[52].
Начавшийся еще в позднесоветские годы всплеск преступности в 1990-е и 2000-е, судя по всему, касался и серийных маньяков. Хотя, в отличие от времен СССР, особенно перестроечных, это явление в общественной повестке потеснила массовая уличная преступность как таковая, причем не обязательно организованная, о чем нам рассказал бывший сотрудник прокуратуры Георгий Рудницкий. По его мнению, преступления, совершаемые группировками, в общем массиве в 1990-е были не столь массовыми, как, например, бытовые убийства. Однако в отдельных населенных пунктах, где орудовали маньяки, появлялись локальные фобии, нередко обраставшие слухами. Этому способствовало развитие гласности, появление соцсетей и интернет-СМИ, которые стали оперативно сообщать о происшествиях.
Поскольку феномен серийных маньяков является сложносочиненным и многофакторным, официальная статистика его не отражает. По данным, собранным пользователями проекта «Циклопедия» (с учетом наших корректировок, уточнений и дополнений), в постсоветские 1990-е годы свою криминальную деятельность начали более 90 серийников, в 2000-е – чуть менее сотни[53], в 2010-е – почти 40. Для сравнения, в 1980-е в СССР заявили о себе не менее полусотни маньяков, в 1990–1991 годах (последние два года существования Советского Союза) – еще порядка двух десятков. Однако еще раз повторимся, что эти показатели основаны на публичных источниках, поэтому в реальности ситуация может отличаться.
По данным известного советского и российского психиатра Александра Бухановского, который в 1980-е участвовал в поимке и составлении портрета самого «медийного» маньяка позднего СССР Андрея Чикатило, с 1993 по 1998 год количество серийных убийств увеличилось более чем в четыре раза. На второй Международной научной конференции «Серийные убийства и социальная агрессия» в 1998 году отмечалось, что только в Ростовской области, негласно считавшейся одно время «аномальной» по маньякам (хотя это утверждение спорно и связано с «вкладом» Чикатило), с 1988 года было разоблачено 28 серийных убийц, на счету которых почти 120 жертв. Эти сведения давали исследователям право утверждать, что ситуация с серийными убийствами в России «куда хуже, чем на цивилизованном Западе»: «По этому виду гнусного зла, у которого, как и за рубежом, звериное лицо, мы впереди планеты всей. И в количественном отношении, и по тенденции роста»[54].
По состоянию на конец исследуемого нами периода Следственный комитет ежегодно выявлял более 300 серий убийств и половых преступлений. По данным замруководителя Главного управления криминалистики СК России Анатолия Сазонова, динамика серийных преступлений в стране практически одинакова. Так, в 2017 и 2018 годах правоохранительные органы выявляли «350 серий примерно», в 2019-м – 308 серий, в первом полугодии 2020-го – 135, но, как отмечал представитель СК, серии появляются только тогда, когда их выявляют, добавив, что «это явление на самом деле латентное»[55].
Следователь Евгений Карчевский отмечает, что сегодня благодаря новым технологиям и методикам у правоохранительных органов больше возможностей для выявления такого рода преступников:
«Благодаря генетической экспертизе и другим способам установления личности мы имеем колоссальную возможность поимки преступника в самом начале его деятельности, когда он совершает один-два эпизода преступления.
МАНЬЯК, СОВЕРШИВШИЙ ИЗНАСИЛОВАНИЕ И УБИЙСТВО, КАК ПРАВИЛО, НЕ МОЖЕТ ОСТАНОВИТЬСЯ, ЭТО КАК МЕДВЕДЬ, КОТОРЫЙ ПОПРОБОВАЛ МЯСО, – ОН БУДЕТ ЭТО ДЕЛАТЬ РЕГУЛЯРНО.
Но сейчас благодаря новым технологиям мы имеем возможности ловить таких людей на начальной стадии формирования в них серийных преступников».
Помимо генетики большую роль сегодня играет судебно-психологическая экспертиза, на которую следствие отправляет подозреваемого к причастности в изнасилованиях и убийствах. В свою очередь психологи и психиатры дают оценку личности, выявляя те или иные наклонности, вроде влечения к половому акту с применением физического насилия, которые показывают, что у него не все в порядке с головой, но при этом он может отвечать за свои действия.
Однако анонимный источник в правоохранительных органах утверждает, что сейчас расследование уголовных дел во многих регионах «оставляет желать лучшего»: «Нет никаких нормальных общих баз, следователь не может ими воспользоваться. Это не как в кино – компьютер открыл и нашел то, что нужно. Там даже не найти нормальных сведений о судимости, и базы между собой никак не контактируют. Должна быть общность баз. Вот ранее судимый человек привлекается, ты оправляешь справку о судимости, а он типа сидит еще. То есть с зоны не отправляли сведения [о его освобождении]. Сейчас все цифровое, в чем проблема? Следствие развалено, полиция развалена, среднего звена нет, квалифицированные люди уходят, учиться не у кого, особенно в следствии».
Также наш анонимный информатор констатирует, что статистика приговоров не отражает реальной картины с серийными убийцами в России. Он отметил, что в архивах правоохранительных органов лежит много «висяков» еще с советских времен, в том числе ужасающих по своей фактуре: «Неизвестный на рубеже 1970–1980-х годов изнасиловал девочку-ребенка и вырезал ей глаза. Потерпевшая осталась жива, а дело не раскрыто. Правоохранительные органы искали похожие случаи, но больше они не повторялись. Тогда такие истории не были предметом гласности, это сейчас чихнуть не успеешь, приезжаешь на место происшествия, а подробности уже обсуждают в новостях. Сегодня нераскрытые дела никто не учитывает. Я помню, примерно в 2007 году в Великих Луках двое детей пропали и, насколько мне известно, их до сих пор не нашли. Они шли из школы втроем, к ним подошел какой-то мужчина, пригласив сниматься в кино[56]. Одна девочка не пошла, а другие мальчик и девочка согласились, и таких пропавших детей очень много. Пропадает и очень много взрослых[57]».
Распутыванию сложных дел может помочь научно-технический прогресс – введение разного рода автоматизированных систем, цифровых технологий, внедрение камер слежения и прочего киберпанка, которым любят хвалиться российские чиновники, особенно московские власти. Так, в начале 2020 года столичная мэрия объявляла тендер на 1,9 млрд рублей для закупки 454 серверов и 192 устройств хранения данных емкостью 1,5 петабайта. Эти средства необходимы для системы распознавания лиц с городских видеокамер[58]. Московское правительство заявляет, что в городе действуют более 221 тысячи камер видеонаблюдения, в том числе свыше 104 тысяч камер на подъездах и более 6 тысяч – в местах массового скопления граждан.
C ПОМОЩЬЮ ВИДЕОКАМЕР В 2022 ГОДУ БЫЛО РАСКРЫТО БОЛЕЕ 9,4 ТЫСЯЧИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, В ТОМ ЧИСЛЕ ОСОБО ТЯЖКИХ.
По данным мэрии, при расследовании 70 % преступлений используется городская система видеонаблюдения[59].
Что касается маньяков, то по данным научного консультанта Главного управления криминалистики Следственного комитета Дмитрия Кирюхина, автоматизированные базы поиска серийников создавались еще во времена СССР, в 1980-е годы. Тогда была разработана специализированная поисковая система «Монстр», работа которой должна заключаться в анализе информации о серийных убийствах и создании психологического портрета подозреваемого по определенным алгоритмам. Но в строй это новшество было введено лишь в середине 1990-х и применялось оно, по словам эксперта, лишь в Москве и Петербурге.
В регионах ничего подобного не было и нет. А у американцев даже компьютеры шерифов в захолустье подключены к единой базе данных,
– отмечал Кирюхин[60].
Тут стоит вспомнить и про вопиющую историю из глубинки, точку в которой не может поставить ни гений искусственного интеллекта, ни прочие инновационные подходы. Речь про «орского маньяка» – дальнобойщика Валерия Андреева[61], которого подозревают в убийствах, совершенных в 2006–2012 годах, как минимум восьми женщин в придорожных лесополосах. Более десяти лет назад он попал под подозрение в убийстве 18-летней девушки (ее труп нашли в 2013-м). Свидетели заявили, что перед исчезновением она села в белый внедорожник той же марки, что был у Андреева, а биллинг показал, что телефоны предполагаемого маньяка и его жертвы находились рядом. Мужчину задержали, но не смогли найти повода для ареста, а затем в его гараже нашли замытые пятна крови. В июле 2012 года его вновь вызвали на допрос, но он скрылся и был объявлен в розыск. Человека, похожего на орского маньяка, обнаруживали в Петербурге и Ленинградской области в 2019 году, а через два года его следы обозначались в подмосковном Одинцово, однако найти предполагаемого серийного убийцу не могут до сих пор, к розыску подключился Интерпол.
Как полагает психолог Владимир Плотников, многие преступления постсоветского периода, совершенные серийными убийцами, всплывут на поверхность и более-менее станут известны позднее:
«КОНЕЧНО, УЖАСНО ГОВОРИТЬ О ТАКИХ ВЕЩАХ, НО, ВИДИМО, МНОГИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ БУДУТ ВСКРЫТЫ, ВЫЙДУТ НА СВЕТ ТОЛЬКО СПУСТЯ ГОДЫ, А МНОГИЕ ВОВСЕ ОСТАНУТСЯ НЕОБНАРУЖЕННЫМИ.
Тренд насилия [в обществе] остается по-прежнему довольно мощным. И пока он остается стабильным». Также наш собеседник уверен, что этому тренду будут способствовать последствия конфликта на Украине, когда с передовой будут возвращаться выжившие военные и особенно наемники ЧВК, которых вербовали из числа заключенных. Не исключено, что кто-то из них будет пополнять армию серийных маньяков, уверен исследователь