— Спасибо, очень кстати, — ответил я, помогая ей снять пальто. — Проходите, согревайтесь.
Мы сели за кухонный стол, накрытый клеенкой в красную клетку. Галя разлила чай из термоса в граненые стаканы, достала из сумки печенье «Юбилейное» в картонной пачке.
— Слышала о проблемах с бурением, — сказала она, размешивая сахар в стакане. — Весь поселок обсуждает. Говорят, может сорваться вся программа орошения.
— Не сорвется, — уверенно ответил я, хотя сам не был в этом полностью уверен. — Найдем решение. Всегда находили.
Галя внимательно посмотрела на меня:
— А вы не слишком много на себя берете? Ответственность большая, а если что-то пойдет не так…
— Если не рисковать, ничего не добьешься, — философски заметил я. — А наш проект стоит того, чтобы за него бороться.
Мы сидели в тепле кухни, потягивая горячий чай и тихо разговаривая. За окном скрипели от ветра деревья. В доме пахло печным дымом и заваренным чаем.
— Виктор Алексеевич, — сказала вдруг Галя, — а помните историю с пропавшими огурцами? Когда мы ночью в теплице дежурили?
— Конечно помню. А что?
— Так вот, сегодня снова что-то странное произошло. Зинаида Петровна приготовила на завтра для буровиков большую кастрюлю борща, литров на двадцать. А утром кастрюля оказалась пустой.
Я поднял брови:
— Совсем пустой?
— Совсем. Даже капли не осталось. Столовая заперта на ключ, окна целые, никаких следов взлома. Как будто борщ испарился.
История действительно была загадочной. Двадцать литров борща не могли исчезнуть бесследно.
— А что думает Зинаида Петровна? — поинтересовался я.
— Подозревает всех подряд. То ли сторож дядя Федя набедокурил, то ли бродячие собаки забрались, то ли кто из рабочих ночью лазил.
— Интересно, — задумался я. — А может, проведем расследование? Как в прошлый раз?
Галя оживилась:
— А можно? Мне тоже очень любопытно, кто наш таинственный любитель борща.
— Конечно. Завтра вечером устроим засаду. Зинаида Петровна пусть снова приготовит что-нибудь вкусное, а мы понаблюдаем.
Галя ушла около часа ночи, а я еще долго не мог заснуть, прокручивая в голове проблемы с буровым оборудованием и загадку исчезающего борща. За окном выл ветер, но в доме было тепло и уютно.
Утром меня разбудил телефонный звонок. Громов сообщил хорошие новости:
— Виктор Алексеевич, удалось договориться! В Новосибирске освобождается установка УРБ-2А2. Могут перебросить к нам на две недели.
— Отлично! А когда?
— Послезавтра. Правда, дорого обойдется — тысяч пятнадцать за аренду плюс транспортные расходы.
Сумма была немалой, но другого выхода не было. Без мощного бурового оборудования программу орошения можно было забыть.
— Соглашайтесь, — решил я. — Деньги заработаем, а время не вернешь.
После завтрака я отправился к месту бурения. Кузнецов с помощниками пытался извлечь застрявший бур, но безуспешно. Стальная колонна сидела в породе как вкопанная.
— Ничего не получается, — развел руками бригадир. — Попробовали и лебедкой, и домкратом. Не идет.
— А если оставить на месте? — предложил я. — Новая установка пробурит рядом.
— Можно, но жалко инструмент. Головка стоит три тысячи рублей.
Решили оставить бур до прибытия более мощного оборудования. Возможно, установка УРБ-2А2 сможет его извлечь.
Днем произошло событие, которое на время отвлекло поселок от производственных проблем. Семеныч со товарищи завершили строительство «секретной бани» в березовой роще и пригласили желающих на испытания.
— Виктор Алексеич, — доложил экскаваторщик, заезжая в НИО на тракторе МТЗ-80, — баня готова! Красота неописуемая! Хотите посмотреть?
Любопытство взяло верх, и после обеда я поехал в лес вместе с Семенычем. Место для бани выбрано удачно — небольшая поляна среди белых берез, рядом ручеек с чистой водой, вокруг молодой подлесок для веников.
Сама баня представляла собой каркас из жердей, обтянутый армейским брезентом цвета хаки. Внутри стояла самодельная железная печь, сваренная из листовой стали, с трубой, выведенной через отверстие в крыше. Рядом деревянные лавки, ушат для воды, березовые веники.
— Как настоящая армейская баня, — восхищенно сказал я, осматривая конструкцию. — А температуру держит?
— Отлично держит! — гордо ответил Семеныч. — Печка жарит так, что камни раскаляются докрасна. Пар густой, как в лучших банях Сибири!
К вечеру к «секретной бане» потянулись первые посетители. Дядя Вася приехал на велосипеде «Урал» с узлом, в котором лежали мыло, мочалка и свежее белье. За ним подтянулись еще несколько механизаторов.
— Что, Семеныч, испытывать будем? — поинтересовался дядя Вася, оглядывая брезентовую конструкцию.
— Конечно! — ответил строитель бани. — Печь уже топится, вода греется. Через полчаса можно париться.
И действительно, из трубы валил густой дым, брезентовые стены потеплели. Внутри слышалось потрескивание дров и шипение воды на раскаленных камнях.
Первые посетители остались довольны. Из бани доносились довольные возгласы, звон ушатов, шлепки веников. А главное, никто не простудился, несмотря на осенний холод.
Но на следующий день произошло неожиданное. К «секретной бане» потянулись жители соседних деревень. Видимо, слух о лесном банном комплексе разнесся по всей округе.
— Виктор Алексеич, — с тревогой доложил Семеныч, — тут целая очередь выстроилась! Из Малиновки приехали, из Березовки, даже из районного центра! Что делать будем?
Действительно, у поляны скопилось несколько автомобилей — УАЗ-469, «Жигули» ВАЗ-2101, даже автобус ПАЗ-652. Люди стояли в очереди с узлами и термосами, терпеливо ожидая своей очереди попариться.
— А что, пускайте всех, — решил я. — Только соблюдайте порядок и технику безопасности.
Так «секретная баня» превратилась в региональную достопримечательность. К концу недели туда ездили из трех районов области. Семеныч организовал дежурство по сменам, установил график посещений, даже соорудил раздевалку из второго куска брезента.
— Думаю открыть филиал, — полушутя сказал он. — Спрос большой, а предложение маленькое.
Вечером мы с Галей устроили засаду в столовой, чтобы разгадать тайну исчезающего борща. Зинаида Петровна специально приготовила большую кастрюлю щей с мясом и оставила на плите под крышкой.
— Только осторожно, — предупредила повариха, уходя домой. — Кастрюля тяжелая, ручки горячие. Если кто полезет, может обжечься.
Мы устроились в засаде за раздаточным прилавком, откуда хорошо просматривалась кухня. У Гали был термос с чаем, у меня блокнот для записей и электрический фонарик.
— А если никто не придет? — шепотом поинтересовалась Галя.
— Тогда завтра повторим эксперимент, — так же тихо ответил я.
Время тянулось медленно. За окнами столовой горели редкие огни поселка, где-то лаяла собака, скрипели от ветра вывески. В помещении пахло щами, хлебом и мытыми полами.
Около полуночи мы услышали звук открывающейся двери. В столовую вошла темная фигура в телогрейке и валенках. Человек двигался неуверенно, словно в полусне, направляясь прямо к плите.
— Включайте фонарь! — шепнула Галя.
Я нажал кнопку, и яркий луч высветил… дядю Федю, ночного сторожа. Пожилой мужчина стоял у плиты с открытыми глазами, но взгляд у него был отсутствующий, как у лунатика.
Дядя Федя аккуратно снял крышку с кастрюлей, взял половник и начал методично есть щи прямо из посуды. Ел он машинально, не проявляя эмоций, словно выполняя заученную программу.
— Дядя Федя! — окликнула его Галя.
Сторож не отреагировал, продолжая поглощать щи. Только когда кастрюля опустела, он аккуратно поставил половник на место, накрыл посуду крышкой и направился к выходу.
— Дядя Федя, вы что делаете? — спросил я, преграждая ему путь.
Сторож остановился, помотал головой, несколько раз моргнул. Взгляд постепенно стал осмысленным.
— А? Виктор Алексеич? — удивился он. — Я что, в столовой? А как сюда попал?
— Вы щи съели. Целую кастрюлю, — объяснила Галя.
Дядя Федя испуганно посмотрел на пустую посуду:
— Не может быть! Я же дома спал! Или… — Он задумался. — А может, это снилось? Во сне ел?
Картина прояснилась. Дядя Федя оказался лунатиком, который во сне отправлялся в столовую и съедал приготовленную на завтра еду. Утром ничего не помнил.
— Дядя Федя, — мягко сказал я, — а часто у вас такие прогулки во сне бывают?
— Да жена иногда жаловалась, — смущенно признался сторож. — Говорила, что ночью встаю, хожу где-то. А я не помню ничего.
— А голодным часто ложитесь спать? — поинтересовалась Галя.
— Да я на диете сижу, — вздохнул дядя Федя. — Доктор велел похудеть, давление высокое. Вот и недоедаю. А во сне, видать, голод берет верх.
Разгадка оказалась простой и понятной. Ночной сторож, который днем сидел на диете, во сне шел на поводу у подсознания и наедался до отвала.
— Что теперь делать будем? — спросила Галя.
— Переведем дядю Федю на дневную смену, — решил я. — А на ночь поставим другого сторожа.
Дядя Федя согласился с решением:
— Правильно, Виктор Алексеич. А то еще чего натворю во сне. Борщ весь съел, срам какой!
На следующий день история с лунатиком-сторожем стала главной новостью поселка. Дядю Федю перевели на дневную смену, а его «лунный аппетит» превратился в добродушную поселковую легенду.
— Теперь понятно, откуда у нас продукты иногда пропадали, — смеялась Зинаида Петровна, накладывая мне борщ в столовой. — А я все на мышей грешила. Оказывается, у нас свой домовой завелся, только очень голодный.
В понедельник утром к месту бурения подъехала колонна техники из Новосибирска. Впереди шел тяжелый тягач МАЗ-537 с мощной буровой установкой УРБ-2А2 на прицепе, за ним грузовик с инструментом и запчастями, замыкал колонну вахтовый автобус с бригадой буровиков.
Новая установка была в полтора раза больше предыдущей. Мощный дизельный двигатель В-46, роторный стол диаметром 914 миллиметров, буровые штанги из легированной стали, все говорило о серьезности намерений.