— И что вы им ответили?
— Пока ничего. Думаю, как бы лучше организовать, чтобы и любопытство удовлетворить, и никого не обидеть.
Мы прошлись по поселку, обсуждая план «расследования». Идея была забавной и относительно безвредной, молодежь получит увлекательное занятие, а заодно выяснится, кто такой таинственный приезжий.
— А что если он действительно ревизор? — засомневалась Галя. — Вдруг мы помешаем ему работать?
— Настоящий ревизор представился бы официально, — ответил я. — А этот явно действует неофициально. Значит, и мы можем позволить себе неформальное любопытство.
К вечеру план «операции по установлению личности велосипедиста» был готов. Комсомольцы организовывали дежурства в ключевых точках поселка: у конторы, у столовой, у клуба, у фермы. Каждый дежурный получал блокнот для записи времени появления объекта наблюдения и его действий.
Дядя Вася, узнав о молодежной инициативе, решил подключиться со стороны «старшего поколения». К нему присоединились еще несколько механизаторов, которым тоже было любопытно.
— Мы свою разведку ведем, — объявил он за ужином в столовой. — На тракторах мобильность больше, территорию шире охватить можем.
Так поселок оказался втянут в две параллельные «операции», молодежную пешую и механизаторскую механизированную.
На следующий день произошла забавная накладка. Дядя Вася на тракторе МТЗ-80 «преследовал» велосипедиста по полевой дороге, а Колька и Федька следили за тем же объектом пешком с другой стороны. В результате они столкнулись на перекрестке, едва не создав аварийную ситуацию.
— Вы куда прете? — возмутился дядя Вася, останавливая трактор. — Я его первый засек!
— А мы дежурили по графику! — возразил Колька. — У нас официальное задание от комсомольской организации!
Пока они выясняли отношения, таинственный велосипедист скрылся в березовой роще, так никем и не опознанный.
К концу недели накопилось достаточно наблюдений для предварительных выводов. Загадочный приезжий появлялся каждое утро около семи, объезжал определенный маршрут по поселку, что-то записывал, фотографировал и исчезал до следующего дня.
— Он изучает нашу территорию систематически, — докладывала Галя на вечернем «совещании следствия» в клубе. — Сегодня фотографировал дороги, вчера здания, позавчера линии электропередач.
— А еще он присматривается к девчатам, — добавила Катька, которая теперь встречалась с трактористом Мишкой, но по-прежнему любила быть в центре внимания. — Когда я корову пасла, он специально мимо проезжал и в блокнот что-то записывал.
— Может, он женихов своим друзьям подыскивает? — предположила Наташа Морозова.
Версия показалась всем настолько правдоподобной, что вызвала новую волну обсуждений. Девушки поселка оживились перспектива знакомства с городскими парнями выглядела заманчиво.
В субботу загадка разрешилась самым неожиданным образом. Я шел утром в НИО и увидел знакомый велосипед «Урал», припаркованный у здания почты. Рядом стоял его владелец и о чем-то разговаривал с тетей Клавой.
Подойдя ближе, я услышал фрагмент беседы.
Глава 10Поиски воды
Голос у незнакомца был звучный.
— … маршрут доставки корреспонденции нужно оптимизировать. Вот смотрите, если ехать не по главной дороге, а через центральную усадьбу, то экономится полчаса времени…
— А, Виктор Алексеевич! — обрадовалась тетя Клава, заметив меня. — Как раз кстати! Знакомьтесь, это Анатолий Петрович Суворов, новый почтальон из райцентра. Изучает, как лучше почту к нам доставлять.
Таинственный велосипедист оказался обычным почтальоном, который проектировал оптимальный маршрут доставки корреспонденции в отдаленные поселки. Блокнот был рабочим инструментом, фотографии делались для составления карты местности.
— Очень приятно, — поздоровался Анатолий Петрович, снимая кепку. — А то я уже заметил, что за мной наблюдают. Думал, может, нашли что-то подозрительное в моем поведении?
— Да нет, — смутился я, — просто народ любопытный. Редко у нас незнакомые люди появляются.
— Понимаю. А кстати, — почтальон достал из нагрудного кармана куртки сложенный листок, — у меня младший брат в институте учится, на заочном. Не подскажете, есть ли у вас в поселке свободные девушки, невесты на выданье? Я давно хочу его поженить, чтобы остепенился. Он собирается приехать на каникулы.
Вот и разгадка повышенного внимания к местным красавицам! Анатолий Петрович действительно присматривался к девушкам, но не для себя, а для младшего брата.
— Есть, — улыбнулся я. — Хороших девушек у нас хватает. Пусть приезжает, познакомим.
К понедельнику новость о том, что «загадочный шпион» оказался почтальоном-женихом, облетела весь поселок. Девушки начали строить планы на знакомство с будущим студентом, а организаторы «слежки» добродушно посмеялись над собственной детективной страстью.
Но самое главное событие недели произошло во вторник, когда в совхоз наконец прибыла геологоразведочная партия из Барнаула.
Две машины, УАЗ-469 и грузовик ГАЗ-53 с буровой установкой, подъехали к конторе около полудня. Из УАЗика вышли четыре человека в полевой форме: начальник партии, инженер-геолог, два бурильщика. Все в куртках цвета хаки, резиновых сапогах, с рюкзаками и геологическими молотками на поясах.
Начальника партии звали Игорь Семенович Волков, мужчина лет сорока с энергичным лицом и внимательными глазами. За плечами у него был большой опыт поиска воды в степных районах Алтайского края.
— Виктор Алексеевич, — поздоровался он, снимая кепку, — готовы искать воду? Задача непростая, но интересная.
Мы прошли в кабинет Громова, где разложили топографические карты и наметили предварительный план работ. Геологи изучали рельеф местности, расположение речек и оврагов, особенности почвенного покрова.
— Признаки подземных вод есть, — сказал инженер-геолог Петр Андреевич Морозов, тот самый молодой специалист, который помогал нам с обустройством родника. — Но нужно определить глубину залегания и дебит источников.
— А сколько времени займет разведка? — поинтересовался Громов.
— При хорошей погоде две недели, — ответил Волков. — Пробурим разведочные скважины в семи точках, проведем откачки, определим характеристики водоносных горизонтов.
Работы начались на следующий день. Буровая установка УРБ-2А2 была смонтирована на первом участке, в низине за старым кладбищем, где Кутузов заметил признаки близких грунтовых вод.
Бурение шло медленно, но планомерно. Породы попадались разные — суглинки, пески, прослойки глины. На глубине двенадцати метров бур наткнулся на водоносный слой.
— Есть вода! — объявил старший бурильщик, дядя Федор, опытный мастер с тридцатилетним стажем. — Хорошая, чистая, идет под напором!
Из скважины действительно показалась вода — прозрачная, без запаха, с приятным вкусом. Дебит составил около литра в секунду, что для разведочной скважины было неплохим результатом.
Но радость оказалась преждевременной. Вечером того же дня в совхоз прибыла делегация от местных жителей во главе с председателем сельсовета Иваном Кузьмичем Семеновым, пожилым мужчиной с седыми усами и решительным характером.
— Товарищ Громов, — сказал он, входя в кабинет директора, — у нас к вам серьезный разговор. Народ против бурения возле кладбища.
— Почему? — удивился Громов.
— Нехорошо это, — объяснил председатель сельсовета. — Покой предков тревожить. Бабушки говорят, что беды от этого будут.
За Семеновым в кабинет вошли еще несколько местных жителей — бабушка Матрена в черном платке, дедушка Архип с палкой из березового сука, тетя Агафья, которая работала техничкой в сельсовете. Все выглядели встревоженными и решительными.
— Виктор Алексеич, — обратилась ко мне бабушка Матрена своим хрипловатым голосом, — ты человек образованный, книжки читаешь. Неужели не понимаешь, нельзя возле кладбища землю тревожить? Мертвые покоя не дадут.
Старуха была невысокой, сгорбленной, но глаза у нее горели таким огнем убежденности, что спорить не хотелось. На шее висели узелки с травами-оберегами, в руках четки из рябиновых ягод.
— Матрена Егоровна, — сказал я мягко, — мы же не трогаем само кладбище. Скважина в ста метрах от ограды.
— Сто метров или тысяча — все равно, — упрямо покачала головой старуха. — Земля-то одна. Мой дед там лежит, и прадед, и пращур. Семьдесят лет в покое спали, а теперь машины железные грохочут.
Дедушка Архип постучал палкой по полу:
— И я против! Воевал под Сталинградом, товарищи погибли. Знаю, что такое — тревожить мертвых. Плохо это кончается.
Ситуация складывалась сложная. С одной стороны, нужда в воде была критической. С другой стороны, идти против религиозных убеждений местных жителей означало создать конфликт в коллективе.
— Товарищи, — попробовал вмешаться Громов, — но ведь вода нужна всем. Засуха будет, урожай погибнет, работы лишимся. Вы же советские люди, образованные. На дворе двадцатый век, наука все уже объяснила. Что за нелепые суеверия?
— Суеверия тут ни при чем. Просто есть традиции, — ответил председатель сельсовета. — Кроме того, мы не против воды. Только ищите в другом месте. Земли много, найдется где пробурить.
Геолог Волков изучал карту, разложенную на столе:
— Можно попробовать вторую точку — возле бывшей мельницы. Там тоже признаки водоносного слоя есть.
— Вот и славно, — согласилась бабушка Матрена. — Мельница место рабочее, живое. Там и бурите.
Утром буровую установку перевезли к развалинам старой мельницы, что стояла на берегу пересохшего ручья Каменка. От мельницы остались только фундамент из местного камня да полуразрушенное мельничное колесо, заросшее травой и кустарником.
Место действительно выглядело перспективным. Вокруг росли ивы и тополя, что указывало на близость грунтовых вод. Почва была влажной даже после нескольких сухих дней.
Бурение началось в восемь утра. Я приехал на участок около полудня и застал геологов в приподнятом настроении.