— Не в себе? А ты-то сам как?
На лбу у Гвоздя зияла глубокая рана, коленки были изодраны в кровь, правая рука крепко прижата к груди.
— Пустяки, — спокойно заявил он. — Слегка оступился и упал в Чертов котел.
Вдруг откуда-то раздался пронзительный вопль:
— Помогите! Помогите!
— Сильви? Сильви, где ты? — крикнул Гвоздь.
— Я здесь. Скорее! Пожалуйста, скорее!
— Она где-то тут наверху, — сказал Фергус, вглядываясь в яркий мерцающий свет. — За мной! Быстро!
Все четверо помчались по узкому выступу, на ходу смахивая со стены огненные алмазы, которые со звоном падали на каменистое дно. Вдруг Фергус резко остановился.
Дальше идти было некуда. Далеко внизу, испуская клубы едкого дыма, кипело озеро расплавленной лавы.
— Фергус? Это ты? Я застряла! — раздался от куда-то сбоку полный слез голос Сильви.
Выступ по обе стороны от нее обрушился, и она каким-то чудом осталась стоять на торчавшем из стены узком обломке. Под ней пузырилась и клокотала расплавленная лава, а рядом по стене зигзагом шла огромная трещина, грозя вот-вот отколоть остаток выступа и вместе с Сильви столкнуть его в адский котел.
— Отойдите от края. Я попробую ее успокоить, — шепотом сказал Фергус товарищам.
Вид у Гвоздя был такой, словно он, невзирая на поврежденную руку, готов хоть сейчас перепрыгнуть через расселину и броситься на помощь Сильви.
— Не делай глупостей, Гвоздь. Выступ сейчас обвалится. Предоставь это дело Фергусу, — остановила его Мышка.
Гвоздь отвернулся и в отчаянии пнул ногой стену. В пропасть посыпались алмазы.
— Я… я не могу пошевелиться, — обливаясь слезами, лепетала Сильви. — У меня отнялись ноги.
— Послушай, Сильви, — притворяясь спокойным, проговорил Фергус. — Тебе надо только прыгнуть к нам сюда. Мы с Хорейсом тебя поймаем. Соберись с духом, Сильви, и прыгай.
— Не могу, — рыдала Сильви. — Ой-ой-ой! Я такая глупая и никчемная… Не могу!
— Нет, можешь! — настойчиво твердил Фергус. — Кто сказал, что ты глупая и никчемная? Ты лучше всех делаешь гимнастику, и это всем известно. Ты можешь прыгнуть дальше всех. Ты и сама это отлично знаешь…
— А уж дальше меня ты точно можешь прыгнуть, жирафа ты длинноногая! — уговаривал девочку Хорейс, изо всех сил стараясь улыбнуться. — Зато я лучше всех умею ловить прыгунов. Давай, Сильви! Прыгай!
— Закрой глаза и представь, что ты в гимнастическом зале, — добавил Фергус.
Трещина в стене прямо на глазах подползала к девочке. Сильви зажмурилась.
— Теперь сделай глубокий вдох.
Сильви сделала глубокий вдох.
— А теперь… Прыгай!
Сильви взвизгнула и прыгнула. В тот же миг остаток выступа отломился и рухнул вниз, в озеро расплавленной лавы.
— Попалась! — в один голос воскликнули Фергус с Хорейсом, когда на них всей своей тяжестью свалилась Сильви.
— Я же говорил, что ты допрыгнешь! — торжествующе объявил Фергус.
— Ты еще раз меня спас, — пролепетала Сильви.
— Это моя обязанность. На то я и запасной!
Вдруг послышался зловещий треск. Скала, на которой сгрудились дети, так сильно закачалась, что их стало мутить. Позади, там, откуда они пришли, еще один кусок выступа отвалился от стены, и град огненных алмазов посыпался вниз. Расплавленная лава закипела и забурлила с удвоенной яростью, и детей окутали густые облака едкого сернистого дыма.
— Он отломался! — вскричал Гвоздь.
— Мы пропали! — в ужасе ахнула Мышка.
— Что нам теперь делать, Фергус? — простонал Хорейс.
— Я… я… я и сам не знаю, — заикаясь, пробормотал Фергус.
Каждый раз, мысленно возвращаясь к этой страшной минуте и представляя себе сернистый дым, кипящую лаву, слепящий свет, удушливый зной, Фергус никак не мог вспомнить, что было дальше. А когда дети позднее обсуждали случившееся, воспоминания у всех были разные.
— Сначала ты была с нами, Мышка, — припоминала Сильви, — а потом вдруг исчезла.
— Нет, со всеми была я, а исчезла ты, — возражала Мышка.
— Помнишь, как ты взял меня за руку и повел к туннелю? — говорил Гвоздю Хорейс.
— А по-моему, наоборот — к туннелю вел меня ты, — уверял Гвоздь.
— Я помню, что меня подняло к потолку, а потом вверх по туннелю я полез уже сам, — задумчиво проговорил Фергус. — Я еще подумал, что это вовсе не Чертов котел.
— И не Штопор, — сказала Сильви.
— И не Дыра Славы, — засмеялся Хорейс.
— И уж никак не Большая Медведица, — добавила Мышка.
Но в одном сошлись все: когда они один за другим добрались до конца туннеля и выкарабкались наружу — всех охватило ни с чем не сравнимое чувство восторга.
Спустилась ночь. Огромная луна ярко освещала лужайку, на которую они вышли. Фергус упал на землю и полной грудью вдохнул воздух. Рядом с ним в изнеможении лежали остальные. Первым поднялся на ноги Гвоздь.
— Все в порядке! Мы спасены!
Грянуло такое громкое «Ура!», что длиннохвостые попугаи, которые мирно спали на окаймлявших лужайку деревьях, проснулись, захлопали крыльями и возмущенно заверещали.
И только когда торжествующие крики утихли и дети снова уселись отдохнуть, Фергус почувствовал, что они тут не одни. Подняв голову, он встретил веселый взгляд какого-то растрепанного длинноволосого, бородатого оборванца — ни дать ни взять забытое на грядках огородное чучело.
— Скажите спасибо, что я на вас наткнулся, — заявил незнакомец.
Фергус, шатаясь, встал на ноги.
— Кто вы такой?
— Вот именно, — сказали все остальные, подойдя поближе. — Кто вы такой?
— Я — несчастный моряк, потерпевший кораблекрушение, — отвечал незнакомец. — Кораблекрушение, видимо, произошло очень давно, но боюсь, что я ничего о нем не помню. После страшного землетрясения я очнулся на берегу и с тех пор живу здесь. Облазил вдоль и поперек этот вулкан вместе со всеми огненными пещерами и могу сказать вам только одно — здесь не место для детей. Никак не возьму в толк, что вы тут делали.
— Огненные алмазы — вот причина всего, — отвечал ему Фергус. — Лучше бы я о них никогда и не слыхал!
Остальные кивнули, а Сильви громко высморкалась.
— Огненные алмазы? Эти, что ли? — Из карманов своих изорванных штанов незнакомец вытащил горсть ослепительно сверкающих камней и печально усмехнулся. — Спору нет, они очень красивы, но пользы от них никакой. Начать с того, что они несъедобны. А вот орехи — дело другое. Каждый — на вес золота, а вкус просто изумительный. Но вот что странно — стоит мне их попробовать, как меня охватывает какое-то непонятное чувство. В чем тут загвоздка, никак не пойму…
— Пожалуй, вам лучше всего пойти с нами, — сказал Фергус и взял незнакомца за руку.
— Почему? — удивился тот.
— Потому что вы — моряк, потерпевший кораблекрушение, а у нас имеется корабль, которому нужен капитан.
— В таком случае я — именно тот, кто вам нужен, — улыбнулся незнакомец.
Глава двадцать четвертая
На борту «Бетти-Джин» незнакомец освоился очень быстро. Заняв свое место за штурвалом, он отдал команду распустить паруса и поднять якорь. Когда корабль вышел из бухты, он развернул его кормой к берегу, и вскоре остров с вулканом остался позади, а впереди открылось сверкающее в лунном свете Изумрудное море.
— Полный вперед! — скомандовал капитан. — Так держать!
Стоя на корме, Фергус поднес к глазам подзорную трубу и поглядел на остров Огня. В темноте вершина вулкана, словно огромная лампа, освещала мягким светом весь остров — высокую гору, густой лес, полоску песчаного пляжа, серые камни с рыжими прожилками…
Фергус вспомнил пиратов, и ему стало не по себе. Не будь они такими жадюгами, они отпустили бы ведро с алмазами, и тогда… Но ведь ради огненных алмазов они готовы были принести в жертву четверых детей. Боливия слетела с мачты, уселась ему на плечо и завизжала:
— Горячий шоколад! Горячий шоколад!
Жук-самоход защелкал, забибикал, заковылял по палубе и остановился рядом с Фергусом. Незадолго до отплытия у Фергуса хватило сообразительности отправить жука в кратер вулкана, и теперь вдобавок к остаткам горячего шоколада он был доверху набит огненными алмазами.
Фергус подошел к незнакомцу, стоящему за штурвалом, и стал наблюдать за тем, как «Бетти-Джин» разрезает носом волны. Боливия, спрятав голову под крыло, все еще сидела у него на плече. Крылатый конь благополучно покоился в гимнастическом зале, а мальчики и девочки, свернувшись калачиком, крепко спали в гамаках пиратов.
— Как странно, — задумчиво промолвил незнакомец. — Мне все время кажется, будто этот корабль давно мне знаком.
— Да, мне сейчас тоже пришла такая мысль, — улыбнулся Фергус.
Спустя неделю поднялся сильный ветер, и по мере приближения к Штормовому проливу волнение усиливалось, но «Бетти-Джин» не подкачала. Подняв все паруса, она пронеслась через пролив и вышла в океан.
Остаток путешествия прошел спокойно. Хорейс несколько раз падал за борт, дети по очереди катались на крылатом коне. Незнакомец сбрил бороду, попросил Мышку подстричь его покороче и в конце концов обрел вполне приличный вид. Так, во всяком случае, считал Фергус. Впрочем, он был к капитану явно неравнодушен.
Еще через две недели впереди показались высокие городские здания.
— Приехали! — взволнованно вскричал Хорейс.
— Мы дома! — сквозь слезы крикнула Сильви.
«Бетти-Джин» вошла в гавань, капитан умело развернул ее и поставил к свободному причалу. Фергус спрыгнул на пристань и обмотал трос вокруг чугунной швартовой тумбы. Хорейс сорвал ленту, приклеенную поперек школьного щита.
— Ничего себе учебный рейс! Интересно, что скажет на это мой папа. Впрочем, что правда, то правда — мы вернулись ровно через шесть недель, — заметил он.
— Сильви! Наконец-то! Надеюсь, ты хорошо провела время, доченька? Выглядишь ты просто замечательно, правда, Сирил?
Миссис и мистер Смит мчались по пристани, от них не отставали Такеры и старик Томпсон.
— Не забудьте — завтра рано утром собираемся у меня! — крикнул вдогонку товарищам Фергус.