Десятки крупных философов отстаивали важность одной концепции и выводимость из нее другой. Но и не меньше было число высоких авторитетов, которые придерживались прямо противоположного мнения. Пока еще ни одной из моделей времени не удалось одержать убедительной победы. Сейчас бесполезно делать какие-либо прогнозы, но, безусловно, правы физики, утверждающие, что реальное время в окружающей действительности взаимосвязано с масштабом рассматриваемых явлений и ни одна его модель не исчерпывает себя полностью.
Выдающийся датский физик Нильс Бор полагал, что утверждения, противоположные действительно глубоким истинам, – тоже глубокие истины. Подтверждением словам Бора может служить введенный в физике принцип корпускулярно-волнового дуализма, в соответствии с которым один и тот же микрообъект может быть описан по-разному – и как волна, и как частица[14]. А что касается статической и динамической моделей времени, то они в сущности противоположны, но их можно рассматривать как взаимодополняющие.
В философии времени есть еще пара противоборствующих моделей. Одна из них основана на концепции субстанциональной, а другая – на реляционной.
В субстанциональной модели время – особая сущность, «субстанция», некий поток, который несет все, что есть в мире, причем существует независимо от вещей.
Пространство и время как особые сущности выступают, например, в картине мира, созданной Ньютоном. Здесь они образуют сцену, на которой разыгрываются физические явления; причем точно так же, как сцена остается на месте и после ухода актеров, так пространство и время должны сохраниться в классическом мире и в случае полного исчезновения материи. На это обращал особое внимание Эйнштейн, подчеркивая, что в мире теории относительности с исчезновением материи не стало бы ни пространства, ни времени. Они являются лишь производными от материи, зависят от нее.
В реляционной (относительной) модели каждый момент времени выражает только отношение к предшествующему и последующему состояниям, подобно тому, как относительным является положение каждой скалы в горной гряде.
Время в теории относительности согласуется с обеими концепциями, как со статической, так и с реляционной. Любая из составляющих тех пар моделей времени, о которых у нас шла речь, терпеть не может вторую составляющую той же пары, но легко сочетается с любой из представительниц пары другой. Каждая модель времени характеризуется определенным набором свойств, и эти свойства могут сочетаться или не сочетаться со свойствами, присущими другой модели.
А вот модель времени в теории неравновесных процессов, развиваемой известным бельгийским ученым русского происхождения Ильей Пригожиным, оказывается сразу и реляционной, и динамической.
Ну а каким же предстает время не в той или иной теории, а на самом деле? Какая его модель точнее, вернее, справедливее, полнее? Похоже, что на последний вопрос ответить нельзя. И даже не потому, что он преждевременен. Само по себе время – это больше и сложнее, чем его модели. Наш мир достаточно сложный и многогранный, в нем есть и простое, и сложное, сходное и противоположное. Каждое новое открытие, каждая достаточно обоснованная гипотеза способствуют уточнению того, что же такое время.
В этом проявляется общая тенденция развития науки: чем больше мы узнаем, тем больше у нас вопросов к природе, и находить ответы на них становится все труднее и труднее.
Глава 14. Парапсихология
…Слепая вера в некий оккультный принцип легко порождается незнанием природы того настоящего принципа, на основе которого происходят все эти явления, а история науки показывает, что незнание всегда порождает в человеке стремление устранить его, что таинственная загадка неизбежно влечет попытку ее разрешения. Иными словами, любопытство – двигатель науки. Однако же незнание – то, чем питается наука, само по себе слишком необъятно, чтобы стимулировать исследование. Наука должна делать отбор, ее любопытство должно быть избирательным.
Дух таинствен; по словам французского философа Рене Декарта, это «непротяженная субстанция». Но как же дух может находиться в теле и все же не занимать там никакого места? Естественно предположить, что столь неосязаемая субстанция способна проявлять свое действие весьма странным способом. Например, если разум или душа – когда-то эти понятия не различались – может находиться вот здесь и все же не занимать никакого места, то почему бы разуму или его проявлениям не находиться одновременно здесь, там и вообще повсюду, подобно свету или радиоволнам?
Сегодня считается, что самые первые «научные» (или, правильнее сказать, все же околонаучные) исследования ясновидения и других паранормальных явлений принадлежат лондонскому Обществу психических исследований (ОПИ)[15]. ОПИ действует по настоящее время, занимая двойственную позицию между разоблачением очевидных аферистов и психически неадекватных личностей и т. н. «экстрасенсов», пытающихся «научно» доказать реальность паранормального.
Парапсихологическая проскопия будущего с помощью рун
На американском континенте изучением ясновидения широко занимался некий Дж. Райн, долгое время поддерживавший с ОПИ самые тесные связи. К концу двадцатых годов прошлого века масштаб его исследований позволил основать Институт, существующий и сегодня как Исследовательский центр Райна. Доктор Райн одним из первых рискнул проводить опыты по ясновидению под научным контролем, и ему даже удалось опубликовать некоторые отчеты о своих исследованиях в научной периодике. Именно Райн ввел широко сейчас распространенные термины, характеризующие ясновидческие пророчества: «темпоральная проскопия» и «транстемпоральное экстрасенсорное восприятие».
Сегодня ведущим авторитетом как центра Райна с ОПИ, так и всей парапсихологии считается американский психолог Чарльз Т. Тарт, получивший широкую известность в академической среде благодаря своим исследованиям природы ясновидения в области «измененных состояний сознания»[16], а также как один из основателей «трансперсональной психологии»[17].
ОПИ и центр Райна известны прежде всего тем, что разработали объективные методы парапсихологических исследований. Так, сотрудник Райна К. Зенер создал систему «аналитических карт» для анализа ясновидческих способностей. С использованием объективных методик и карточек Зенера в абсолютном большинстве испытаний всяческих гадалок, предсказателей и «магов» так и не удалось обнаружить даже малейших признаков ясновидения.
Тем не менее на пике холодной войны, давшей начало множеству ненаучных проектов по ясновидению, телепатии и дальновидению (получению визуальной информации об удаленных в пространстве объектах), интерес к паранормальным способностям «экстрасенсов» сильно возрос. Пентагон, ЦРУ и АНБ (Агентство национальной безопасности) разработали такие проекты, как «Солнечный удар» (Sun Streak), «Пламя гриля» (Grill Flame), «Центральная линия» (Center Lane) и, конечно же, знаменитые «Звездные врата» (Star Gate). Работы по подобным программам начались в начале семидесятых годов прошлого века, когда КГБ через двойных агентов передал ложную информацию о существовании специальных «психотронных» НИИ, в которых на парапсихологические исследования тратятся десятки миллионов рублей. Это вызвало настоящую панику среди недалеких американских генералов, вообразивших, что русские «маги» смогут не только проникнуть в святая святых Пентагона, но и узнать все детали агрессивной стратегии НАТО.
Первоначально ставилась задача подготовить группу медиумов с экстрасенсорными способностями, способных вести настоящую «психическую войну», проникая мысленным взглядом на секретные объекты противника и ставя «психические барьеры» над Пентагоном и военными базами. Программа по развитию подобной средневековой белиберды действовала более двух десятилетий. При этом многие уфологи полагают, что часть подобных программ продолжает выполняться до сих пор, сменив название и повысив уровень секретности. Официально известно, что до середины девяностых годов налогоплательщики США истратили только на «Звездные врата» свыше 20 миллионов долларов, обеспечивая абсурдную деятельность полсотни штатных сотрудников, 23 дальновидящих и трех ясновидящих медиумов. При этом только «ясновидящая» команда ЦРУ с годовым бюджетом в полмиллиона долларов совершенно безрезультатно провела тысячи сеансов «темпоральной и пространственной проскопии», пытаясь собрать следующие разведданные:
где располагаются секретные базы Каддафи и Хусейна и каковы их дальнейшие планы;
где дислоцируются военные ядерные объекты в Северной Корее и Иране;
где скрываются экстремистские группировки в Европе и США и каких терактов от них следует ожидать;
как провести поиск русских подводных ядерных ракетоносцев и какие задачи ставит им штаб ВМФ.
Больше всех в «паранормальных» программах Пентагона выделялся некий Джозеф МакМонигл, доказывавший (и продолжающий до сих пор упорно доказывать!), что он обладает уникальным даром «темпорального и пространственного дальновидения», при помощи которого он видит события прошлого, настоящего и будущего.
Прежде всего МакМониглом заинтересовалась американская армейская разведка, которая стала финансировать эксперименты в Стэндфордском исследовательском институте. Несмотря на полную закрытость отчетов того периода, судя по всему, результат «предсказаний» МакМонигла был нулевым, и он со скандалом покинул проект. Однако вскоре его уже можно было видеть среди ведущих специалистов сверхсекретной программы «Звездные врата». Наряду с еще одним «проскопистом» И. Сваном МакМонигл продолжал удачно дурачить недалеких экспертов Пентагона, претендуя на звание самого «мощного» экстрасенса в «психической военной разведке» армии США.