на столько воды вылили, что образовалось целое болото, притом с живыми квакающими лягушками, которых вылавливали невесть откуда взявшиеся аисты. Трясина в том болоте была, засосала лошадь. Потом эта лошадь с громким ржанием откуда-то сверху свалилась.
С того дня я тоже полюбил цирк и всегда навязывался в сопровождающие Наташеньки и Вовки. Впрочем, Вовка, как и Владимир, считали посещение цирка пустым времяпровождением. Говорили, что все это обман, но оба беспрекословно слушались своих подруг и шли на представление.
Вовка и Наташенька часто устраивали между собой соревнования, устанавливая в своих весовых категориях мировые рекорды, которых некому было побить. Они были очень дружны, и в один прекрасный день сказали мне, что решили пожениться.
— Одобряю! — обрадовался я. — Когда свадьба?
— Обычай старинный и хороший, — сказала Наташенька. — Но свадьбы не будет.
— А регистрация бракосочетания или что там у вас?
— Мы люди без документов, — ответил Вовка. — Обойдемся. Мы скромные.
— Тайком хотите, — захихикал я. — Не выйдет!
— Еще как выйдет!
— Еще как не выйдет! — и я тут же взялся за видофон и вызвал Владимира. Машина сразу закрутилась. Забурлил весь институт. Как так? Это еще что за новости тайком? Такое знаменательное событие надо непременно отметить. И никуда Вовка с Наташенькой не делись. Событие отметили на Северном полюсе! На свежем воздухе, на морозце, в ясный полярный день. А по морозу я, честно говоря, соскучился. Мы сидели в легких шубах. Аппетит был волчьим. Пили вино, вкусное, тягучее, шипучее. Залихватски плясали на льдинах и пели веселые песни. Танцевали, катались на санках, падали, барахтались, смеялись. По моей инициативе время от времени кричали молодым «горько».
— Теперь твой черед, — сказал я Владимиру. — Живой пример.
— Они маленькие, Шурка, им легче, у них проще. У нас с Наташей все сложнее и ответственнее. Мы большие.
— Ждешь, когда Наташа сама тебе скажет?
— Она никогда этого не скажет.
— А ты?
— А я тем более.
— Размазня ты, понял?
— Понял и согласен. Но ты еще большая размазня — что лет уже с Юлькой знаком, а не хватает элементарной мужской смелости жениться на ней. Ты мне пример покажи, размазня высшей пробы, понял?
По возвращении с Северного полюса новобрачные по традиции должны были совершить свадебное кругосветное путешествие. Маршрутов свыше трехсот — выбирай любой. Вовка сначала отнекивался от путешествия, ссылаясь на неотложную работу, но Наташенька настояла на своем. Сопровождающим они избрали меня. Но поскольку я сам нуждался в сопровождении, то Юлия вызвалась поехать с нами.
Наконец-то я дождался кругосветного путешествия! И совершил его. Впечатлений было столько, что об этом надо рассказывать долго и отдельно, поэтому я скажу кратко, на одном дыхании. Начали мы с Китая, население которого составляло четыре миллиарда человек, и все трудолюбивые, здоровые и жизнерадостные. Были в многоэтажном городе-гиганте Пекине, в утопающем в цветах Шанхае, прогуливались по Великой китайской стене. Потом подземным туннелем прибыли в Гималаи, совершили воздушную прогулку над величайшей горной системой планеты. На Эверест нас доставил плазмолет, а последние сто метров до вершины мира мы поднимались сами, с проводниками, конечно, и в специальном снаряжении. В Дели и Калькутте посетили старинные храмы и великолепные мавзолеи. Из Индии — сразу в Японию, и проехали все ее острова с севера на юг. Оттуда прямым ходом двинули на Филиппины, потом — на острова Индонезии, побывали на вулкане Кракатау и на планкоходе отплыли в Австралию. Ночью и при плохой погоде наш океанский лайнер шел обычной скоростью двести километров в час, а в погожие дни — малым ходом, и это уже была просто морская прогулочка. Мы отдыхали, развлекались — массовики и затейники не давали скучать. Австралию пересекли частью на машинах, частью на мышонках, а иногда для разнообразия шли пешком с заходом в нарядные поселки культурных, упитанных аборигенов. Затем — в Антарктиду, где долго не задержались: спустились в шахту сквозь двухкилометровую толщу материкового льда и немного подрейфовали на гигантском айсберге в разборном туристическом мотеле. Дальше, через Тихий океан, направились в Южную Америку разным транспортом: на плазмолете, на планкоходе, на подводной лодке с громадными окнами, как у «Наутилуса», и даже сами гребли на шлюпке, воображаю, будто мы потерпели кораблекрушение. Погружались в Марианскую впадину и зачерпнули со дна немножко грунта на память. В Рио-де-Жанейро отдыхали на пляжах Копакобаны, поднимались на Сахарную голову. Были в Буэнос-Айресе, Боготе и на Панамском перешейке. В Северной Америке лазили в Кордильерах, ночевали в прериях под открытым небом, спускались в Аризонский метеоритный кратер, были в Хьюстоне, Детройте, сводили нас и в Пентагон, так что я уже два раза был там. Не миновали и Ниагарский водопад. Потом через Атлантику, с остановкой на острове Святой Елены, в Африку. Запечатлели себя не стереооткрытках на мысе Доброй Надежды, и на машинах, вперемешку с мышонками, двинулись вглубь материка по дорогам, по саванам, по тропам лесов. Заглянули в гости к пигмеям, очень забавным, работящим и весьма модным людям, построившим оригинальные, со всеми удобствами квартиры прямо на деревьях. В бывшей пустыне Сахара шумит буйный лес, и текут искусственные реки. В центре пустыни — дивный город с миллионным населением — чудо света! Не забыли и знаменитые египетские пирамиды. На самую высокую — пирамиду Хеопса — нас подняли на плазмолете и разрешили пройтись по ее тайным внутренним ходам. Затем через Средиземное море — в старушку Европу. Бродили по Колизею, плавали на старинных гондолах в Венеции. Во Франции лазили в сказочных пещерах Бурже, посетили Лувр и, по моей просьбе, поднялись на Эйфелеву башню. Были и в Акрополе, и в мрачноватом Тауэре…. В Норвегии любовались фьордами. На Новой Земле наблюдали птичий базар, плыли на плотах по бурному Витиму, закончили путешествие в церкви Декабристов в Чите. Замечательное было путешествие! Даже в мечтах такое не совершишь. Единственным маленьким неудобством было то, что постоянно требовалось наблюдение за Вовкой, который сам хотел куда-то вскарабкаться, спуститься, обследовать, что-то пощупать и понюхать. Приходилось силой удерживать его.
Глава 17
Я думал, что поженившись, Вовка с Наташенькой уйдут на другую квартиру, но они решили остаться у меня, как говорится, жилплощадь позволяла. Я молодоженов не стеснял, наоборот, вроде как ухаживал за ними. Вовка сказал, что они просто обязаны жить здесь, потому что, как феномен, я должен быть под постоянным контролем и наблюдением, что за мной нужен глаз да глаз. Так что придется мне их терпеть.
Потапов с Поповым жили в Краснокаменске, проводя все время в институте хроноскопии. Иногда приезжали в Атамановку и обязательно были у меня в гостях. Доставали все ту же потрепанную колоду карт и пригласив четвертого партнера — Владимира или Току — играли в «кинга», говоря, что это мировая игра. Зная, что я занимаюсь боксом, Попов сбегал за перчатками и заставил меня провести с ним бой. В первом же раунде я был нокаутирован. Голова трещала, чуть скулу мне не своротил. Попов сказал, что я мало двигаюсь, и чтобы в следующий раз я обязательно послал в нокаут его, только он поддаваться не будет. Отдохнув и набоксовавшись, друзья снова уезжали в Краснокаменск. Самое интересное то, что они ни разу не обмолвились о своей работе, какие только намеки им не давал Владимир. Однажды они заявились ко мне прямо в лабораторию.
— Сашка, если ты не очень занят, то поехали с нами. Родителей твоих нашли. Подтвердишь, действительно ли это они.
— То есть, как нашли? Где?
— У себя дома, — ответил Попов.
— Это лишь «размороженный» свет прошлого в хроноскопе, — понял мое недоумение Потапов.
— Едем, — не колеблясь, ответил я. И так заторопился, что не поставил в известность о поездке Владимира. Он потом на меня сильно обиделся. Навстречу нам ехали в своей микромашине Вовка с Наташенькой.
— Вы куда? — весь любопытство, всполошился Вовка и, узнав куда, пробкой вылетел из машины. — Я с вами.
— Тебе совсем не обязательно, — возразила Наташенька.
— Мне очень даже обязательно!
— Ты останешься со мной, — повысила голос Наташенька. — У нас программа. Я тебе жена или нет?
— Подчиняюсь грубому нажиму, — развел руками Вовка. — Остаюсь выполнять программу. А потом можно будет съездить?
— Потом можно. Я добрая жена.
— А я примерный и послушный муж. Ах, как жалко!
Четырехместный планколет ждал нас на крыше дома, и через несколько минут мы уже были возле института хроноскопии. Перед входом в хронокамеру надели специальные костюмы, нейтрализующие действие силовых полей. Тоненькая изящная женщина с длинной косой, в которую был вплетен белый пышный бант, сопровождала нас. Мы зашли в пустую камеру с матовыми серыми стенами. Но вот стены замерцали, потом поблекли, и вдруг мы оказались в комнате с одним большим, распахнутым окном. Слегка колыхались тюлевые шторы, но дуновения ветерка не ощущалось. На диван-кровати сидели … да, да, мои отец и мать! Хоть я и смутно помнил их облик, но узнал сразу. Они о чем-то серьезно и совершенно беззвучно разговаривали.
— Мы не ошиблись? — спросил Потапов.
— Да, это они.
Женщина с бантом подошла к ним и, встав напротив, внимательно как-то изучающе смотрела на их шевелящиеся губы. Попов подбежал к столу и с любопытством вперился в раскрытую тетрадь с записями.
— Стихи, — разочарованно протянул он.
Со странным чувством жалости и радости я смотрел на своих молодых отца и мать. К горлу подкатил комок.
— О чем разговор? — спросил Потапов женщину.
— Ничего существенного. Решают, где провести выходной день.
Я понял, что эта женщина умеет угадывать слова по артикуляции губ.
Неожиданно мама резко вскочила и, проникнув сквозь Потапова, убежала в другую комнату. Папа потянулся и зевнул. Скоро появилась мама с младенцем на руках. Я инстинктивно уступил ей дорогу. А младенец, несомненно, был не кто иной, как я сам. Папа взял «меня» на руки, стал корчить рожицы, что-то говорить и улюлюкать. Мама расстегивала кофточку, мы поняли, что будет кормить ребенка. Потапов с Поповым рассматривали корешки книг на трехъярусной полке, досадуя, что эти книги невозможно вытащить и раскрыть. Отец открыл дверцу громоздкого шкафа и начал копаться в па