Феномен пророческого дара. Великие пророки, предсказатели, провидцы — страница 52 из 66

Впоследствии Жанна Ланлдар родила Низьеру двоих детей.

Время шло, слава Филиппа Низьера, как целителя росла, и в итоге, она вышла за пределы Франции. А завистник, как не старались, их попытки становились все более бесплодными. И наконец, словно в издевательство над ними, судьба восстановила справедливость. И Филипп Низьер, будучи непризнанным официальной медициной у себя на родине, получает степень доктора медицины в Университете Цинциннати, а в 1885 ему присваивается звание почетного жителя итальянского города Акри «за заслуги перед наукой и человечеством». Мало того, еще через год Королевская Академия Рима награждает его почетным титулом Доктора Медицины.

Последнее событие, просто взбесило его завистников, и они снова принялись портить ему жизнь, в результате чего в 19887 и 1890 году Филипп Низьер вновь был оштрафован за нелегальную медицинскую практику.

Слава Филиппа Низьера с каждым годом становилась все ширилась, и, в конце концов, достигла России. И вот в один из сентябрьских дней 1900 года Низьера в Лионе посетил Великий Князь Владимир. Последний был настолько впечатлен самим Низьером и его способностями, что пригласил мастера в Россию. Низьер с радостью принял это приглашение и уже зимой 29 декабря того же года посетил далекую северную страну, где пробыл два месяца.

В России между Низьером и Николаем II установились хорошие отношения. Николай II так уважал Филиппа Низьера, что спрашивал его мнение о разных вопросах. В итоге Низьер предсказал рождение наследника Алексея в 1904 году, а также военное поражение и революцию.

В России Низьера больше воспринимали как могущественного мага, чем целителя. И тому в немалой степени способствовал произошедший с ним удивительный случай.

Как-то он присутствовал на проповеди одного священника, который рассказывал о чудесах, описанных в Библии, на что Филипп Низьер сделал критическое замечание, мол, не стоит все написанное в священном писании воспринимать буквально. Это разозлило священника, и он воскликнул: «Пусть молния ударит в эту церковь, если я не прав». На что Филипп Низьер просто провел рукой сверху вниз, как бы от неба в землю, и в тот же миг, к невероятному изумлению всех присутствующих, в церковь ударила молния!

Слава Низьера достигла апогея, весь мир уже знал его как выдающегося целителя, и только французская официальная медицина по-прежнему не только не признавала его, но и продолжала постоянно искать повод устроить ему какую-либо гадость.

Но этому пришел конец, когда упорные ходатайства императора Николая II были вынуждены французских медиков устроить экзамен Низьеру, чтобы все-таки дать ему официальный диплом доктора медицины.

Для этого ему вручили список номеров больничных коек одного из госпиталей и предложили, не видя ни пациентов, ни их историй болезней, поставить им диагноз и вылечить их. Конечно же, любому здравомыслящему человеку было понятно, что это не экзамен, а издевательство. Но Филипп Низьер все же согласился на него и с честью сдал – поставив точный диагноз и исцелив всех больных! Французским официальным медикам ничего не оставалось, как выдать Низьеру нужное разрешение и присвоить звание доктора медицины.

Филипп Низьер заранее предчувствовал свою смерть: написал в письме Николаю II, что собирается покинуть человеческое тело, а вернуться к людям уже совсем в другом образе.

Низьер заранее прощался с теми, кто ему был дорог, оставлял различные указания относительно того, что стоит сделать после его ухода.

С февраля 1905 года здоровье Филиппа Низьера стало стремительно ухудшаться, а 2 августа 1905 в возрасте пятидесяти шести лет он покинул этот мир.

Яков Брюс

Когда юный царь Петр начал собирать потешное войско, под его знамена встали два недоросля, братья Роман и Яков Брюсы. Их дед Яков, потомок шотландских королей, в середине XVII века оставил родину, охваченную огнем Великой английской революции, и отправился искать счастья в далекую Московию. Он преданно служил царю и русской земле, возглавлял псковский полк и скончался в 1680 году в чине генерал-майора. Его сын Вилим дослужился до полковника и погиб под Азовом.

Яков Вилимович Брюс был на два с лишним года старше царя Петра. И в то время, когда Петр с юношеским азартом предавался под Москвой «марсовым потехам», Яков уже вполне познал тяготы и смертельные опасности настоящего ратного дела. Он участвовал в двух крымских походах, организованных фаворитом Софьи В. В. Голицыным. Москва, в которую вернулся Брюс, затаилась в предгрозовом ожидании: борьба за царскую корону между Софьей и подросшим Петром достигла кульминации. Неожиданно Петр уехал из Преображенского в Троице-Сергиеву лавру, собирая вокруг себя всех сторонников. Исполнительный Брюс вместе с потешными прибыл в лавру, и с этого момента его судьба оказалась тесно связанной с судьбой русского царя.

Вместе с Петром Брюс воевал под Азовом. Когда в 1697 году Петр в составе Великого посольства отправился за границу, Яков прибыл к нему в Амстердам. Брюс привез составленную им карту земель от Москвы до Малой Азии, которую намеревался отпечатать за границей. Но сам был нездоров: перед отъездом из Москвы в доме князя-кесаря Ф. Ю. Ромодановского он получил сильный ожог руки. Петр во время длительных отлучек из Москвы передавал князю-кесарю бразды правления, относился к нему с подчеркнутым уважением и в письмах смиренно подписывался: «Всегдашний раб пресветлейшего вашего величества бомбардир Петр». Но обида Петра на Ромодановского, не уберегшего его друга, была настолько велика, что в гневе, забыв церемонно-учтивый этикет прежних посланий, он написал:

«Зверь! Долго ли тебе людей жечь? И сюды раненые от вас приехали». А насчет пристрастия Ромодановского к крепким напиткам, на аллегорическом языке именуемым Ивашкой Хмельницким, была недвусмысленная угроза: «Перестань знатца с Ивашкою, быть от него роже драной». Князь-кесарь, грозный глава Тайного приказа, ответил с невозмутимым достоинством: «В твоем же письме написано ко мне, будто я знаюся с Ивашкою Хмельницким; и то, господине, неправда… Неколи мне с Ивашкою знатца, всегда в кровях омываемся; ваше то дело на досуге стало знакомство держать с Ивашкою, а нам недосуг. А что Яков Брюс донес, будто от меня руку обжег, и то сделалось пьянством его, а не от меня». Петр сбавил тон и предпочел шуткой заключить мировую: «Писано, что Яков Брюс с пьянства своего то сделал; и то правда, только на чьем дворе и при ком? А что в кровях, и от того, чаю, и больше пьете для страху. А нам подлинно нельзя, потому что непрестанно в ученье».

Брюс тоже стал прилежно учиться. Вместе с Петром, – входя в состав великого посольства, – он посетил Англию. В Лондоне русский царь и Брюс встречались и беседовали с Исааком Ньютоном. За границей Брюс изучал математику и организацию артиллерийского дела. Война со Швецией была неизбежной, и Россия нуждалась в обновленной мощной артиллерии. Это ответственное поручение и было возложено на Брюса.

В 1700 году, стремясь предупредить вторжение шведов в Ижорскую землю, Петр выслал им навстречу войско под начальством Брюса, носившего уже чин генерал-майора артиллерии. Но неслаженность действий различных ведомств привела к тому, что Яков Вилимович не смог быстро собрать стоявшие в разных местах полки. В кабинетных делах Петра сохранилась запись: «28 июля 1700 посланы из Москвы Яков Брюс, Иван Чамберс, Василий Корчмин до Новгорода наскоро. Они поспели в Новгород в 15 дней, за что гнев восприял от его величества Яков Брюс и от команды ему отказано».

Однако царская опала не была продолжительной. Дальнейшие события и особенно поражение под Нарвой показали, что не только Брюс, но и все русское войско не готово еще противостоять шведской армии. В 1701 году Брюс направлен в Новгород вместо новгородского воеводы князя И. Ю. Трубецкого, взятого в плен под Нарвой.

Яков Вилимович спешно принялся укреплять город, строить пушечный двор, изготавливать снаряды, обучать пушкарей. Под Нарвой русские потеряли почти всю артиллерию. Царь отдал жесткий приказ часть церковных колоколов срочно перелить на пушки. Но думный дьяк А. А. Виниус, надзиравший за этими работами, с патриархальной неторопливостью больше обещал, чем делал, оправдываясь нерадением мастеровых. «В деле артиллерии, – писал он Петру, – много трудности: пущая остановка, Государь, от пьянства мастеровых, которых ни ласкою, ни битьем от той страсти отучить невозможно». Встревоженный царь почти умолял Виниуса: «Ради Бога, поспешайте артиллериею, как возможно; время, яко смерть».

Русская армия начала новое наступление. Брюс, не успев обжиться в Новгороде, кочевал со своими пушками по военным дорогам. В 1702 году при его участии был взят Шлиссельбург, потом другие крепости, занятые шведами. Готовясь к осаде Нарвы, Петр сетовал в письме к Ромодановскому, что не хватает пушек и артиллерийской прислуги: «От чего нам здесь великая остановка делу нашему будет, без чего и починать нельзя, о чем я сам многажды говорил Виниусу, который отпотчивал меня «московским тотчасом». О чем изволь его допросить: для чего так делается такое главное дело с таким небрежением?» Виниус был смещен, и в 1704 году Приказ артиллерии возглавил Брюс в звании генерал-фельдцейх мейстера. Под его началом были открыты навигацкая, артиллерийская и инженерная школы.

Письма Якова Вилимовича почти не раскрывают его личной жизни, это деловые сообщения о количестве пушек и артиллерийских припасов, о выполненных царских поручениях и т. д. Казалось, личной жизни у него не было вовсе, все его помыслы и старания посвящены служению России. И все-таки этот суровый, замкнутый человек знал увлечения и волнения, понятные немногим: он был страстным коллекционером. Брюс собирал картины, коллекции древних монет и редких минералов, гербарии. Он владел несколькими языками и имел богатейшую по тем временам библиотеку. О широте научных познаний и интересов Брюса говорят его книги – по математике, физике, химии, астрономии, медицине, ботанике, истории, искусству и т. д. Но особенно гордился Яков Вилимович домашней кунсткамерой – собранием различных раритетов и «курьезов».