришла…
– Здравствуй. Ты произвела большое впечатление на наш младший персонал.
– Милые девочки. Я пришла к тебе по делу.
– Так официально? Могла бы позвонить, и я бы всё сразу же сделал. – Виталий сел за свой стол напротив Марго. – Я слушаю тебя, – улыбнулся он.
– Мне тридцать пять лет… – начала Марго.
Виталий понял, что был прав хотя бы в определении ее возраста.
– Матерью я не стала, у меня мыслей даже не было. А несколько недель назад я поняла, что беременная. Скажу честно, это обстоятельство меня очень расстроило. – Марго нервничала, щеки ее зажглись румянцем, а губы чуть подрагивали.
– У вас прекрасный возраст. Пора становиться матерью. Я могу вас только поздравить.
– Мы на «ты», не забыл? Всё не так просто. Я готова родить, но хочу только дочь… А если УЗИ покажет, что у меня мальчик, я рожать не буду, – сообщила Марго.
Какое-то время Виталий молчал, а потом сказал:
– Ты серьезно? Я, конечно, уже понял, что ты женщина оригинальная и непредсказуемая, но не до такой же степени.
– Моя просьба не совсем обычна…
– Послушай меня, Марго, – прервал ее Виталий. – Я понимаю, что некоторые хотят только дочек, или только сыновей. Многие мечтают о двойне. Я знаю несколько женщин, которые рожали несколько мальчиков подряд в ожидании дочки, и наоборот. Ребенок – это всегда лотерея. Но никто, послушай меня внимательно, никто не отказывался от малышей. Как можно бросить собственного ребенка? Женщине, как правило, на самом деле всё равно, кто у нее родиться. Лишь бы был здоровенький. Большое значение играют мужчины беременных женщин, которые все подряд хотят мальчиков и, как правило, больше любят дочек.
– Зачем ты мне это говоришь? У меня нет мужа. Это мое личное решение, – ответила Марго.
– Знаешь, я много проработал в своей профессии, видел и таких женщин, как ты, категоричных в выборе пола для ребенка. И очень редко это была просто дурь. Чаще всего по медицинским показаниям. Когда ребенок определенного пола по расчетам генетика должен обязательно родиться с тяжелой патологий. А вот другого пола ребенок обещает быть абсолютно здоровым. Тогда женщины идут на ЭКО, на искусственное оплодотворение определенным зародышем, здоровым по полу. При этом методе можно заказать пол ребенка. Это притом что, конечно, могут забеременеть и обычным способом. Что двигает тобой?
– По твоей речи – дурь, потому что генетической патологии в своем роду не знаю.
– А у отца ребенка?
– Что ты привязался с отцом? Это моя беременность и мое решение, – отвернулась Маргарита.
Виталий серьезно посмотрел на нее зелеными глазами.
– Ты не почувствовала разницу? Серьезно? Речь о выборе пола ребенка шла всегда еще до зачатия, до того как ему уже дарована жизнь. Не чувствуешь разницу? Ты уже беременная. О каком выборе может быть речь? Он уже сделан за нас.
– Еще раз повторяю. Я не планировала. У нас аборты не запрещены.
– То есть ты согласна быть матерью только для девочки? – поднял руки Виталий.
– Я пришла к тебе за помощью, и это сделаешь или ты, или я это всё равно сделаю, – мрачно сказала Марго.
– На маленьком сроке может быть не ясно, а на большом уже нельзя будет ничего сделать.
– Я знаю места, где можно, – ответила она.
– Будешь вынимать ребенка по частям? Ручки? Ножки? Или делать криминальную заливку и вызывать искусственные роды? Знаешь ли ты, что ребенок, умирая в тебе, испытывает страшные муки? И ты его конвульсии почувствуешь в себе? – спросил Виталий.
– Значит, узнаю, – побледнела и без того бледная Маргарита и так посмотрел на него, словно в последний раз спрашивая, зря она пришла к нему или нет?
– Проходите за ширму, ложитесь на кушетку. Раздевайтесь, всё снизу, – ответил Виталий и пошел мыть руки и надевать перчатки.
Марго простучала каблуками за ширму. Виталий очень внимательно делал УЗИ на двух аппаратах – шедеврах для нашего времени для УЗИ-диагностики. Один ему лично подарил израильский посол, когда он серьезно помог его жене. С таким кровотечением ее бы не довезли на родину.
Лицо Виталия было абсолютно бесстрастно, ни один мускул не дрогнул.
– Что? – спросила Марго.
– Плод абсолютно здоров на сегодняшний момент, сердцебиение и всё остальное в норме. Откуда у тебя шрам на животе? Он не похож на операционный.
– Это ножевое… Так мальчик или девочка?
Виталий покосился на нежную кожу в паховой области, по которой словно прошлись наждачной бумагой.
– А это что у тебя?
– Какая разница? Мне это не мешает…
– Я врач, ответь, пожалуйста.
– Считай, что тоже ножевое…
– Я посмотрю тебя в кресле и возьму анализы.
– Видно пол ребенка? – не унималась Марго, вытирая живот от геля салфеткой.
– Ты так настойчива. Но ведь я тоже должен до конца понимать ситуацию.
– Бери анализы, а поговорим позже.
Виталий выполнил все процедуры.
– Здесь есть кафе? Я проголодалась, – заявила Марго, поправляя прическу.
– На машине пять минут – тихое, уютное место, и еда вкусная.
– Хорошо. Поехали! – скомандовала Марго.
– До обеденного перерыва еще час. У меня приём.
– Я подожду.
Марго не собиралась отступать.
Виталий очень любил это кафе за вкусную еду, приветливый персонал и ненавязчивую обстановку. Он здесь часто обедал и ужинал, и даже знал хозяйку лично. Она сама всегда присутствовала в кафе, которое считала делом своей жизни, лично всё контролировала. Хозяйку звали Лариса. Она привечала постоянных посетителей, интересовалась, всем ли они довольны и какие новые блюда хотели бы видеть в меню. Это было очень мило.
Из разговоров с Ларисой Виталий знал, что хозяйка кафе не предполагает расширять свой бизнес, а мечтает, чтобы ее заведение стало лучшим и самым модным в городе. С некоторых пор Лариса стала проявлять к Виталию вполне женский интерес, но ему удалось вполне интеллигентно вывернуться из этой щекотливой ситуации и остаться постоянным посетителем так понравившегося ему заведения.
Лариса не держала на Виталия обиду и очень приветливо встречала его даже тогда, когда он приходил в кафе с очередной девушкой. Бывал здесь Виталий и с Ольгой. Щедрые чаевые, которые он оставлял официантам, подкрепляли симпатии обслуживающего персонала.
Виталий открыл дверь кафе, пропустил Марго вперед и приветливо кивнул гардеробщику. Тот поздоровался и улыбнулся посетителям.
Подскочивший официант провел их к столику, который давно облюбовал Виталий. Столик находился в нише и получался очень уютный уголок, скрытый от посторонних глаз.
– Что будете заказывать, Виталий Юрьевич? – поинтересовался официант.
Виталий повернулся к спутнице. Марго вытащила из сумочки платочек и промокнула лоб.
– Слушай, мне что-то не очень хорошо. Даже слегка мутит…
Виталий улыбнулся:
– В твоем положении это не удивительно, а даже вполне нормально. – И, не заглядывая в меню, сказал официанту: – Для меня стейк, салат по-гречески, медовик и кофе. А для дамы клубничный десерт и апельсиновый сок.
Ровно через десять минут официант принес заказ.
– Не могу смотреть на мясо, – пожаловалась Марго.
– Это пройдет. Пей сок, он должен снять тошноту.
Марго покорно взяла высокий стакан с соком.
Виталий съел стейк и салат. Пододвинул к себе кофейную чашечку.
– Послушай, я должен у тебя спросить… – начал он. – На УЗИ видно, что у тебя удалены почка и яичник, спаечный процесс в брюшной полости. И ты беременна? Это же очень опасно.
– Я немного рассказала о своей семье и уроде-отчиме. Он насиловал меня, начиная с одиннадцати лет, вплоть до своей смерти от алкоголизма. Долгих четыре года.
– А мать? Она молчала?
Марго вскинула на него глаза:
– Скажи, ты действительно хочешь узнать историю моей жизни? Не пожалеешь?
Виталий положил свою теплую ладонь на ее подрагивающие пальцы.
– Рассказывай. Я тебя слушаю.
Марго помолчала пару секунд и заговорила, не поднимая на Виталия глаз:
– Ты спрашиваешь о моей матери? Да, она всё знала, но ничего предпринимать не хотела. Хочешь знать почему? Она мне объяснила, что я испорченная дрянь, а ей еще поднимать младших детей, а без помощи отчима это невозможно. Она вычеркнула меня из своей жизни – и я ушла из дома. Сначала жила у подружки, а потом познакомилась с парнем и ушла к нему. Он был старше, и мне показалось, что я нашла защиту. Но я ошиблась. Он оказался наркоманом, втянул меня в дурную компанию и чуть не погубил. Я любила его, как может любить девочка, встретившая первую любовь, но он уже был неуправляем. Вскоре он продал меня за дозу. Потом еще и еще… У меня было два выхода. Первый – это вместе с ним принимать наркотики, и второй – бежать прочь. И я ушла в никуда, на улицу. Занялась проституцией. Меня подобрала сутенерша, взяла под свое крыло, относилась довольно по-человечески. Однажды я была вместе с девочками в сауне. Через пару часов начался пьяный дебош. В ход пошло оружие. Мою подружку стали зверски избивать, я заступилась и получила тоже. Пару раз меня пырнули «розочкой» от бутылки, а потом нас с подружкой связали, затолкали в багажник и отвезли в лес. Я плохо помню, что было дальше. От потери крови я потеряла сознание и очнулась только в больнице на койке. Как я туда попала и что стало с моей подружкой, я не знаю до сих пор. Наверное, погибла. Санитарка сказала, что меня, окровавленную, нашли за загородном шоссе. Наверное, я пришла в себя и каким-то образом выползла на трассу, где меня и подобрали. Но точно не знаю. Месяц я пролежала в реанимации, перенесла несколько операций. Клавдия Михайловна, та самая добрая санитарка, ухаживала за мной, спрашивала, почему меня никто не навещает. И как-то раз я открылась ей. Она предложила мне переехать жить к ней, потому что жила одна, сын у нее сидел в тюрьме, получил срок за убийство. Несколько раз ко мне приходил следователь, расспрашивал, как и что, но я ничего не рассказала. Зачем мне это? Всё равно никого не найдут и не накажут, а вот меня найти-то как раз и могли. И тогда пощады мне ждать уже было бы нечего. Я из больницы переехала к Клавдии Михайловне. Мне судьба дала словно шанс просто передохнуть, как пловцу вынырнуть на поверхность, глотнуть воздуха и снова погрузиться на дно. Я прожила у нее два года, окончила вечернюю школу, работала в той же больнице санитаркой. Мы хорошо жили, тихо, но беда была уже у порога. Рак четвертой степени. Через несколько месяцев Клавдии Михайловны не стало. Хоронили мы ее вдвоем с Олегом, он как раз вернулся из заключения. Тридцатилетний н