План первой пятилетки (1928–1932 годы) отдавал приоритет отраслям тяжёлой индустрии: топливной, металлургической, химической, электроэнергетике, а также машиностроению, которое должно будет сделать СССР способным производить собственные машины. Началось практическое строительство социализма.
Стране предстояло развернуть строительство новых отраслей промышленности, увеличить производство всех видов продукции и приступить к выпуску новой техники.
Из-за того, что индустриализация страны полностью зависела от импорта, мировой финансовый кризис 1929–1933 годов предоставлял уникальный шанс купить за границей за «бесценок» технологии вместе с заводами и специалистами и выполнить поставленную задачу практически мгновенно. Этот шанс был использован Сталиным полностью. Он всё делал с большой исторической скоростью.
В связи с кризисом перепроизводства на Западе помощь в строительстве заводов и фабрик, продажа оборудования была для него выходом из создавшегося положения, и он с охотой шёл на сотрудничество с СССР. Тем более что промышленное производство, например в США, в 1932 году упало в два раза по сравнению с 1929 годом. Но «палка была о двух концах»: решая задачу по спасению своего капитала, страны Запада создавали мощную индустрию Советского Союза.
Руководство страны приняло решение прибегнуть к технической помощи западных компаний. По договорам иностранные фирмы были обязаны подготовить строительные или технологические проекты со спецификациями оборудования, станков и механизмов; передать советскому заказчику свой производственный опыт (технологические секреты, патенты и другое) и прислать в СССР квалифицированных специалистов для наблюдения за строительством и пуском объекта.
Кроме этого, определённому числу советских инженеров и рабочих было разрешено осваивать производственные методы компаний на заграничных предприятиях в ходе зарубежной практики и командировок.
10 октября 1933 года президент США Рузвельт направил послание председателю ЦИК СССР М.И. Калинину по вопросу установления дипломатических отношений между США и СССР. 16 ноября 1933 года нарком иностранных дел М. Литвинов и президент США Франклин Рузвельт обменялись нотами об установлении отношений между двумя странами. Это событие в разгар жесточайшего экономического кризиса, разразившегося в Америке в 1932–1933 годах, было весьма актуально.
Первым полпредом СССР в США был назначен советский дипломат Александр Трояновский, а первым американским послом в Советской России — Уильям Буллит. По случаю успешного завершения переговоров и признания Советского Союза Соединенными Штатами по инициативе американо-русской торговой палаты 24 ноября 1933 года в Нью-Йорке был организован большой приём, на котором присутствовало около двух тысяч человек, а зал был украшен советскими и американскими флагами.
Таким образом, США покончило с неразумной политикой непризнания Советского Союза, а американская общественность с большим удовлетворением встретила нормализацию советско-американских отношений.
К концу первой пятилетки в 1932 году в Советском Союзе работало 37,5 тысячи иностранных специалистов из США, Германии и других стран. В 1931–1933 годах в УССР работали десятки тысяч иностранных рабочих и инженеров. Всего в СССР их работало более 200 тысяч человек. Они своими глазами видели «голод» и не могли, если бы он был на самом деле, не сообщать о нём в западную прессу. Например, американская газета «УЩВ» («Украiнськi щоденнi вiстi») регулярно писала о развитии советской экономики, об огромном строительстве предприятий тяжёлой и лёгкой промышленности, создании общественного питания, о детских учреждениях, но в её подшивках за 1932–1933 годы нет ни одной заметки, подтверждающей голод на Украине.
Многие американцы и канадцы, особенно украинского происхождения, писали родным. Их письма нередко помещали газеты. Неужели они, если бы «голодомор» или голод были, не сообщили бы об этой ситуации домой, и эту сенсацию не распространила бы эмигрантская пресса?
В связи с технической помощью иностранных компаний интересен сам факт издания американским акционерным обществом «Амторг» тиражом 10 тысяч экземпляров в сентябре 1931 года «Справочника американской промышленности и торговли» для «снабжения советского инженера, производственника и хозяйственника сведениями о достижениях американской промышленности». Вспомним, что дипломатические отношения между СССР и США были установлены только в 1933 году.
Такие справочники издавались ежегодно до 1945 года. Американские фирмы оказывали техническую помощь в строительстве гидроэлектростанций, в развитии нефтяной, горнодобывающей, металлургической, угольной, химической, электротехнической отраслей промышленности, но, прежде всего, в массовом производстве автомобилей, тракторов, авиационных двигателей и другой техники.
Фирмы США играли ведущую роль в проектировании советских предприятий, а примерно половина оборудования производилась в Германии, в основном по американским спецификациям. В Америке, Германии и в других странах были закуплены самые современные по тем временам фабрики и заводы по весьма доступным ценам — в условиях кризиса хозяевам было не до торга.
Как сообщал в Москву корреспондент ТАСС в Италии в конце мая 1932 года, издаваемая в Турине газета «Стампа де ла сера» опубликовала статью, посвящённую Днепрострою и Сталинградскому автомобильному (так в тексте, правильно: тракторному) заводу: «Статья пользуется этой темой для ответа на вопрос: «Удался или провалился пятилетний план?» и отмечает, что значительная часть средств на строительство получена из САСШ, Англии и Германии в виде кредитов под промышленные заказы. Без этих кредитов, считает газета, пятилетний план не мог бы даже быть начат, и заключает: «Через несколько лет, когда так называемый советский демпинг даст себя чувствовать в большей мере, чем это было до сих пор, начнутся жалобы и требования более сильной таможенной охраны против наводнения советскими продуктами и товарами, и капиталисты убедятся в том, что сделки, заключённые с СССР, не были выгодны»[43].
Обратим внимание на то, что газета даже намёком не говорит о том, что индустриализация, хотя бы частично, была осуществлена за счёт экспорта советского зерна. Этой статьёй итальянская газета не только констатировала, что основная часть промышленных предприятий строилась на западные кредиты, но и выразила общую настороженность западных стран и их беспокойство успехами Советского Союза.
А вот ещё одна цитата из упомянутой итальянской газеты: «САСШ с особой симпатией относятся к факту заключения договоров о ненападении между СССР и другими странами. Немалую роль в сближении между обеими странами сыграют экономические отношения. САСШ не могли пройти мимо того факта, что, несмотря на экономический кризис, СССР всё же предоставляет огромный рынок сбыта, в то время как американский экспорт в другие страны в 1929–1930 годах упал с 50 до 30 %, а экспорт в СССР возрос с 81 до 111 миллионов долларов».
В августе 1933 года в Лондоне советская делегация сделала заявление о возможности покупки «при соответствующих кредитных и экспортных предпосылках сверх импортных товаров на 1 миллиард долларов».
Это предложение СССР вызвало живой отклик в капиталистических странах. Одним из этих откликов явилась резолюция американо-российской палаты, настаивающей «на признании СССР с тем, чтобы предоставить САСШ равные по сравнению с европейскими конкурентами возможности на советском рынке»[44]. Эта резолюция в Москве не была оставлена без внимания — она инициировала получение новых кредитов на выгодных для Советского Союза условиях.
В этой связи интересна директива Политбюро ЦК ВКП(б) руководителю «Амторга» П.А. Богданову на переговорах в Америке о 200-миллионном кредите на поставку в СССР оборудования для Харьковского, Челябинского и Сталинградского тракторных заводов, Нижегородского автомобильного завода, а также для других объектов:
«…Срок кредита — 4—5-летний, причём в первый год после поставки никаких платежей. Платежи начинаются через 12 месяцев после поставки с равномерным погашением в остальные 3–4 года. Стоимость кредита не выше 7 % годовых.
…Никоим образом не вести какие-либо переговоры с правительством Соединённых Штатов или с какими-либо правительственными учреждениями. Точно также нельзя начинать ведение переговоров с банками или с какими-либо финансовыми учреждениями, имея в виду необходимость добиться прежде всего давления со стороны наиболее заинтересованных промышленных кругов на финансирующие их банковские учреждения…»[45]
Кредиты давали без залогов и они были вполне приемлемыми.
В этой связи (для тех, кто считает, что коллективизация была проведена за счёт продажи за границу зерна) интересно письмо Сталина Молотову от 19 июня 1932 года. Вот цитата из него:
«1) САСШ — дело сложное. Поскольку они пытаются вовлечь нас лаской в войну с Японией, — мы их можем послать к матери. Поскольку же нефтяники САСШ согласны дать нам 100 мил[лионов] рублей в кредит, не требуя от нас политических компенсаций, — было бы глупо не брать от них денег…»[46]
В отличие от сегодняшних реалий мирового финансового кризиса, в те времена руководство страны поручало своим представителям при обсуждении вопросов о финансировании сделок избегать контактов с американскими банками и действовать только через фирмы, которые боролись за советские заказы.
На схожих условиях Советский Союз в счёт кредитов закупал за границей материалы, оборудование и целые заводы.
Легендарный Днепрогэс проектировала и строила американская фирма «Cooper». Площадку под гидроэлектростанцию готовила немецкая «Siemens», она же поставила электрогенераторы, а турбины изготовила компания «Newport News».
Можно смело утверждать (и это подтверждается огромным массивом документов Российского государственного архива экономики и Российского государственного архива социально-политической истории), что именно американцы внедрили в СССР принципиально новую систему организации работ. Они же стали и фактическими родителями советской школы промышленного проектирования. Было внедрено огромное количество самых передовых на тот момент в мире технологий. Не говоря уже о том, что всё это стало для советских специалистов огромным университетом, в котором они прошли курс настоящей, качественной работы.