— И какие перспективы видите?
— При правильном подходе можно увеличить площадь обрабатываемых земель в районе на десять-пятнадцать процентов. Это тысячи тонн дополнительной продукции.
Стукалов нахмурился:
— А затраты на освоение? Не получится ли, что игра не стоит свеч?
Я достал заранее подготовленные расчеты:
— Вот подробная калькуляция. Затраты на освоение одного гектара в среднем составляют четыреста рублей. Годовая дополнительная продукция с гектара — шестьсот рублей. Окупаемость — менее года.
— Впечатляюще, — признала корреспондент. — А другие хозяйства могут применить ваш опыт?
— Обязательно. Собственно, мы уже готовим методические рекомендации для передачи опыта.
Громов подхватил:
— Более того, мы предлагаем организовать на базе нашего совхоза курсы повышения квалификации для специалистов района. Покажем технологии, научим работать с новым оборудованием.
— Это уже серьезная инициатива, — одобрительно кивнул партийный работник. — Такой подход областное руководство поддержит.
Стукалов пытался найти недостатки:
— А что с документооборотом? Как оформлялись эксперименты, кто давал разрешение?
— Все оформлено как рационализаторские предложения, — спокойно ответил Громов, доставая папку с документами. — Вот заявления, вот расчеты экономического эффекта, вот акты внедрения.
Я восхитился предусмотрительностью директора. За короткое время он успел все правильно оформить, придав самодеятельности официальный статус.
Комиссия провела на участке два часа, внимательно осматривая каждую деталь. Постепенно настроение проверяющих менялось от скептического к заинтересованному.
— А теперь покажем основные поля, — предложил Громов. — Там тоже есть что посмотреть.
Мы поехали на поля, где проводилось известкование. Разница видна невооруженным глазом — обработанные участки зеленели сочной травой, необработанные выглядели бледно и чахло.
— Вот результат применения собственной извести, — объяснял Громов. — Урожайность повысилась на тридцать процентов. А себестоимость известкования снизилась в три раза.
Корреспондент активно фотографировала контрастные участки, делала заметки.
— Можно поговорить с механизаторами? — спросила она. — Хочется услышать мнение непосредственных исполнителей.
— Конечно, — кивнул директор.
Подозвали Петровича, дядю Васю, Кольку. Мужики рассказывали просто, без пафоса:
— Сначала не верили, что на камнях что-то вырастет. А теперь видим, растет, да еще как!
— Работать стало интереснее. Не просто землю пашем, а новые участки осваиваем.
— И техника меньше ломается, потому что правильно настроена.
Стукалов задавал каверзные вопросы, пытаясь найти подвох, но механизаторы отвечали честно и убедительно. Они действительно видели результаты своей работы и гордились ими.
К обеду настроение комиссии окончательно изменилось. Вместо поиска нарушений проверяющие обсуждали возможности распространения опыта.
— Товарищ Громов, — сказал наконец Стукалов, — должен признать, результаты впечатляют. Но есть вопросы по оформлению документации.
У меня екнуло сердце. Неужели все-таки найдут к чему придраться?
— Рационализаторские предложения нужно подавать через районный совет изобретателей, — продолжил ревизор. — А у вас они оформлены только на уровне совхоза.
— Исправим, — быстро ответил Громов. — Подадим заявки в районный совет немедленно.
— И еще, — Стукалов явно входил во вкус, — такие значительные достижения нужно представлять на районную доску почета. И на областную тоже.
Я понял, что ревизор не критикует, а предлагает поощрения. Блестящий маневр Громова сработал полностью.
— Обязательно представим, — пообещал директор.
Корреспондент закрывала блокнот:
— Материала хватит на большую статью. Думаю, областная газета заинтересуется этим опытом. Возможно, пригласим вас на областное совещание передовиков.
— Будем рады поделиться опытом, — скромно ответил Громов.
Когда комиссия уехала, директор облегченно вздохнул:
— Ну и денек! Думал, придется оправдываться, а получилось наоборот, нас чуть ли не в передовики записали.
— План сработал, — согласился я. — Лаптев рассчитывал на скандал, а получилась демонстрация достижений.
— А что теперь будет? Он же не успокоится.
— Теперь ему будет сложнее нападать, — подумав, ответил я. — После статьи в областной газете критиковать наши методы станет равносильно критике передового опыта. А это уже идеологическая диверсия.
— Хитро придумано, — усмехнулся Громов. — Использовать советскую бюрократию против самих бюрократов.
Вечером я сидел дома, анализируя прошедший день. Первое серьезное политическое столкновение завершилось успешно. Мы не только отбили атаку Лаптева, но и укрепили позиции Громова в районе.
Правда, теперь внимание к нашему совхозу резко возросло. Это открывало новые возможности, но создавало и дополнительные риски. Нужно тщательно планировать каждый следующий шаг.
Через три дня в почтовом ящике появилась областная газета со статьей Тамары Викторовны. Заголовок гласил: «Камни превращаются в хлеб». Статья занимала целую полосу, с фотографиями террас и портретом Громова.
Меня упоминали как «молодого специалиста-новатора», но без излишней детализации. Именно так, как я и планировал, влияние без публичности.
— Ну что, агроном-изобретатель, — подмигнул мне встретивший у магазина Егорыч, — теперь ты знаменитость областного масштаба.
— Преувеличиваете, Иван Егорович, — улыбнулся я. — Всего лишь работаю по специальности.
— Скромничаешь, — покачал головой старик. — А ведь дело правильное затеял. Землю от гибели спасаешь, людям работу даешь. Это и есть настоящее дело.
По дороге домой я думал о том, что политическая игра только началась. Лаптев наверняка готовит новые ходы, но теперь у нас есть защита в виде областного внимания и статуса передовиков.
Первый раунд мы выиграли. Посмотрим, что принесет следующий.
Глава 10Первый урожай
Конец июня выдался жарким. Солнце вставало рано и садилось поздно, давая растениям максимум света и тепла. Именно в такие дни становилось видно, кто умеет работать с землей, а кто просто имитирует деятельность.
Мой огород к этому времени превратился в настоящее чудо. Ветки помидоров в теплице достигали уже полутора метров, увешанные гроздьями плодов размером с кулак. Огурцы плелись по шпалерам, образуя зеленую стену, усыпанную ровными, без горечи плодами. Даже капуста, обычно капризная культура, завязала кочаны величиной с футбольный мяч.
— Дядя Витя, глядите, какие помидорищи! — восторженно кричал Витька, сын соседки, заглядывавший в теплицу чуть ли не каждый день.
— Тише, — улыбнулся я, — растения отдыхают. Они тоже устают расти.
— А правда, что они ночью спят?
— Правда. Ночью они накапливают силы, а днем растут и плодоносят.
Мальчишка слушал с открытым ртом. Для него мой огород стал источником постоянных открытий. Да и не только для него.
Первой к забору подошла баба Маня, соседка с дальнего дома, рядом с домом Витьки. Пожилая женщина с острым языком и недоверчивыми глазами, она обычно критиковала все новое. Но сейчас стояла молча, разглядывая мои грядки.
— Ну и ну, — наконец произнесла она. — Небось химией какой поливаешь? Больно уж ровно все растет.
— Никакой химии, Мария Степановна, — отозвался я, подходя к забору. — Только правильный уход и хорошие семена.
— А семена откуда? Не наши, поди?
— Часть из Москвы прислали, часть местные, только отобранные получше.
Баба Маня прищурилась:
— А можно поглядеть поближе? Что за сорта такие диковинные?
Я открыл калитку, пропустил ее в огород. Женщина неторопливо обошла грядки, изредка присаживаясь на корточки, чтобы лучше рассмотреть растения.
— Помидоры-то какие! — не выдержала она у теплицы. — У меня и в половину таких нет. А листья какие здоровые, ни пятнышка.
— Профилактику делаю, — объяснил я. — От болезней защищаю заранее, не жду, когда заболеют.
— Чем же защищаешь?
— Настоем чеснока с хозяйственным мылом. Безвредно, а вредители не любят.
Баба Маня кивнула с пониманием:
— Дельный совет. А огурцы почему такие ровные? У меня все крючками растут.
— Равномерный полив, — ответил я. — И подкормка вовремя. Огурец любит постоянство.
Мы прошли к грядкам с капустой. Кочаны действительно впечатляли размерами, плотные, без единого поврежденного листа.
— И капуста не болеет? — удивилась соседка. — У меня в этом году вся блошкой изъедена.
— Междурядья золой посыпаю, — поделился секретом я. — И рядом настурцию сажаю, она вредителей отпугивает.
— Настурцию? Это которая цветочки красивые?
— Она самая. И красиво, и полезно.
Баба Маня задумчиво покачала головой:
— Век живи, век учись. А я думала, ты, городской, только в книжках разбираешься. А ты, выходит, и на деле умеешь.
К вечеру новость о диковинном огороде разлетелась по всему поселку. После ужина у моей калитки собралась целая толпа любопытствующих. Пришли и молодые семьи с детьми, и пожилые огородники, и даже механизаторы, обычно далекие от земледелия.
— Виктор Алексеич, покажите, как у вас все растет, — просила Зинаида Петровна из столовой. — Говорят, помидоры как арбузы!
— Не как арбузы, — засмеялся я, — но крупнее обычного действительно. Проходите, посмотрите.
Экскурсия по огороду заняла больше часа. Я объяснял принципы своей работы, отвечал на вопросы, давал советы. Люди слушали внимательно, некоторые записывали в блокноты.
— А компост как делаете? — спросил Петрович, бригадир полеводческой бригады. — У меня куча лежит третий год, а толку никакого.
— Нужно правильно слои укладывать, — объяснил я. — Зеленая масса, потом земля, потом опять зеленая масса. И обязательно переворачивать раз в месяц, воздух нужен.
— А поливать?