Вечером того же дня в поселке произошло событие, которое на время отвлекло всеобщее внимание от серьезных производственных вопросов. На сельском сходе в клубе разгорелся нешуточный спор между двумя уважаемыми женщинами поселка.
Тетя Дуся, жена дяди Васи, женщина лет пятидесяти с крепкой фигурой и решительным характером, стояла у сцены, держа в руках картофелину размером с небольшую дыню. На ней был праздничный цветастый платок и лучшее платье синего цвета с белыми цветочками.
— Смотрите, люди добрые, — говорила она, поднимая картофелину над головой, — вот что земелька родимая дает! Два килограмма двести граммов! На весах в магазине взвешивала!
В зале послышались восхищенные охи и ахи. Картофелина действительно была внушительной, ровной, без изъянов, с тонкой кожурой характерного для сорта «Лорх» розоватого оттенка.
Но тут поднялась с места тетя Маня, соседка дяди Васи, женщина чуть моложе, но не менее энергичная. На ней был самовязаный шерстяной джемпер и темная юбка до колен, волосы аккуратно уложены и слегка подкрашены хной.
— А что тут хвалиться? — возразила она громким голосом. — У меня в огороде картофелина растет, так та все три кило потянет! Только до праздника урожая дозревать будет!
Зал оживился. Такого поворота событий никто не ожидал. Обычно на сходах обсуждали производственные вопросы, планы на будущий год, культурные мероприятия. А тут разгорелся настоящий овощной баттл.
— Три килограмма? — недоверчиво переспросила тетя Дуся. — Да не может такого быть! Где это видано, чтобы картошка по три кило росла?
— А ты приходи на праздник урожая, сама увидишь! — гордо ответила тетя Маня. — У меня секретный метод есть, еще от бабушки достался!
В зале началось оживленное обсуждение. Мужчины переглядывались с усмешками, женщины шептались между собой, дети таращили глаза на диковинную картофелину.
Галя, которая вела собрание в качестве секретаря комсомольской организации, растерянно стояла за столом президиума, не зная, как унять разгорающуюся дискуссию. Она была в светло-голубой блузке и темной юбке, волосы аккуратно уложены, в руках держала толстую тетрадь протоколов.
— Товарищи, — попыталась она вмешаться, — может, вернемся к повестке дня? У нас еще вопрос о подготовке к зиме…
Но тетя Дуся и тетя Маня уже вошли в раж:
— Раз так, — заявила тетя Дуся, — давайте устроим честное соревнование! К празднику урожая каждая принесет свою самую большую картофелину, и пусть народ судит!
— Согласна! — тут же откликнулась тетя Маня. — Только условие: никаких химических штук, только натуральные методы!
— Само собой! — кивнула тетя Дуся. — Навоз, зола, дождевая вода — вот и все удобрения!
Зал взорвался аплодисментами. Идея соревнования всем понравилась. В однообразной деревенской жизни это было настоящим событием.
Зинаида Петровна, заведующая столовой, поднялась с места:
— А давайте ставки делать! Кто за тетю Дусю, кто за тетю Маню! Проигравшие угощают выигравших самогонкой!
Предложение было встречено с энтузиазмом. Поселок мгновенно разделился на два лагеря. Механизаторы в основном поддерживали тетю Дусю — она была женой их коллеги. Работники фермы склонялись к тете Мане, у нее корова давала самые высокие надои в личном хозяйстве.
Я сидел в заднем ряду и наблюдал за происходящим с интересом. Подобные народные забавы хорошо разряжали напряжение, сплачивали коллектив. К тому же картофелеводство было важной отраслью совхозного производства, и любой опыт мог пригодиться.
Галя растерянно искала меня взглядом по залу. Когда наши глаза встретились, она жестами попросила помочь восстановить порядок.
— Товарищи, — поднялся я с места, — предлагаю оформить это соревнование официально. Пусть Виктор Алексеевич будет арбитром, он агроном, в картошке разбирается!
Зал одобрительно загудел. Тетя Дуся и тетя Маня посмотрели на меня выжидающе.
— Согласен быть арбитром, — сказал я, — но с условием: никаких нарушений агротехники, все по науке. И обе стороны принимают решение судьи без обжалования.
— Принимаем! — хором ответили соперницы.
— Тогда до праздника урожая у вас есть три недели, — объявил я. — Условия честные: одинаковые сорта картофеля, одинаковая площадь грядки по десять квадратных метров, одинаковые возможности ухода.
Собрание завершилось в приподнятом настроении. Люди расходились, живо обсуждая предстоящее состязание и делая прогнозы.
Галя подошла ко мне, когда зал почти опустел:
— Спасибо, что выручили. А то совсем ситуация из-под контроля вышла.
— Не за что, — ответил я, помогая ей собрать документы. — К тому же это будет интересный эксперимент. Посмотрим, какие секретные методы применяют наши картофелеводы-любители.
Мы вышли из клуба вместе. Октябрьский вечер был прохладным, пах опавшей листвой и дымом из печных труб. В окнах домов горел свет, где-то играло радио, транслируя вечернюю программу «Маяка».
— Виктор Алексеевич, — сказала Галя, поправляя платок, — а что если они действительно начнут применять какие-то сомнительные методы? Химию всякую, стимуляторы?
— Тогда дисквалифицируем, — улыбнулся я. — Но думаю, обойдется. Они честные люди, слово сдержат.
На следующее утро поселок жил уже в новом ритме. Тетя Дуся и тетя Маня с раннего утра копошились в своих огородах, что-то измеряли, планировали. К обеду стало ясно, что соперничество приняло масштабы настоящей войны умов.
Дядя Вася зашел в НИО около полудня, сняв замасленную кепку и почесывая редеющие волосы:
— Виктор Алексеич, а можно спросить? Жена моя, тетя Дуся, интересуется — не повредит ли картошке, если землю… ну, минеральными удобрениями чуток подкормить?
Я понял, в чем дело. Несмотря на публичные заверения использовать только «натуральные методы», обе соперницы втайне планировали применить достижения современной агрохимии.
— Дядя Вася, — сказал я дипломатично, — в небольших дозах минеральные удобрения только на пользу. Главное не переборщить.
— А какие лучше? — поинтересовался механизатор.
— Суперфосфат для корнеобразования, калийная соль для увеличения размера клубней. Аммиачную селитру осторожнее, можно переборщить с азотом.
Дядя Вася внимательно записывал рекомендации в потертый блокнот:
— А где взять такие удобрения?
— У нас в НИО есть небольшие запасы для экспериментов, — ответил я. — Килограммов по пять-десять можете взять.
Через час после ухода дяди Васи в НИО заявилась тетя Маня собственной персоной. Женщина была в рабочем фартуке поверх домашнего платья, на голове повязан платок в красную клетку.
— Виктор Алексеевич, — начала она без обиняков, — слышала, дядя Вася тут был, за удобрениями приходил. Не будет ли это нечестно по отношению к соревнованию?
— Тетя Маня, — улыбнулся я, — а разве вы сами не планировали воспользоваться достижениями науки?
Женщина смутилась, поправила платок:
— Ну… может, и планировала. Для пользы дела.
— Тогда условия равные, — решил я. — Можете взять те же удобрения в тех же количествах. Но с одним условием, никому не рассказывать. Пусть думают, что ваши секретные семейные методы.
Тетя Маня просияла:
— Вот спасибо! А то я уж думала, как с теткой Дусей тягаться, у нее опыт больше.
— Опыт это хорошо, но наука лучше, — философски заметил я, вывешивая порции удобрений в бумажные пакеты.
В середине недели в нашу размеренную жизнь вмешался новый персонаж, который на время стал главной темой поселковых обсуждений.
Рано утром, когда я шел в НИО по главной улице поселка, мне навстречу проехал незнакомый человек на велосипеде «Урал». Мужчина лет тридцати пяти, среднего роста, в темной кепке и куртке цвета хаки. В руке держал блокнот, в котором что-то записывал на ходу.
Велосипед «Урал» был довольно редкой машиной для наших краев, тяжелый, надежный, с характерной рамой и широкими шинами. Обычно на таких ездили почтальоны, лесники, участковые милиционеры.
Незнакомец проехал мимо, не обращая на меня внимания, свернул к центральной усадьбе и скрылся за зданием конторы. Я пожал плечами и пошел дальше, но через полчаса этот эпизод всплыл в разговоре с Кутузовым.
— Виктор Алексеевич, — сказал лаборант, отрываясь от анализов, — а кто это такой на велосипеде катается? Зинаида Петровна в столовой говорит, что ревизор какой-то приехал инкогнито.
— Откуда она знает? — поинтересовался я.
— Видела, как он фотоаппаратом что-то снимал возле фермы. И в блокнот записывал. Подозрительно, говорит.
К обеду тема таинственного велосипедиста стала главной новостью поселка. В столовой за соседними столиками только и говорили, что о загадочном приезжем.
— Точно ревизор, — утверждала тетя Клава, работница почты, накладывая мне борщ украинский. — У него сумка специальная через плечо, как у проверяющих.
— А может, журналист? — предположил молодой тракторист Колька, отхлебывая чай из граненого стакана. — Про наши достижения статью писать приехал.
— Или геодезист, — добавил Федька, намазывая хлеб маслом. — Землю под что-то отводить будут.
Дядя Вася, сидевший за соседним столом, покачал головой:
— Не нравится мне этот тип. Шныряет везде, все высматривает. А представиться никому не удосужился.
— Дядя Вася прав, — поддержала Зинаида Петровна, вытирая руки фартуком. — Честный человек бы зашел, поздоровался, объяснил, зачем приехал. А этот как шпион какой-то.
После обеда я встретил Галю возле здания сельсовета. Девушка стояла у объявлений, читая что-то с серьезным видом. На ней было темное пальто и шерстяная шапочка, в руках кожаная сумка с документами.
— Что читаете? — поинтересовался я, подходя ближе.
— Сводку погоды на завтра, — ответила она, поворачиваясь ко мне. — А вы слышали про загадочного велосипедиста?
— Слышал. Весь поселок только об этом и говорит.
— Девчата из комсомольской организации просят разрешения провести расследование, — улыбнулась Галя. — Хотят установить за ним слежку, выяснить личность.