Простившись с Козимой и Рихардом, Лист уехал в Венгрию, откуда писал великому герцогу Веймарскому: «…я отправился в Байройт, который станет еще более знаменит, чем в старину[674]. Театр для „Нибелунгов“ строится на вершине одного из холмов, на большом и хорошо расположенном участке, пожертвованном для этой цели городом. Можно с уверенностью заявить, что это — самое удивительное и грандиозное начинание в мире нынешнего искусства. <…> Когда настанет день окончательного успеха, Германия даст всем почувствовать, какая это большая честь, и с правом будет прославлять трансцендентный гений Вагнера, поэта, музыканта и драматурга, его долгие и упорные усилия, направленные на то, чтобы поднять всё драматическое искусство из морального упадка, в котором находится театральная практика»[675].
По дороге в Пешт Лист заехал на свою «малую родину», в Доборьян. Узнав его, местные жители провожали знаменитого земляка звоном колоколов.
В отсутствие Листа по инициативе его друга, архиепископа Калочского Лайоша Хайнальда, неоднократно оказывавшего ему всяческую поддержку, было создано Листовское общество (Lisztsverein), своей задачей ставившее пропаганду произведений композитора. Судьба словно давала ему понять: «Не один Вагнер достоин музыки будущего; Лист достоин этого ничуть не меньше». При этом сам композитор лишь увеличивал усилия для помощи молодым талантам и занятий с учениками. Открытие Музыкальной академии занимало его всё больше.
Восьмого февраля 1873 года венгерское правительство почти единогласно приняло решение выделить из государственного бюджета необходимые для академии средства. Однако вскоре выяснилось, что их явно недостаточно. С открытием академии пришлось повременить.
Двенадцатого апреля Лист покинул Пешт, чтобы на следующий день в Пожони присутствовать на исполнении «Эстергомской мессы». Он чувствовал прилив сил. Из Пожони он отправился прямиком в Веймар, где должна была состояться премьера его оратории «Христос».
Туда же съезжались те, кому было небезразлично творчество Листа. Приехали Рафф, Мария Калержи, старинный венгерский друг Листа Корнель Абраньи, молодой политик, истинный патриот Венгрии граф Альберт Аппоньи (Apponyi; 1846–1933). Особую радость композитору доставил приезд его внучки Даниелы-Сенты в сопровождении Козимы и Вагнера. 29 мая в веймарском придворном театре состоялось первое полное исполнение оратории «Христос» под управлением самого автора. После венского провала первой части оратории Лист с замиранием сердца ждал, как воспримет его грандиозное творение собравшаяся в Веймаре публика. Волнение усугублялось тем, что времени для подготовки к исполнению практически не было, прошло всего две репетиции. Но опасения были напрасны — Веймар оправдал славу культурной столицы Германии: оратория произвела на слушателей неизгладимое впечатление.
Расставаясь с Вагнерами, Лист обещал в ближайшее время отдать им визит. Очередное байройтское торжество — подведение здания театра под крышу — состоялось 2 августа 1873 года. И Лист, не присутствовавший при закладке первого камня, на этот раз почтил своим пребыванием массовый праздник с фейерверком и банкетом. Он приехал в Байройт 26 июля и оставался там до 5 августа, после чего отправился в обратный путь, лишь ненадолго задержавшись в Шиллингфюрсте у кардинала Гогенлоэ.
К концу августа Лист уже снова был в Веймаре. Здесь 26-го числа состоялась церемония бракосочетания кронпринца Карла Августа (1844–1894) и принцессы Паулины Саксен-Веймар-Эйзенахской (1852–1904). 7 сентября в честь знаменательного события состоялся концерт, в котором Лист исполнил свою фортепьянную обработку «Блестящего полонеза» Вебера и «Фантазию на венгерские народные темы»; оркестром управлял Лассен. На следующий день в веймарском придворном театре уже сам Лист дирижировал Девятой симфонией Бетховена.
Тепло простившись с членами семьи великого герцога, Лист покинул Веймар и отправился в Вартбург. Год назад им были написаны «Вартбургские песни из торжественного лирического представления „Невеста, добро пожаловать в Вартбург“» (Wartburg-Lieder aus dem lirischen Festspiel «Der Brautwillkomm auf Wartburg») по произведению поэта и романиста Йозефа Виктора фон Шеффеля (von Scheffel; 1826–1886). Цикл включал: 1. Вступление и смешанный хор «К госпоже Любви» князя Витцлава (Einleitung und gem. Chor «An Frau Minne» von Fürst Witzlaw). 2. Вольфрам фон Эшенбах «Когда мы с немецкими песнями…» (Wolfram von Eschenbach «Als wir mit deutschen Klingen…»). 3. Генрих фон Офтердинген «Не мечтал ли я…» (Heinrich von Ofterdingen «Hab’ich geträumt…»). 4. Вальтер фон дер Фогельвейде «При заходе солнца» (Walter von der Vogelweide «Beim Scheiden der Sonne»). 5. Добродетельный писец «Я всегда писал мало» (Der tugendhafte Schreiber «Ich schreib allzeit nur wenig»). 6. Битерольф и кузнец из Рула «Тюрингские леса…» (Biterolf und der Schmied von Ruhla «Thürigens Wälder sender»). 7. Старый Реймар «Любящие сердца соединяются…») (Reimar der Alte «Wo liebende Herzen sich innig vermählt»). В исполнении были задействованы хор (в первой части), тенор (в третьей, четвертой и седьмой), баритон (во второй, пятой и шестой) и бас (в пятой части). 23 сентября в Вартбургском замке цикл был исполнен с большим успехом. Но автора заставило незамедлительно выехать в Рим известие о болезни Каролины Витгенштейн.
В свой 62-й день рождения Лист был приглашен на аудиенцию к Пию IX. Они проговорили наедине более четверти часа.
Тем временем в Пеште шли приготовления к торжественному празднованию пятидесятилетнего юбилея творческой деятельности Листа. Юбилейную комиссию возглавили архиепископ Хайнальд и Корнель Абраньи. Объявление подписки для сбора средств на золотой лавровый венок для юбиляра сопровождалось обращением: «В текущем году Ференц Лист отмечает полвека своей публичной художественной деятельности. Отпраздновать это событие достойным и его деятельности, и его отечества образом следует прежде всего венгерской нации, которая имеет счастье называть его одним из великих своих сыновей»[676]. Кроме того, была заказана памятная медаль с портретом Листа и учрежден фонд имени Листа, из которого предполагалось ежегодно выделять три стипендии наиболее талантливым ученикам будущей Музыкальной академии.
Когда 30 октября Лист ступил на венгерскую землю, уже на границе его встретили приветственными криками. Путь до его новой пештской квартиры в доме 4 на площади Хал (Hal-tér)[677] превратился в триумфальное шествие.
Основные торжества начались в шесть часов вечера 8 ноября. Листа поздравляли депутации не только со всех концов Венгрии, но и из Вены, Пожони, Веймара, Рима. От Вагнера пришла поздравительная телеграмма в стихах. На следующий день праздник продолжился; Листу был вручен золотой лавровый венок, а вечером в зале «Вигадо» при огромном стечении народа под управлением Ганса Рихтера была исполнена оратория «Христос», имевшая грандиозный успех. 10 ноября на юбилейном банкете архиепископ Хайнальд произнес слова, вошедшие впоследствии чуть ли не во все биографии композитора: «В свое время Лист пришел к нациям, теперь — нации пришли к нему!» Растроганный Лист ответил со слезами на глазах: «Телом и душой я принадлежу вам!»[678]
В те дни Лист стал свидетелем еще одного знаменательного события в истории Венгрии — рождения венгерской столицы: 17 ноября 1873 года города Пешт, Буда и Обуда актом венгерского правительства были объединены в один — Будапешт.
Девятнадцатого ноября он писал в Рим Каролине Витгенштейн: «Когда 9 ноября я получил венок, врученный мне от имени венгерской нации, я заявил, что рассматриваю этот дар лишь как залог того, что, будучи сохранен в пештском Национальном музее, он явится свидетельством благородной щедрости страны к тем, кто сохраняет ей верность до конца. К этому венку я хотел бы еще добавить 4 или 5 предметов, хранящихся у нас в Веймаре, а именно: драгоценную дирижерскую палочку из золота, подаренную мне Вами… Рояль, подаренный Бетховену лондонской фирмой Бродвуд… Пюпитр из чистого серебра, стоявший в Альтенбурге на бетховенском рояле… Маленький золотой бокал, подаренный мне в 1840 году в Пресбурге графинями Баттяни, Каройи, Сеченьи, Эстерхази и другими, мою пештскую саблю… я не хотел бы долго затягивать это дело и постараюсь, по возможности, передать мои дары господину Пульскому[679], директору Музея, еще до конца 1873 года»[680].
Кроме перечисленных предметов Лист хотел передать Национальному музею драгоценную вазу — дар императора Николая I. Но так как основная часть ценностей находилась в Веймаре и была подконтрольна Каролине Витгенштейн, поначалу совсем не одобрявшей такую щедрость, подарки Листа попали в музей только после его смерти…
Незадолго до Рождества, 20 декабря, Лист посетил, пожалуй, самого выдающегося представителя венгерской литературы Мора Йокаи (Jókai; 1825–1904). Его стихотворение «Любовь мертвого поэта», посвященное памяти Шандора Петёфи, прочитанное в тот вечер, глубоко тронуло композитора, которому имя Петёфи было столь же дорого. Лист тут же решил написать мелодекламацию для голоса и фортепьяно. Это сочинение занимало его все последующие рождественские дни. Он писал Каролине Витгенштейн: «…останемся вместе в любви к миру и спокойствию, и пусть нас не смущает ничто иное. Вернуться сейчас в Рим я не могу. Я уже сообщал Вам, что до самой Пасхи хочу остаться в Пеште. Венский концерт состоится в воскресенье 11 января. Сразу после него я проведу три недели в провинции, у Сеченьи, в Хорпаче, или где-нибудь в другом месте. Я хочу бежать от масленичных развлечений и несколько дней писать — помимо множества отложенных писем — музыку»