— А может, обе печки хороши, просто в разных ситуациях? — предположила Галя, изучая схемы Кутузова. — Вот смотрите: «Буржуйка» лучше для длительного обогрева, а «Сибирячка» для быстрого прогрева помещения.
Кутузов и Ефимов переглянулись. В словах девушки была простая логика, которую они упустили за научными выкладками.
— Интересная мысль, — признал Кутузов. — Действительно, зачем выбирать что-то одно?
— Можно составить график использования, — подхватил Ефимов, доставая чистый лист бумаги. — В зависимости от температуры за окном, времени суток, продолжительности работы.
За окном послышался рев дизельного двигателя. Это Семеныч подгонял экскаватор к новому котловану. Мощная машина желтого цвета оставляла в снегу глубокие следы гусениц.
— Знаете что, — сказал я, садясь в кресло для посетителей, — давайте действительно составим научно обоснованный график отопления. Тем более что у нас теперь есть точные данные.
Галя достала из сумки блокнот в кожаном переплете и авторучку «Москва»:
— Диктуйте, запишу.
Кутузов и Ефимов с энтузиазмом принялись формулировать рекомендации. Их недавнее противостояние быстро превратилось в творческое сотрудничество.
— При температуре ниже минус двадцати пяти градусов используем «Буржуйку», — предложил Кутузов. — Она лучше держит тепло в экстремальных условиях.
— А при обычных зимних температурах до минус двадцати — «Сибирячку», — добавил Ефимов. — Она быстрее прогревает помещение и экономичнее расходует топливо.
— В межсезонье, когда нужно топить всего несколько часов, тоже «Сибирячку», — предложила Галя. — А для круглосуточного отопления — «Буржуйку».
— А что, если совсем холодно? — поинтересовался я.
— При критических морозах ниже минус тридцати можно использовать обе печки одновременно, — решил Кутузов. — Я проверил, дымоходы не мешают друг другу.
Ефимов быстро считал на счетах:
— Совместная работа даст температуру плюс двадцать два градуса даже при морозе сорок градусов за окном.
Через полчаса у нас был готов подробный «Регламент эксплуатации отопительных приборов НИО», включающий графики, таблицы и рекомендации на все случаи жизни. Документ получился на четыре страницы машинописного текста.
— А теперь главное, — сказала Галя, закрывая блокнот, — нужно этот регламент соблюдать. И никаких больше споров о том, какая печка лучше.
— Согласен, — кивнул Кутузов. — Научный подход исключает эмоции.
— Полностью поддерживаю, — добавил Ефимов. — Каждому отопительному прибору свое применение.
Я смотрел на них с улыбкой. Еще утром они были непримиримыми противниками, а теперь составляли совместные планы. Возможно, тот же принцип можно применить и к более серьезным конфликтам.
В дверь снова заглянула Зинаида Петровна в белом халате поверх цветастого платья. На голове косынка белого цвета, на груди значок «Отличник социалистической торговли».
— Ребятки, — сказала она, — обед готов. Борщ со сметаной, котлеты рубленые с гречневой кашей. Идите, пока горячее.
— Спасибо, Зинаида Петровна, — ответил я, поднимаясь с кресла. — Сейчас придем.
Когда повариха ушла, Галя тихо спросила:
— Виктор Алексеевич, а что с комиссией? Серьезные проблемы?
— Пытаются остановить строительство под формальными предлогами, — ответил я. — Требуют кучу дополнительных согласований.
— А есть план, как этому противодействовать?
Я посмотрел на регламент отопления, который составили Кутузов и Ефимов. Компромисс вместо конфронтации, сотрудничество вместо противостояния.
— Есть идея, — сказал я. — Но сначала нужно разобраться с еще одной загадкой.
— С какой?
— Кто строит снеговиков с техническими чертежами возле наших насосных станций?
Галя удивленно подняла брови:
— Снеговиков с чертежами? Серьезно?
— Серьезно. Сегодня видел уже второй. Очень профессиональные схемы, между прочим.
— Интересно, — задумалась девушка. — А может, устроим очередное расследование? Комсомольцы любят детективные истории.
— Отличная идея, — согласился я. — Заодно отвлечемся от бюрократических проблем.
Глава 17Формальные претензии
После обеда я сидел в кабинете, изучая папку с замечаниями комиссии. Документ был напечатан на машинке «Москва» через копирку на четырех листах бумаги формата А4. Каждое замечание сопровождалось ссылкой на соответствующий нормативный акт, ГОСТ или санитарные правила.
'Пункт 1. Отсутствует санитарно-эпидемиологическое заключение на проведение земляных работ. Основание: СанПиН 2.1.7.1267−03…
Пункт 2. Самодельные опоры линий электропередач не имеют паспортов и расчетов несущей способности. Основание: ПУЭ-76, раздел 2.5…'
Правила устройства электроустановок действительно требовали технической документации на каждую опору. Но где взять расчеты для самодельных конструкций?
«Пункт 3. Система автоматического управления спроектирована лицом, не имеющим соответствующих полномочий. Основание: Положение о лицензировании…»
Список продолжался еще на две страницы. Двадцать три пункта замечаний, каждый из которых требовал отдельного согласования в различных ведомствах.
За окном моего кабинета мелькнул Володя Семенов в телогрейке цвета хаки и валенках тети Груши с цветочным узором. Молодой инженер нес под мышкой толстую тетрадь в клеенчатом переплете и что-то бормотал себе под нос, видимо, обдумывая очередную техническую задачу.
Я открыл окно и окликнул его:
— Володя! Зайдите на минутку!
Он поднял голову, покрытую шапкой-ушанкой из искусственного меха:
— Сейчас, Виктор Алексеевич!
Через несколько минут молодой специалист сидел в кресле для посетителей, листая папку с замечаниями комиссии. На нем была рабочая телогрейка, под которой виднелся вязаный свитер серого цвета. Лицо красное от мороза, но глаза горели интересом к технической проблеме.
— Знаете что, Владимир Иванович, — сказал я, используя полное имя для придания серьезности разговору, — у нас появился шанс официально оформить все наши технические решения.
— Как это? — не понял он.
— Комиссия требует расчеты и паспорта на металлические опоры. Значит, нужно их составить. Вы же инженер, справитесь?
Володя оживился:
— Конечно справлюсь! У меня все исходные данные есть. Сечения профилей, марки стали, ветровые нагрузки. Только времени потребуется дня три-четыре.
— А для системы автоматики что нужно?
— Принципиальную схему на ватмане, спецификацию компонентов, расчет токов и мощностей. Это попроще, за два дня сделаю.
— Отлично. Приступайте немедленно. Оформляем все по государственным стандартам, с печатями и подписями.
Володя достал из кармана телогрейки химический карандаш и начал записывать план работ в свою тетрадь:
— А кто будет подписывать документы? Нужен инженер с соответствующей квалификацией.
Это проблема. В совхозе нет дипломированных инженеров-электриков и инженеров-строителей с правом подписи проектной документации.
— Пока составляйте расчеты, — решил я. — С подписантами разберемся отдельно.
После ухода Володи я позвонил в районное управление сельского хозяйства. Трубка черного телефонного аппарата АТС-6 была холодной от морозного воздуха, проникающего через неплотно закрытое окно.
— Товарищ Басов? — обратился я к начальнику технического отдела. — Виктор Корнилов беспокоит. У нас тут ситуация с документооборотом возникла…
Николай Петрович Басов был старым знакомым, мужчина лет пятидесяти с высшим инженерным образованием и большим опытом работы в сельском хозяйстве. Окончил Алтайский сельскохозяйственный институт в 1951 году, прошел путь от агронома до начальника отдела.
— Слушаю, Виктор Алексеевич, — ответил он спокойным голосом. — Что случилось?
— Нужно оформить техническую документацию на наши инженерные решения. Расчеты есть, но требуется подпись лица с соответствующими полномочиями.
— А что конкретно оформляете?
— Металлические опоры ЛЭП и систему автоматического управления насосами.
Басов помолчал, обдумывая ситуацию:
— С автоматикой могу помочь, у меня есть лицензия на проектирование систем электроснабжения сельхозобъектов. А с опорами сложнее, тут нужен строитель.
— А где найти строителя?
— В тресте «Алтайводстрой» есть главный инженер Комаров. Он может подписать расчеты несущих конструкций. Только за услугу придется заплатить.
— Сколько?
— Договоритесь с ним лично. Обычно берут процентов пять от стоимости объекта.
Пять процентов от стоимости опор составляли около тысячи рублей. Деньги немалые, но без официального оформления документов строительство могли остановить.
Тем временем за окном разворачивалась очередная сцена из жизни стройки. Семеныч с двумя помощниками монтировал кран-укосину для подъема труб в котлован. Использовали старые железнодорожные рельсы Р-43 как направляющие и самодельную лебедку из списанного автомобильного стартера.
«Семеныч изобретатель от бога, — подумал я, наблюдая за работой. — Из подручных материалов может собрать что угодно».
В дверь постучали. Вошел Железняков в полушубке из натуральной овчины, стряхивая снег с каракулевой шапки.
— Виктор Алексеевич, — сказал прораб, садясь в кресло и доставая из кармана потертый блокнот, — у нас проблемы с поставкой труб. Завод задерживает отгрузку на две недели.
— По какой причине?
— Не хватает вагонов. Транспортный план на январь уже выполнен, а дополнительные заявки принимают только на февраль.
Еще одна проблема. Без труб диаметром пятьсот миллиметров невозможно продолжать прокладку магистральной линии.
— А альтернативные варианты есть? — поинтересовался я.
— Можно попробовать купить трубы с других объектов, — предложил Железняков. — В соседнем районе строят водопровод, у них излишки образовались.
— Дорого?
— На двадцать процентов дороже заводской цены. Но с доставкой своим транспортом.