Мой второй бой прошел примерно так же, как и первый, с той разницей, что второй оппонент целился в щит — и попал в него, пусть и в край. Меня шатнуло в сторону, и лишь везение и милость Светлых Владык удержали в седле. Копье пришлось бросить просто чтобы уцепиться рукой за гриву Ингрид, на удивление не ставшую от такого на дыбы. Я успела вынуть меч до того, как мой оппонент обрушился на меня со своим клинком. Разом биться и править лошадью у меня не выходило совершенно, в отличие от куда более опытного в этом деле рыцаря. В итоге я плюнула на все и просто вцепилась в него, таща на вниз.
На землю мы рухнули оба.
Во втором поединке Арджан его визави на лошадях усидели, сломав каждый свое копье. Впрочем, рыцарю это не помогло. Через барьер савр резко и четко бил противника по голове, а тот, пытаясь перехватить инициативу, в один момент слишком сильно повернулся — и ящер попросту стащил его с коня.
Третьего своего оппонента я сбросила с лошади. Его конь в последний момент оступился — и мое кривонаправленное копье попало точно в цель, выбрасывая из седла невезучего рыцаря. Его же удар ушел мимо.
Сил идти на трибуны и смотреть поединки Арджана не осталось.
Мой следующий бой закончился быстро: стремительно несущееся в грудь копье, удар, сравнимый с ударом разогнавшегося быка — и вот в глазницах шлема уже не враг и ристалище, а глубокое синее небо.
Падать, кстати, в доспехах не менее больно, чем без них. И подыматься тяжелее.
Пока шли следующие сшибки, я отошла в подальше от камней вокруг ристалища, улавливающих магию, и призвала Огонь, окутывая им тело. Нужно продолжать, несмотря на усталость.
Со следующим рыцарем мы оба промазали копьями оба. В изнуряющей же схватке на мечах у меня осталось под конец больше сил в руках, и поединок завершается в мою пользу.
На этом везение закончилось: еще два поединка подряд я проиграла — и выбыла из дальнейших состязаний. Осталось четверо бойцов, и один из них — Арджан. Впрочем, ящер выбыл вслед за мной, уступив кому-то из опытных рыцарей, и в итоге выиграл Андриан Гослар, предсказуемо посветив эту победу своей сестре.
Что ж, чтобы показать себя осталось еще меле, общий бой, где есть две стороны и задача сбивать укрепленные на шлемах противников мелкие треугольные флажки. Не удивлюсь, если Адриан свой каким-нибудь вечным алхимическим клеем приклеит. А после меле — итоговая речь герцога да пир.
— Ну что, ты на общую схватку пойдешь? — Берт, до того бывший только зрителем, с помощью Ивера облачался в доспехи. — Говорят, тому, кто последний на коне остается, честь и почет будет.
— Ага, и это будет наследник герцога. Но — пойду.
А то Дианель, чего доброго, опять язык распустит. К тому же, чего уж таить, коль жизнь привела меня на этот турнир, и кое-чьими стараниями я все еще имею право выходить на ристалище, то стоит этим воспользоваться. Хотя бы ради какой-никакой тренировки. К тому же Ингрид подозрительно хорошо начала меня слушаться, может, нынешний наш с ней опыт еще когда сгодится.
— Мне герцог завтра все бумаги выправит, — продолжил Берт, застегивая горжет, — так что приглашение в силе.
Возможно, я им и воспользуюсь. Но пока попробую пойти собственным путем.
Конная сшибка на небольшом ристалище — всегда свалка. Свои, чужие — кто разберет? Сталь звенит, летят искры, ржут кони, кто-то пытается попасть по твоему шлему, кого-то ты стремишься достать. С грохотом и лязгом кто-то падает вниз, сваленный крепкими ударами. Кто-то пытается выехать прочь, лишившись флага и выбыв из борьбы. Вместо меча в руке — увесистая дубинка, но и ей попасть десяток-другой раз по шлему или плечу — не рад будешь. А если уж она сломается, и осколок куда войдет…
Уставшие после джостры рыцарь сталкивались друг с другом с грохотом и лязгом, но не без задора. Я перестала замечать хоть что-то кроме сыпавшихся со всех сторон ударов и то и дело появляющийся то тут, то там черных флагов, которые и надо было сбивать почти сразу после того, как «наша» и «не наша» конные лавины схлестнулись. Мое место в строю было с краю, и только это, кажется, и спасло от того чтобы оказаться в центре мешанины из дубинок, щитов, коней и стали.
Вот я приняла чей-то удар на щит. Ударила сама — точно, сбивая чей-то флаг. Развернулась, едва не вывалившись из седла, и пропустила мимо чужую дубинку. Привстала в стременах — и сбила флаг щитом. Прикрыла свой, едва не лишившись его. Вновь развернулась, пытаясь достать какого-то незнакомого рыцаря. Ударила, защитилась, вновь ударила…
В один момент щит, и так не самый качественный, не выдержал и треснул, и я швырнула его бесполезные обломки в чью-то голову. Поймала рукой вражескую дубинку, ударила сама, но промазала, попав не в флаг, а ниже, в плечо. Неудачно попав. Или удачно… Дубинка сломалась с хрустом, а вот рыцарь, пытавшийся уйти от атаки, не удержался в седле и начал заваливаться в сторону. Немного помощи, благо руки свободны — и одним бойцом у врага стало меньше.
Я дернула за повод, заставляя Ингрид резко уйти в сторону, в желании увернуться от следующего удара… Но удара нет.
В шлеме почти ничего не видно — и я как слепой крот водила головой направо и налево, пытаясь понять, где все.
И тут обзор заслонил приближающийся конник в цветах Гослара. Ну кто бы сомневался…
Его флаг реял над шлемом. Черный флаг.
А у меня — ни оружия, ни щита.
Под первый удар я подставила руку, встав на стременах. Больно — но мой флаг в целости. Ингрид сделала широкий шаг, сблизившись с конем рыцаря, и я поймала ладонью кромку щита, вцепляясь в металл со всей силы. Второй рукой я попыталась дотянуться до флага. Андриан резко дернул щит — но мне удалось схватить его за шлем.
Один вдох — и щит из руки вырван. Но я все еще держала Адриана за шлем, пусть и теряя равновесие, да и он явно устал…
Мы вместе повалились на ристалище.
Чье-то копыто опустилось мне на ногу — и мир растворился в боли.
Впрочем, ненадолго.
Пришлая я в себя уже когда кто-то, — Ивер? — пытался оттащить меня прочь с места падения. С помощью Берта — даже почти успешно. И зачем только перед этим вы с меня шлем стянули?..
Стоило только покинуть ристалище, и оказаться вне круга заклятых камней, как я попросила рыцаря остановиться. Разожгла Огонь глубоко внутри и не то попросила, не то приказала ему стечь в раненную ногу, исцеляя плоть. Я прикрыла глаза, прислонившись спиной к дереву трибуны и ожидая, пока боль уменьшится до терпимых пределов.
— Сейчас я приведу лекаря, — начал взволнованный оруженосец, — и…
Я подняла руку, останавливая его от способной раскрыть меня глупости, и через десяток вдохов произнесла:
— Не нужно, — я не слишком резво, но все же поднялась на ноги, — я в порядке.
— Но как…
— Хороший вопрос, — раздался совсем рядом смутно знакомый голос.
Я повернулась, желая понять, кто говорит, и обнаружила, что сейчас здесь, за трибунами, где остальные рыцари окружены оруженосцами и челядью, рядом со мной, кроме Берта и Ивера, стоял еще один человек. Немолодой, лысый и полноватый, в роскошных одеждах в цветах Гослара. Изучающий меня насмешливым взглядом.
Я склонила голову. Даэдор Гослар — не мой сюзерен, но все же он — хозяин этих земель, и стоит проявить уважение.
— А я-то думал, кто эта бесстрашная дева с юга, что решила помериться силами с рыцарями Первой Земли, а все оказалось так просто. Идем, Служительница, есть разговор, — он поманил меня за собой.
Герцогам, даже маленьких городов, не отказывают, так что я похромала следом за мужчиной в сторону большого шатра, расшитого черным и зеленым, цветами Госларов. Внутри обнаружилось двое молодых рыцарей, которых властитель взмахом руки отослал прочь.
— Сними платок, — повелел герцог, отходя к дальнему сундуку в углу шатра и откидывая его крышку.
Он повернулся спиной ко мне с легкостью. Провоцировал? Проверял? Сейчас и узнаю.
Я стащила платок, пропитавшийся потом. Притворство никогда не было моей сильной стороной.
Герцог достал из сундука тубус, и повернулся ко мне с любопытством и живым интересом рассматривая лицо.
— А правду говорят, что над вами время не властно. Истинную правду. Я, кстати сказать, не разделяю убеждения своего отца о том, что ноги Служителя не должно быть в моем городе. Ты, уверен, знаешь о том, что случилось с моей дочерью. И пока не нашла никого среди доблестных рыцарей, кого можешь привлечь к ответу, не так ли?
Я кивнула, продолжая вопросительно смотреть на герцога. Горячка боя ушла еще в тот момент, когда меня тащили с ристалища прочь, Теперь осталась только ноющая нога и слабый интерес к происходящему.
— Я был бы плохим сыном, если бы не уважал волю отца. И плохим отцом, если бы не искал любого спасения для дочери. Потому я могу отменить запрет на твое пребывание в Госларе. Даже убийца может претендовать на милость герцога. Но наши законы таковы, что сделать это можно лишь для того, кто совершит подвиг. Например, избавит старую дорогу на Ольслар от тролля, который отваживает караваны.
Тролль, отваживающий караваны? Это что-то новенькое.
Герцог протянул мне тубус.
— Карта. Голова тролля в обмен на пропуск в город. Иначе придется тебе свою службу за решеткой заканчивать. Вечное Изгнание отменить не так уж и просто. Свободна.
Испытывать судьбу и дальше находясь рядом с герцогом желания не было, и я направилась к палатке Витора. Вот и закончился турнир. Теперь нужно вернуть кузнецу одолженные элементы снаряжения и узнать у Берта где именно находится старая дорога и как лучше к ней проехать в настоящем, а не нарисованном мире.
Рыцарь нашелся неподалеку, разоблачаясь с помощью Ивера. Рядом был и фронде, залечивающий какой-то мазью длинную царапину на бедре своей лошади. Моему вопросу Берт почти не удивился. Он предпочел ничего не спрашивать и просто пояснил, водя пальцам по карте:
— Мост недалече, вот здесь направо сворачиваете, а здесь — налево, и прямо вдоль реки. Да, не ходят там караваны наверное уже с полгода как. И раньше дорога не в лучшем состоянии была, а теперь совсем, говорят, развалилась. А еще и тролль…