Каждая форма имеет свой номер с указанием периода отчётности (месяц, квартал, год), которая рассылалось ЦУНХУ по своим инспектурам в республики, области, города и в сельские местности. Сохранившиеся до наших дней документы из-за длительного срока хранения зачастую имеют пожухлый жёлтый, серый или синий цвет разной степени интенсивности. Все документы, по заведённым в архивном деле правилам, формируются в хронологическом порядке в папки [которые называются делами (д.) или единицами хранения (ед. хр.)] с указанием действующей нумерации листов простым карандашом и сшиваются суровыми нитками. На предпоследнем листе дела нитки завязываются узлом и опечатываются специальной печатью.
Количество документов подтверждается «Листом-заверителем дела». Фактура бумаги, её качество и плотность, шрифты наименований и тексты форм, имеющих, как правило, вид таблиц, соответствуют периодам их заполнения и изготовления, указанным в типографских реквизитах.
Графы таблиц заполнены от руки спиртовыми чернилами фиолетового или синего цвета.
За десятки лет работы с документами образовались перегибы и потёртости листов; они истончились, деформировались, порвались на перегибах. Многие из них очень ветхи. Состояние документов: фактура бумаги, многократные пометки архивистов при передаче дел из одного архива в другой (например, из ЦУНХУ в Центральный государственный архив Октябрьской Революции, затем Государственный архив РФ), заполнение форм и граф таблиц от руки разными людьми в разных точках страны и сведение их воедино в Москве, настолько естественное, что сама мысль об их подделке или намеренных изменениях со злым или каким-нибудь другим умыслом недопустима. Отдельный вопрос — об их первоначальной достоверности.
Несколько примеров об организации учёта в организациях Украины в те годы. При приведении данных о смертности, полученных из архивных документов, у сомневающихся возникают вопросы об их подлинности. И не зря.
Например, по 1933 году в одном и том же архиве (РГАЭ) есть три цифры умерших за год — 1 миллион 309 тысяч, 1 миллион 850 тысяч и 1 миллион 1908 тысяч человек. Разница между первой и последней цифрой составляет почти 600 тысяч человек! Какой верить? НИКАКОЙ!
Некоторые утверждают, что на Украине в 1932–1933 годах некому было фиксировать смерти, и учёт их не вёлся. Но официальные данные, которые указаны в документах, зачастую основаны на весьма своеобразных источниках их достоверности. В этом у читателя будет возможность убедиться.
О том, что учёт людей, а также зерна, картофеля, скота и рыбы был, свидетельствуют сохранившиеся в архивах отчёты ЦУНХУ и УНХУ Украины. Но какой! Погрешностей по объективным причинам не могло не быть. Как очень скромно говорится во многих пояснительных записках, предшествующих табличному материалу, погрешность могла достигать 21 % от фактических показателей и более. В любую сторону.
В городах все акты гражданского состояния (рождение, смерть, браки, разводы) оформляли Отделы ЗАГС. В сёлах их функции выполняли сельские советы.
Сотрудник Института демографии и социальных исследований НАН Украины Людмила Слюсар заявила, что голодомор в значительной мере разрушил украинское село, которое сохраняло традиции украинской семьи: «Высокий брачный потенциал украинского села был разрушен и уже никогда не был восстановлен. Это значит, что был разрушен потенциал деторождения, что в будущем привело к уменьшению количества населения».
А сейчас посмотрим, как обстояло всё на самом деле.
Единственным примером добросовестной работы сельсоветов и ЗАГСов может служить наличие весьма подробных цифр о браках, заключённых в 1933 году[74].
Фиксация браков по факту присутствия пары, как правило, исключает возможность подделки документов. К тому же непонятна цель возможного увеличения или уменьшения цифр, их констатирующих.
В архиве имеются сведения о браках не только по каждой области Украины, но и по кварталам и месяцам отдельно по городам и сёлам.
Всего в УССР в 1933 году был заключен 229 571 брак, из них в городах 70 799 и в сёлах 158 772. (Вспомним «о разрушении высокого брачного потенциала украинского села».)
Эти данные Управление народно-хозяйственного учёта Украины получало от своих инспекторов и направляло в Центр по установленным формам, которые в конце года сводились воедино, и не верить им оснований нет.
Каждый день ЗАГСы и сельские советы регистрировали в среднем 629 браков. Каждый день в городах гуляли 194 свадьбы, а на селе в два с лишним раза больше — 435. Свадьбы не могли обходиться без традиционного многолюдного застолья.
Как можно это знание совместить со сведениями о повсеместном голоде?
Минюст Украины сообщил, что за 30 лет независимости (с 1991 года) на Украине сыграли 10 миллионов свадеб. По 333 тысячи браков в год. Тогда население было более 31 миллиона человек, сегодня — почти 44. Сейчас «гуляют» 912 свадеб в день, а в «голодоморье» — 629. Вполне сопоставимо, тогда даже лучше было. Закуска была натуральная и спиртное не палёное.
Из письма ЦУНХУ (оно несколько тяжеловато для чтения, но стоит того, чтобы его процитировать): «Органы ЗАГС, которые служат единственным источником сведений по естественному движению населения, свою работу по регистрации актов рождения и смертей выполняют неудовлетворительно, особенно за последние (1931–1933) годы, когда почти повсеместно наблюдались перерывы в их работе вследствие перебоев в снабжении ЗАГС актовыми книгами. Произведённым обследованием установлены случаи двойных записей рождения и смертей, особенно по селу. Главное препятствие для принятия или корректировки местных исчислений в части сельского населения заключается в том, что не выявлена численность того населения, которое выбыло из этих территорий; методы местных исчислений вызывают большое сомнение, к тому же почти ни на одной территории, куда это население показывается выбывшим, оно не учитывается.
Другим важным источником по учёту сельского населения служил, и до полного внедрения будет служить сельскохозяйственный учёт, который устанавливает общее количество едоков, выделяя из него отсутствующих более 3 месяцев. Недостатки этого источника: а) в той или иной мере ускользает от учёта та часть сельского населения, которая не занята в сельском хозяйстве и поэтому освобождена от сельскохозяйственного налога. Не представляя интереса с налоговой точки зрения, эта часть населения, вопреки инструкции, учитывается недостаточно тщательно; б) совершенно не учитывается население совхозов, а равно тех местностей, где сельскохозяйственный налог не взимается (кроме полос отчуждения ж.д. и др.); в) не гарантирует от возможного дублирования одних и тех же лиц при расчёте населения по городу и селу то, что население, отсутствующее во время сельскохозяйственного налогового учёта, может быть учтено в составе и сельского и городского населения.
Все другие источники сведений о движении населения, как то: материалы различных организаций, ведущих переселенческим делом, вербовкой рабочей силы, жел. дор. и водным транспортом, одни недостаточно полно, другие имеют лишь небольшое подсобное значение при исчислении сельского населения и размеров его миграции»[75].
Отдельно надо сказать о самом сельскохозяйственном налоге. Личный налог — прямой налог, взимаемый в зависимости от налогооблагаемого дохода и имущества данного физического или юридического лица. При этом объекты обложения учитываются индивидуально для каждого плательщика, то есть принимались во внимание конкретные особенности его имущества, финансового положения и учитывался состав семьи. Но, если члена семьи нет в наличии, по причине его отсутствия, переписчику на вопрос, где остальные члены семьи, отвечали: «Похоронили!» И всё — пойди проверь. А они уехали на стройку, живут и питаются там. В этом случае (а их множество!) налог брать с него не представляется возможным ни с него, ни за него.
Кто и как считал?
Убедительно иллюстрирует положение в органах, ответственных за учёт прироста и убыли населения, это письмо.
«В СЕКРЕТАРИАТ ЦК ВКП(б)
товарищам СТАЛИНУ, КАГАНОВИЧУ, ЖДАНОВУ
Тов. Кольцов М. ездил в Киевскую область для ознакомления с работой низовых советских органов, в частности по учёту прироста и убыли населения. Прилагаемая записка т. Кольцова рядом фактов показывает, как бесконтрольность и беспризорность работы по учёту дают возможность вредить и искажать цифры роста населения.
Так называемая карточка, по которой якобы ведётся учёт, — «филькина грамота». Так, карточки заполняются на 90 % без всяких врачебных и иных справок, по системе «какой-то дядько рассказал».
На смерть одного лица составляются две карточки и учитывают двух покойников (случай с Шевченко, село Малая Снытынка, случай с Липским, село Заречье).
Учётный аппарат засорён петлюровцами, меньшевиками, лишенцами. Пустые карточки, оставляемые в книгах, дают возможность фабриковать покойников в любом количестве.
В распоряжении редакции имеется книга записей, демонстративно заполненных сплошь отметкой — «з голоду». Секретарь сельсовета, делавший эти записи, бывший петлюровец. Записи хранятся в редакции и в случае необходимости могут быть переданы вам.
Секретарь «Правды» (Л. Мехлис)».
Вот что пишет в своём отчёте М. Кольцов. Извините за длинную цитату, но она стоит того.
«По поручению «Правды» я ознакомился в Киевской области с постановкой и качеством учёта так называемого нормального движения населения, т. е. рождения и смертей (есть ещё «механическое» движение, т. е. переезды, выселения и т. д.).
Учёт рождений и смертей ведётся двумя системами учреждений. Акты гражданского состояния записываются горсоветами и сельсоветами, статистику же, на основании документов из советов, ведут органы ЦУНХУ. В теории статистические органы контролируют загсовскую работу и направляют её. На практике этого нет. Работа фактически не контролируется, а главное — сама система регистрации и учёта даёт широкое поле для злоупотреблений.