Райли оживилась, расслабилась, исчезла настороженность во взгляде. Она разговаривала, жестикулировала и смеялась почти так же, как на танцах в подпольном заведении — открыто, не особо сдерживаясь. Как будто Йенс из едва ли не врага за минуту превратился в того, кому она доверяет. Стал своим. Моя ревность делалась все токсичнее и злее, и бороться с ней не хватало сил.
Зачем только я согласилась! Решила за коктейли расплатиться? Да мне их Тео бесплатно даст, не сомневаюсь… Что за чушь. Райли сама говорила, что теперь передо мной в долгу. Глядя, как она сверкает зубами в ответ на что-то, что сказал Йенс, а я прослушала, я вдруг придумала, о чем ее попрошу.
Они так мило общались, так непринужденно и светски, будто вновь перенеслись на один из приемов в столице. Йенс лукавил, говоря, что за время добровольного затворничества подзабыл манеры. Ничего он не забыл, держался с аристократичным изяществом.
Правда, про столицу больше не вспоминали. Говорили о приятных или забавных вещах, случавшихся здесь, в Вармстеде. Об общих знакомых — благо, их хватало. Райли изъявила желание прогуляться среди звездных полей, когда будет можно — она давно хотела это сделать, да все никак случай не выпадал. Йенс, разумеется, пообещал ей прогулку.
Не забывая уделять внимание хозяйке, она хвалила мой дом и то, как я здесь все уютно устроила. Из вежливости, конечно, нетрудно было догадаться, что не к таким условиям она привычна. Хотя вроде бы живёт в кальдере не первый сезон. Как я поняла, у тетки, судя по всему, не бедной.
— Как давно ты сюда переехала? — спросила я из любопытства и заодно чтобы беседу поддержать.
— Больше двух лет назад, ко всему успела привыкнуть, — отозвалась Райли и поспешила уйти от темы: — Очень вкусный салат, овощи как будто прямо с грядки.
Салатик был единственным блюдом, которое она более-менее поела. То ли соблюдала диету, то ли перенервничала и потеряла аппетит. Вряд ли потому что невкусно, наша кухарка очень старалась для гостьи.
— Нам их соседка дала. Делия. И они действительно с грядки, отборные.
— А, ведьма. Ты и с ней успела подружиться?
— Вы же образованная девушка, Райли. Как можно воспринимать всерьез глупые суеверия? — укорил Йенс.
— Наверное, ты тоже перепутала ее со старшей сестрой? — предположила я. — Той, которая волшебница.
— Та волшебница, а эта… Впрочем, Йенс прав, не стоит беспокоиться по пустякам. Тем более вы ведь с ней соседи и неплохо ладите.
— Она травница, собирает старинные рецепты знахарок и деревенских целителей, разные заговоры и прочее, — пояснил Йенс. — Горожане за это прозвали ее ведьмой, но в действительности она просто коллекционер, как и я, и многие в кальдере. У нас это весьма популярное занятие.
Но всё-таки ни его слова, ни тот факт, что я лично знала Делию и бывала у нее не раз, не убедили. Вновь возникло чувство, что что-то не так с этими сестричками. Например, зачем старшая мне помогла, совпадение ли, что в тот момент оказалась со мной в поезде, да ещё с зачарованным яблоком под рукой, и куда исчезла после…
— Слышал, вы с Анастасией состоите в одном обществе? — Йенс решил перевести беседу в нейтральное русло. Но я наоборот напряглась, ожидая неудобных вопросов.
— Да, я решила, что ей это не повредит. Наша подруга совсем новичок здесь и очень стеснительна. Пусть старшее поколение Вармстеда узнает ее как девушку с верными моральными ориентирами. Что касается остального… — Райли взглянула на меня с хитрым прищуром. — Немного веселья ей тоже не повредит. И другие знакомства, которые могут стать не менее полезными.
— Я никому ничего про общество не рассказывала, — проворчала я, обиженная тем, что она меня считает треплом.
— Не сомневаюсь в тебе, мой милый друг, — она улыбнулась, словно извиняясь. — Я сама хотела бы рассказать. И пригласить господина Йенса к нам присоединиться, если пожелает. У нас весело. Самые толковые игроки Вармстеда. Самые красивые женщины, не считая магичек, конечно. Если и есть в этом городе место, куда стоило бы наведаться — это наш секретный клуб.
— Выходит, не такой он и секретный, раз вы меня так запросто приглашаете, — рассмеялся Йенс. — Благодарю вас за доверие, но куда мне… Боюсь, там я буду лишним.
— Как вам угодно. Но не забывайте, вам там будут рады, что бы вы себе ни придумали. Всем известно, что Вармстед лучшее убежище для тех, кто везде лишний. А мы собираем тех из них, с кем можно хорошо провести время.
Йенс ещё раз поблагодарил, за то, что она и его относит к таковым. Райли усмехнулась и посмотрела на часы. За ней с минуты на минуту должны были приехать, времени хватало только спокойно попрощаться.
Проводить гостью я вызвалась сама. Не знаю, порадовало ли это ее или наоборот — надеялась с моим соседом хоть на пару минут наедине оказаться. Потерпит, у нее будет такая возможность, вон как он тепло ее принял. Мне важно было сказать ей о своей просьбе, и чтобы Йенс не слышал.
— Помнишь, ты говорила, что должна мне ответную услугу? Хочу закончить с этим побыстрее, и чтобы никто никому не был обязан, — тихо проговорила я, закрывая за ней дверцу экипажа.
— Что же я могу для тебя сделать?
— На следующей встрече общества пусти меня вниз раньше остальных. Когда там Тео будет, — попросила ещё тише и поспешила оправдаться, пока она не подумала лишнего: — Мне нужно с ним поговорить. Извиниться кое за что. Наедине, понимаешь?
Райли смотрела на меня сверху вниз своими чудными глазами, спокойно, по-доброму. Словно все она понимает и заранее прощает меня за все.
— Стася, мне нет дела до того, чем вы собираетесь заниматься. Ты ведь моего мнения не спрашиваешь, так? — ответила она. Я кивнула. — Но это не услуга, пустяк, который ничего мне не стоит. А тебе придется ещё не раз терпеть мои визиты. Просто приходи до начала собрания. Долг остаётся за мной. Теперь прости, мне пора. Успеем наговориться.
Она наклонилась и поцеловала меня, в этот раз по-настоящему, коснулась щеки тёплыми губами. Я было растаяла: неужели действительно стала для нее близкой подругой? Потом дошло — на ней всего-навсего не было сегодня помады.
Проводив ее, я пересекла двор, но вместо того, чтобы пойти к себе, решительно постучала в дверь Йенса.
— Понимаю, мы вас утомили, но все же… Не поговорите со мной немного? Это ненадолго.
Он молча посторонился, пропуская меня внутрь. В гостиной развели камин, пламя потрескивало и бросало на ковер рыжие отсветы. Я не замёрзла, но все равно потянулась к огню, ловя тепло.
— Разговор будет о нашей гостье, я угадал?
— Это было несложно, — усмехнулась я нервно. — Я помню, вы не любите сплетен, но их я уже наслушалась. Расскажите мне правду. Все, что вы знаете, что все знали, ничьих тайн выдавать не прошу.
Йенс окинул меня пристальным взглядом и некоторое время молчал, наблюдая, как языки пламени разрисовывают древесину черным. Потом кивнул.
— Ваше любопытство понятно и оправдано. Хорошо, я расскажу. Будет лучше, если вы узнаете от меня, ведь я не осуждаю Райли Рейтер и не виню. Если она в чем и виновата, то только в наивности и неумении отличить хорошее от дряни в свое время.
История оказалась банальной, но довольно скандальной, учитывая местные нравы и положение в обществе, которое занимал бывший любовник Райли. Богатый, знатный, властный, в возрасте, когда случается пресловутый бес в ребро. А она была совсем молоденькой, воспитанной в семье с древней родословной и традициями. Правда, обедневшей, что ещё хуже.
— Она росла в одном из тех домов, где на обед пустой суп и кусочек белого хлеба на десерт, но подадут их на серебре и дорогом фарфоре, — объяснил Йенс одной фразой.
Страна по уши увязла в войне, и бедные становились нищими, а кто-то наживал сказочные состояния. Например, наш герой, который и прежде не нуждался, но воспользовался связями, ловко прибрал к рукам какие-то важные поставки для армии, разбогател до неприличия и новыми связями оброс. Поймал волну, в общем.
И понеслась. Этого Йенс не говорил, но я сама догадалась. Нравы в войну были проще, на многое смотрели сквозь пальцы, особенно если дело касалось героев фронта или важных людей в тылу. В какой-то момент он пресытился, а малышка Райли с белокурыми локонами и глазами ангела просто не вовремя ему приглянулась.
Соблазнил никогда не виданной полуголодной девчонкой роскошью, где-то надавил, где-то лапшу на уши навешал. И принялся воспитывать под себя, Пигмалион хренов. Так из благородной девицы строгих правил выросла светская дама с изящными манерами, умением очаровать кого угодно и выгодно себя подать.
Он не просто спал с ней, Райли оказалась слишком хороша. Сослав надоевшую и постаревшую законную жену в дальнее поместье, всюду появлялся с юной красоткой. Правда, война все же закончилась, и мест, куда можно было с ней появиться, становилось все меньше.
В конце концов власти начали закручивать гайки и пресекать разврат. Высокопоставленных лиц обязали подавать пример, вольница кончилась. Не за считанные дни, конечно — в общем он провел с девушкой несколько лет и успел сильно к ней привязаться. Постоянно держал рядом, не смотрел на других.
Наверное, это внушило ей иллюзорные надежды, потому что когда ей предложили скрыться с глаз долой и принимать любовника тайно в уединенной усадьбе, Райли показала зубы. Скрываться она не захотела. Сидеть тихо — тоже.
Разумеется, выбор был сделан не в ее пользу. Любовник не просто перестал быть таковым, он демонстративно раскаялся, вернул жену, занялся благотворительностью и сослал непослушную бывшую туда, откуда даже слухи не донесутся. Перед столичным обществом ее выставили в таком свете, чтобы возвращаться и не думала — некуда.
Сволочь все же оказалась не распоследней — на счета Райли поступало содержание, и вполне солидное. Предположительно до замужества.
— Но замуж она не торопится, да и непросто ей теперь, — закончил Йенс.
— В кальдере нет достойных женихов?
— Полагаю, причина не только в этом. Райли разочаровалась в любви, это заметно. Примет только искренние взаимные чувства, и то вряд ли, а ради выгоды ей пока незачем. Я рассказал достаточно, чтобы вы поняли, что к чему. Не будем обсуждать подробности.