ния — Гонцов и еще с десяток людей, которые после выборов были включены в команду, а потом один за другим из нее отчислены. Все эти люди не были святыми. Они предали Рокецкого, их предал Собянин — как говорится, получили по заслугам. Никто из них, скорее всего, до сих пор не понимает, что механизм карьерного роста таких людей, как Сергей Собянин, состоит из деталей, среди которых систематическое предательство — одна из главных деталей. Без нее механизм не придет в движение. Вспомните автомат Калашникова. Ведь не приклад или прицельная планка в нем главное. Не так важно, крепко ли ты держишь его в руке или какой остроты твое политическое зрение. Даже не боек, то есть пробивная сила характера и ума, самая главная деталь; хотя без нее, конечно же, порох не загорится и пуля не полетит к цели. Самое главное во всех автоматах — стальная пружина под крышкой ствольной коробки. Именно она делает из винтовки автомат.
Пока Сергей Собянин движется по ступенькам политической карьеры, он должен предавать автоматически. Раз за разом, шаг за шагом. Дал очередь предательств — завоевал новую высоту.
Новая политическая мораль труднее всего укладывалась в сознании ветеранов партийной журналистики. Работал в Тюмени много десятилетий один из них — Дмитрий Гультяев. Во время Великой Отечественной воевал танкистом, горел, чудом остался жив. Пережил сталинизм, хрущевизм, брежневизм. В 2000 году был заместителем редактора. Плотно сотрудничал с КГБ и ФСБ, но при этом оставался неплохим мужиком. Мог стакан водки в своем кабинете с корреспондентом засадить, стучал регулярно, но по-доброму, без злобы и сладострастия.
Лишнего о хороших мужиках старался не настукивать. Рокецкого он недолюбливал. Почему? Трудно сказать. Может, было что-то личное. В принципе, Рокецкого есть за что как любить, так и ненавидеть. Мужик еще тот, к тому же к своим подчиненным в юбках, бывало, лез под эти юбки, как клещ.
Так вот, когда Гультяев получил от своего шефа в ФСБ задание «мочить» Рокецкого на страницах той самой «Тюменской правды», редактор которой получал зарплату из Салехарда, Дмитрий Георгиевич развил бурную деятельность. Писал статью за статьей, поднял в атаку советы ветеранов, землячества, еще каких-то общественников, которых знал в огромном количестве и которые его знали и к его голосу прислушивались. В победе Собянина на выборах среди избирателей южной части области, где собственно находится Тюмень, роль Гультяева — первейшая.
После выборов этот гвардеец партийной печати ждал большой человеческой благодарности. В структуру этой благодарности, по советской традиции, должны были входить: загородное застолье с пожиманием руки и большим мужским спасибо, отдых в санатории, помощь в улучшении жилищных условий, денежная премия или подарок в размере автомобиля. Когда-то парт-боссы подарили ему автомобиль, но это было давно и машина уже разваливалась.
Из этого набора Гультяев не дождался ничего. Вообще ничего. Ни пожимания руки, ни спасибо. Как и всем членам редакции газеты, ему выдали премию в размере 200 рублей. От обиды ветеран слег и вскоре — умер.
Не знал ветеран, что у системщика Собянина не заложено в системной программе такого условия, как установление человеческих отношений с элементами системы и выполнение моральных обязательств, из которых и состоит понятие «человеческие отношения».
Ветеран в этой системе выполнил роль чипа. Получил импульс, возбудился, ретранслировал сигнал по заданным направлениям, перешел в режим ожидания и потух за ненадобностью.
Вскоре вся тюменская журналистика будет переведена на такую систему обслуживания пользователя — губернатора Сергея Собянина. Пять лет назад журналистская братия Тюмени представляла из себя островок вольности, этакую Запорожскую, вернее Зауральскую Сечу, где каждый был вооружен до зубов своими перьями и камерами и каждого тянуло прославиться в очередном боевом набеге на власть. Кто-то был знаменит тем, что в годы перестройки возглавил Народный фронт и «мочил» местное политбюро, другой издал трилогию «Слой», в которой смело упоминал пофамильно весь слой местных «мандаринчиков». Насмотревшись телеприключений московских «Кукол», тюменские ребята в меру своего таланта вовсю дергали ниточками газетных публикаций и телепередач кукол тюменского политического театра. Такая демократическая атмосфера начала складываться в Тюмени очень давно. И заслуга в этом, как это ни покажется странным, первого секретаря обкома Геннадия Богомякова. Он семнадцать лет руководил областью.
Это при нем был создан Западно-Сибирский нефтегазовый комплекс, за счет которого сейчас держится на плаву весь российский народ, а некоторые его небритые представители не только держатся на плаву, но и рассекают моря и океаны на самой дорогой в мире яхте.
Управленческий талант Богомякова — не чета карьеристским способностям политических шабашников типа Неелова, Филиппенко или Собянина. Он создавал для страны единый мощный, передовой комплекс. А эти пешки пришли на готовое, разодрались в споре, кто у них главный, разрушили цельность единого нефтегазового организма, а теперь каждую свою попытку вновь сшить разорванные куски пиарят как управленческий подвиг. Поскольку Сергей Собянин системщик, он так глубоко и разносторонне подал в прессе свою работу по сшиванию разорванных кусков, что подвиг единения Севера и Юга области теперь приписывают исключительно ему. Он раз за разом обставлял Неелова и Филиппенко на поворотах.
Первый секретарь обкома КПСС Геннадий Павлович Богомяков был демократом по совести. Только этого никто до сих пор не понимает. И он сам не понимает. Живет себе тихо в небольшом доме под Тюменью. Выращивает диковинную картошку и брезгливо здоровается за руку с теми губернаторами-«комсомольцами», которые испоганили труд всей его жизни.
При нем член бюро обкома, редактор главной партийной газеты области Виктор Горбачев мог в газете накануне выборов написать в статье, что он лично не хочет голосовать за кандидатуру первого секретаря горкома по таким-то и таким-то соображениям. Попробовал бы Горбачев сейчас опубликовать нечто подобное. Хотя бы, например, что по таким-то и таким-то соображениям ему не нравится начальник департамента правительства области по спорту. В тот же день этому заслуженному и очень больному пенсионеру перекрыли бы всякую возможность подрабатывать в «Сибирском издательском доме».
Долгое время Тюменской области везло на руководителей. После Богомякова ее возглавил Юрий Шафраник. Кандидатуры лучше найти было невозможно. Прекрасный нефтяник-практик, специалист мирового уровня, ученый. Он знал стратегию дальнейшего развития единого нефтегазодобывающего комплекса страны. Он составил программу ее реализации и даже попытался приступить к ее выполнению.
Но за черное золото уже началась общероссийская бандитская драка. И семейство Ельцина с дружками уже начали размахивать своими четырехпальцевыми кулаками. А Юрий Шафраник не был ни бандитом, ни карьеристом. Он в ужасе отошел в сторону. О том, чтобы использовать прессу в каких-то разборках или для карьерного роста к постам, которые оборудованы рычагами дележа и перераспределения проданной за рубеж нефти, не могло быть и речи.
Юрий Шафраник не умел пользоваться прессой. А жаль. В бесшабашной суете журналистской вольности тех лет никто не сообразил, что за Шафраника надо стоять горой, как за атамана. И в обиду не давать.
Десять лет уже потеряно. Нет никаких шансов, что область возглавит человек уровня Богомякова или Шафраника. Будут один за другим приходить пугливые болванчики.
В команде Сергея Собянина другие не работают. А он сам — болванчик у Президента. Пока болванчик.
После Шафраника областью рулил Леонид Рокецкий. Другой масштаб личности и интеллекта… Да и «рулил» он только югом области, где хлеб выращивают. А газом Ямала и нефтью Хантов уже распоряжались крупные хозяйственные руководители, наконец-то скинувшие со своих толстых шей хомут партийного руководства. Рэм Вяхирев и Виктор Черномырдин грабили по-крупному на Ямале, а более мелкая шушера набросилась на хантейскую нефть.
Рокецкого на север не пускали в прямом и переносном смысле. Он бывало прилетит туда на какую-нибудь совместную встречу, а его никто не встречает, ни в какую гостиницу не селит и никуда не зовет. Лети, мол, обратно, нечего тебе тут делать.
Рокецкий тоже не дурак и попробовал поинтриговать через Кремль. Но в этом деле нужна системность и очень широкий подход к решению задачи. На это у него не хватало ни ума, ни целеустремленности. Он занялся мелким бизнесом: умыкнул бюджетные деньги на строительство мифического сахарного завода на Кубани, растранжирил тюменско-немецкую кредитную линию почти в сто миллионов марок, оседлал тюменкий городской банковский и страховой бизнес.
Но при этом он не трогал журналистскую вольницу. Первые выборы на пост губернатора он чуть не проиграл из-за того, что в городе на каждом углу раздавалась газета «Тюмень-2000», в которой его финансовые махинации смачно описывались. Многие журналисты этой газеты работали параллельно в других, так называемых, официальных иданиях. Все разрешалось. Контроль над прессой выглядел до смешного ненавязчиво. Губернатор звонит редактору и говорит: «Толик, я же к тебе хорошо отношусь, если можешь, подредактируй статью этого своего корреспондента. Ну сделай ее чуть помягче, ладно?». А Толик кочевряжится: ну ладно, так и быть, одно слово в статье заменено. Вместо «Рокецкий украл» поставлю «Рокецкий похитил».
Придя к власти, новый губернатор Сергей Собянин уничтожение Зауральской вольницы начал с ее самого важного в стратегическом смысле укрепрайона — телерадиокомпании «Регион-Тюмень». С директором Анатолием Омельчуком никаких проблем возникнуть не могло. Он готов был расцеловать любого черта, лишь бы тот выкинул Рокецкого из кресла губернатора. Анатолий Омельчук имеет две человеческие слабости: крепко поддает и любит вещать с экрана телевизора. По пьянке он пару раз выводил Рокецкого из себя. Один раз шатался по самолету и ко всем приставал, надоев до такой степени, что Леонид Юлианович не выдержал и закричал командиру воздушного судна: «Да выкиньте вы его за борт!». Другой раз Анатолия обнаружили в туалете губернатора сидящим без штанов. Тележурналисты сами не ангелы, и на счету многих из них есть подвили похлеще. Талантливые люди и пьют талантливо, не так как все. Но приключения директора творческий коллектив не смешили, а озлобляли. Анатолий Омельчук занимал своими передачами очень много эфирного времени и не давал заработать гонорары другим. Причем свои авторские передачи он оплачивал себе по завышенным расценкам, вручал сам себе премии и подарки за «плодотворную творческую работу». А плодовит Омельчук необычайно. День за днем, год за годом на главном местном телеканале идут его бесконечные документальные фильмы и радиопередачи о «судьбах Сибири». Тут же прямые эфиры с его участием, тут же «часы» с губернатором, плюс его физиономия рядом с очередной «персоной», а в придачу еще его же «Откровение». Другим журналистам оставалось только несколько секунд в информационном блоке. Журналисты написали огромную жа