– Я вчера вечером приехал, надо было побыть с ней, отец попросил меня тут переночевать. Из-за этого пропустил суперскую вечеринку на крыше.
– А ты не заходил в ту комнату, чтобы проверить… – Кристина помедлила. – Ну, чтобы узнать, есть ли там кто-нибудь?
– No. Зачем? Бабушка ведь попросила этого не делать, – беззаботно ответил он, помешивая ложечкой густую массу. Затем Лука разлил кофе по чашкам, и все расселись за круглым столом.
– Здесь не так много места, но зато уютно, мне нравится у бабушки. Она была жутко богатая раньше, так мне говорили родители. Кажется, она переехала сюда после того, как ее второй муж проиграл в карты их дом и прокутил все ее деньги. А потом он сбежал, оставив ее с маленькими детьми и долгами. У бабушки непростая судьба. Вы говорите, вас интересует история с Фабио?
– Да.
– Скажи, Лука, а у нее раньше не случались подобные… приступы? – поинтересовался Карло, отпивая горячий кофе. Как ни странно, парнишка смог сварить по-настоящему крепкий напиток.
– Не припомню, – задумался Лука. – Она у нас вообще-то спокойная, любит полежать, посмотреть телевизор, послушать, когда я рассказываю ей, чем занимался всю неделю. Впрочем, в последнее время, месяц-два, она все больше молчком, мы уже переволновались тут все, чего это с ней. Каждый раз приношу ей сладкое, чтобы немного подбодрить, она это очень любит. Но вчера вон оставила все конфеты нетронутыми, угощайтесь, я сам выбирал. О черт! – вдруг спохватился мальчишка, бросив взгляд на настенные часы. – Ей уже пора завтракать, а синьоры Леоне все нет. А я вообще не умею готовить. – Он поднялся, услышав шаркающие шаги в коридоре, и скрылся за занавеской, ласково обращаясь к старушке:
– Nonna, куда это ты собралась?
Отбросив все приличия, Кристина пошла следом, Карло последовал за ней.
В сумрачном коридоре с прохладным и не очень чистым полом стояла синьора Фини. Сутулое тело, облаченное в темное платье до пят, выглядело таким маленьким и беззащитным, что у Кристины защемило сердце. Старушка стояла возле комнаты, приложив ухо к двери, а потом забормотала и потянулась к ручке. Карло с Кристиной замерли, наблюдая, как слабая рука толкает дверь, как сантиметр за сантиметром становятся видны очертания комнаты. Пожилая женщина шагнула внутрь, за ней последовали остальные. Даже в прохладном сумраке стало сразу же ясно – комната пуста. Подушка слежалась, простыни на кровати хорошенько смяты, но, без сомнений, в комнате не было ни души. Карло с Кристиной переглянулись. Лука в растерянности переводил взгляд с гостей на бабушку, а она, прошаркав до кровати, села, словно лишившись последних сил, и уставилась перед собой, отрешившись ото всех и вся. Никто не посмел нарушить молчание. Это была только ее минута. Ее и ее маленького сына Фабио, который пропал больше шестидесяти лет назад.
Посидев так еще немного, она набрала воздух в легкие, словно собиралась произнести длинную речь, и вдруг громко принялась причитать, раскачиваясь из стороны в сторону:
– Ай-яй-яй, мой мальчик, мой Фабио! – Ее дрожащие руки простерлись к потолку. – Он снова пропал, ушел от меня! Не устерегла его, всю ночь не сомкнула глаз, а он ушел. – Она заливалась горючими слезами.
Испуганный Лука бросился к старушке, по всей вероятности, такие сцены были ему в новинку, потому что он явно не знал, как вести себя в подобных случаях. Он понадеялся было вернуть ей боевой дух, оглаживая поникшие плечи и бормоча слова успокоения, но она уже валилась на кровать, не желая принимать их, порабощенная горем. Карло с Кристиной переглянулись, смущенные этой совершенно домашней, не предназначенной для чужих сценой. Кристина было вознамерилась помочь Луке успокоить старую женщину, но Карло предупредительно покачал головой и потянул ее к выходу, давая понять, что лучше будет оставить синьору Фини наедине с горем и близким человеком. Они осторожно попятились к выходу, как вдруг Кристина наступила на что-то мягкое. Она наклонилась, чтобы поднять это. Затем, приблизив к глазам – из-за сумрака ей было плохо видно, – шепотом произнесла:
– Смотри!
Карло бросил взгляд на предмет в руках Кристины. Мягкая тканевая шапка с козырьком была похожа на сотни подобных детских головных уборов, и Карло не мог понять, что могло заинтересовать подругу в этой обыденной вещи.
– Это кепка. Наверное, кто-то из детей забыл, – прошептал он в ответ.
– Смотри сюда! – Она выгнула резинку. Карло присмотрелся, и глазам его предстали буквы, вручную вышитые на внутренней стороне ободка.
– Фабио Ф., – медленно произнес он, переводя глаза на кровать, на женщину в черном, а затем на Кристину.
Ланцио, Италия. 1909 год
Дела на карьерах и на фабрике требовали неусыпного контроля, и Франко решил больше не отлучаться на долгий срок. Несмотря на то что благодаря поездкам на побережье поставки цемента возросли, он еще раз убедился: ничто так не стимулирует работоспособность подчиненных, как ежедневное личное присутствие хозяина, – англичане называют таких eye servants – те, кто может хорошо работать только под присмотром начальника.
С утра Франко отдал распоряжение слугам снарядить лошадь, чтобы съездить на фабрику и справиться о делах. Хоть он и любил автомобили, хорошие дороги в Ланцио имелись далеко не везде, к тому же ему приносило истинное удовольствие передвигаться верхом. Вороная трехлетка по кличке Арабелла была его любимицей. Он приобрел ее в Риме после долгих разговоров с заводчиками, остановив свой выбор на мурджезе, одной из старейших итальянских пород, выносливой и мускулистой лошади с независимым характером. И ни разу с момента покупки Франко не пожалел о своем выборе.
Он надел шляпу, укрывая голову от жары, и припустил Арабеллу сначала рысью, а затем галопом. Он скакал по грунтовой тропе, окруженной высокой сухой травой, к фабричному цеху, который располагался на полпути между выездом из города и карьерами. В сухом воздухе летала пыль. Франко по-хозяйски огляделся и спешился. Он привязал лошадь под деревом – та сразу припала к поилке, чтобы утолить жажду, – а сам направился внутрь, чтобы найти Дино, управляющего. Синьор Марчи был занят тем, что раздавал указания рабочим, которые измельчали известняк, и выкрикивал неуместные комментарии, вроде тех, что только отвлекают от работы, но не стимулируют ее. Дино Марчи, заметив Франко, поспешил к начальнику.
– Мне нужно, чтобы мы провели испытания цемента под водой, – сказал Франко. – В Ланцио скоро будут строить мост, власти хотят сделать большой заказ. Чтобы он достался нам, мы должны предоставить им письменное заключение, что наш цемент способен вынести проверку. Сходи в мэрию, спроси там синьора Берти, он даст тебе список того, что нужно. Организуй необходимые испытания, если что-то пойдет не так, дай мне знать.
– Будет сделано.
– Николо не приезжал?
– Нет.
Франко наклонился и осмотрел породу, с которой работали его подчиненные. Подхватив горсть известняка, он просыпал ее меж пальцев, оценивая качество, затем пошел к мельнице и проверил температуру. За этим занятием его застал Николо. С удивлением он оглядывал машины, занятые в работе, прикидывая объемы сырого клинкера снаружи и масштабы производства цемента внутри, наблюдал, как одни рабочие ссыпа́ли готовый цемент в большие бумажные мешки и отдавали их на прошивку другим.
– Дело кипит! – заключил Николо, когда мужчины пожали руки. – Сегодня в порт прибывают рабочие для Клыка, нужно будет их встретить.
– Прекрасно!
– Они обошлись в круглую сумму.
– Поверь, наши старания окупятся сторицей. Сколько человек ты сумел раздобыть?
– Мне обещали пятнадцать. Все из Ломбардии, и все – опытные бурильщики. Лагерь уже готов?
– Да, почти. – Они вышли наружу и, оседлав лошадей, не спеша двинулись в город.
– Как поживают Доната и Лоренцо? Надо будет их навестить.
– Наши двери всегда открыты для тебя, ты же знаешь. А ты? Все еще видишься с Маддаленой?
– Я думал, ты об этом и не вспомнишь, – рассмеялся Франко.
– Ну перебрал слегка, с кем не бывает!
– Да, мы виделись пару раз. Она пригласила меня в кинопалас на открытие, вам с Донатой тоже стоит там побывать. Так вы давно знакомы с Маддаленой?
– Я знал ее мужа. Он давал мне ссуду, когда я только начинал свой бизнес.
– Как он умер?
– Подхватил кишечную инфекцию на корабле из Бразилии. Сгорел за несколько дней, не успев добраться домой. В Ланцио доставили уже его тело.
– Черт. Для Маддалены, наверное, это было страшным потрясением! Ей стоит почаще бывать на людях, не закрываться от мира.
– Женщине в Италии не стоит выходить в свет одной.
– В таком случае как одинокая женщина сумеет встретить достойного мужчину?
– Я уверен, что вдове следует хранить память о муже. По крайней мере, я бы предпочел, чтобы, случись что со мной, Доната поступила именно так.
Франко бросил на него удивленный взгляд.
– С чего бы тебе беспокоиться об этом? Что касается Маддалены, я почему-то уверен, что она уже готова отпустить прошлое.
Николо не ответил и припустил лошадь вперед, к белеющим на фоне моря мачтам. Вскоре они въехали во внутреннюю гавань Ланцио. Жара раскалила мощенную булыжником пристань, в воздухе поднимался запах рыбной гнили, водорослей и топлива. Швартовы были натянуты, туго привязанные к кнехтам, на них, словно воробьи на жерди, сидели дочерна загорелые портовые мальчишки. Они зыркали по сторонам, то ли готовые исполнить любое поручение шкипера, то ли стянуть то, что плохо лежит.
В этот предполуденный час пристань кишела вовсю. Бегали рабочие, разгружались товары, пришвартованные корабли грузно переваливались с боку на бок, со скрипом натягивая канаты. Рельсы одноколейки для переправки крупногабаритных грузов накалились под солнцем и теперь блестели словно зеркало. Здесь же возвышался увесистый кран, на конце которого покачивался массивный крюк. Другой кран был занят в работе, и Франко с улыбкой наблюдал, как под руководством двух сноровистых мужчин он осторожно поднимал в воздух осла в подвязке из мешковины. На морде животного застыло изумленное выражение, а мальчишки покатывались со смеху, глядя на то, как болтались в воздухе его конечности.