Глава 15
Ланцио, Италия. 15 августа 1911 года
День отправления поезда
Оттавио Пелагатти проснулся спозаранку, чтобы успеть позавтракать до отъезда на станцию. Он все еще не мог поверить в счастливое стечение обстоятельств: его выбрали для столь почетной обязанности – управлять первым поездом, который отправится из Ланцио в Рим. Он, пусть и простой машинист, но зато получивший профессию в столице, наконец-то сделает что-то по-настоящему важное. Его пальцы зудели от нетерпения, хотелось побыстрее очутиться в локомотиве и приступить к работе. Еще вчера он выбрал самую нарядную рубашку, белую, с высоким воротничком, и теперь стоял в ней перед зеркалом, начисто бреясь и напевая под нос. А если подумать с точки зрения местных жителей, как замечательно будет иметь в Ланцио железную дорогу, ведущую в Рим! Он и сам мог бы приезжать в родной город сколь угодно часто. Конечно, Рим он окончательно не покинет, там кипела жизнь, расцветало творчество, там он мог ходить на вернисажи любимых художников. При мысли о футуристах его переполнила гордость: этим утром он всецело ощущал себя частью научного прогресса, едва ли не его эпицентром. Все его попытки приблизиться к ним, когда он мастерил поделки, подражая великим мастерам, – детские шалости. Сегодня ему предстоит настоящее дело!
Вскоре он был готов и, крепко расцеловав матушку, утиравшую слезы счастья, отправился на вокзал. Увидев начальника, он рванул к нему:
– Синьор Легран, я уже здесь.
– Замечательно, найди синьора Лечче, нужно осмотреть вагоны и проверить, все ли готово. Через пару часов здесь уже будет яблоку негде упасть.
Франко Легран выдохнул и сосредоточился. Предстояло сделать еще несколько проверок, прежде чем поезд тронется в путь. Состав прибыл день назад из Рима и уже прошел технический осмотр. Франко еще раз с удовольствием оглядел великолепную машину. Массивный железный локомотив еще не успел покрыться ни копотью, ни маслом, его детали сияли новехонькие, словно вчера выпущенные с конвейера. Франко прошел вдоль вагонов. Его придирчивый глаз отметил небольшие разводы на одном из окон, и он тут же дал распоряжение натереть стекла до блеска. Он поднялся внутрь вагона. Там пахло свежей краской и дорогими породами дерева. Франко погладил сиденье, обитое сафьяном, и бросил взгляд наружу. Люди постепенно прибывали на станцию. Среди них он разглядел парочку корреспондентов из Рима, они были заняты тем, что устанавливали фотоаппарат, выбирая удобную позицию. Француз присел возле окна и окинул взором обновленное здание станции. Это он придумал – вместо строительства нового, переоборудовать помещение склада, превратив его в железнодорожную станцию. Теперь казалось, что идея была более чем удачной – возраст постройки дарил ощущение, что станция стоит здесь давным-давно.
Он ожидал приезда Маддалены, она обещала быть пораньше, но вместо нее заметил Викторию Брент, находившуюся в чрезвычайно приподнятом настроении. Франко улыбнулся, увидев, как она напропалую кокетничает с мужчинами, что попадались ей на пути к перрону: эта женщина неисправима! Сегодня она выбрала для поездки желтое платье и шляпку, чтобы уж наверняка не остаться незамеченной, и это ей, как обычно, удалось. Виктория прибыла несколько дней назад по личному приглашению Франко, несмотря на протесты и явное неудовольствие Маддалены. Английская гостья поселилась в гостинице, однако этот факт ни капли не смягчил недовольство возлюбленной. Маддалена недоумевала, что за надобность в приезде экстравагантной англичанки, но Франко не желал это обсуждать. Он настоял на необходимости без объяснения причин, и будущей жене пришлось смириться. Он поспешил наружу, чтобы встретить ее, и Виктория воскликнула, глядя на поезд:
– Ты должен гордиться собой! Без тебя Ланцио еще долго ждал бы собственной железной дороги.
– Не могу не согласиться! – рассмеялся Франко.
– Я надеюсь, у тебя все получится! Я так на это надеюсь! – с нажимом произнесла она, и Франко сосредоточенно кивнул в ответ.
– Простите, синьора, вы не хотели бы сделать снимок на фоне поезда? – подошел фотограф, обращаясь к импозантной даме.
– Ну, разумеется, с удовольствием! Если только синьор Легран составит мне компанию. – Они встали рядом, позируя, и дождались, пока щелкнет затвор.
– Теперь только синьор Легран, пожалуйста.
Еще один щелчок.
– А вот и Маддалена! – воскликнула Виктория, указывая вдаль.
И правда: стройная невысокая фигурка в платье цвета фуксии плыла по перрону. Молодая женщина укрывалась в тени кружевного зонтика, причудливый узор которого бросал на ее лицо кокетливые тени. Увидев Викторию, стоящую рядом с будущим мужем, она переменилась в лице, но быстро взяла себя в руки, и дамы вполне дружелюбно поприветствовали друг друга.
– Какой красивый поезд, – проговорила Маддалена, оглядывая машину. – Ты проводишь меня внутрь? – Жестом собственницы она подхватила Франко под руку и повела его к резной подножке. Он помог обеим женщинам подняться, и троица очутилась внутри. Маддалена пришла в полный восторг, оглядев богатое убранство салона, и не могла сдержать слов восхищения:
– Они не пожалели денег, это уж точно. Какое внимание к деталям: здесь есть даже сеточки для всяких мелочей, ну надо же! Мне не терпится побыстрее отправиться в путь, в Риме мы могли бы погулять по городу и выбрать кольца. – Эту фразу она бросила громче, чем было необходимо, следя, чтобы Виктория непременно услышала. При упоминании о свадьбе Франко нахмурился:
– Дамы, оставляю вас ненадолго здесь, а мне надо закончить кое-какие дела. – С этими словами он покинул вагон. Он догнал одного из управляющих компании Ferrovie. Седовласый мужчина приехал, чтобы лично проконтролировать отбытие и возвращение поезда. Его статная фигура позволяла с легкостью проделать это: благодаря исключительному росту обзор был обширный.
– У нас все готово, синьор. Оркестр скоро прибудет, репортеры из Рима уже здесь.
– Что насчет гостей? – кивнул тот сверху вниз.
– Все подтвердили свое присутствие.
– Их не так уж и много.
– Этот заезд – лишь первый в череде будущих.
– Вы правы, – моргнул влажными глазами управляющий. – А Оттавио здесь?
– Si, машинист уже пришел, мы недавно виделись.
Франко зашагал к выходу из станции. Он сел в нагретый на солнце автомобиль, открыл все окна и завел мотор: путь его лежал к дому графини Партичини. Обретя статус вдовы, графиня стала другим человеком. Добросердечие и природное жизнелюбие уступили место глубокому трауру и меланхолии. Большую часть времени она теперь проводила на вилле. Всегда приветливо распахнутые двери теперь были закрыты, Доната перестала принимать гостей, даже тех, кто приходил поддержать ее. Франко знал, что спустя две недели после смерти мужа графиня потеряла ребенка, и он не мог даже думать о том, по чьей вине произошли оба этих несчастья.
Сегодняшним утром Франко тешил себя надеждой, что Доната сумеет найти силы выйти из дома и разделить радость от столь ожидаемого события, но он ошибся. Графиня предпочла остаться в постели и на просьбы Франко выйти к нему ответила отказом, сославшись на плохое самочувствие. Об этом его на пороге уведомил сдержанный слуга. Однако Лоренцо она отпустила, и подросток, заметно повзрослевший с их последней встречи, сбежал вниз.
– Ты уверен, что не хочешь остаться с мамой? Будут еще другие поездки, – спросил гость.
– Конечно же, нет! Но… – Он не решался что-то произнести. – Можно спросить у вас кое-что, синьор Легран?
– Конечно, говори!
– Раз мама не смогла поехать… Я хотел попросить вас об одолжении, можно ли мне пригласить с нами Беатрис, мою подругу? Она так мечтала об этом.
– Ну, конечно, не стоило и спрашивать! – отозвался Франко. – Мы тотчас же за ней заедем.
Они захватили Беатрис, и подростки зашушукались, сидя на заднем сиденье. Франко бросил взгляд на часы. Приближалось время отправления, нужно быстрее ехать на станцию, предстояло еще много дел.
Нарядная публика прогуливалась вдоль перрона, словно на утреннем моционе. Оркестр уже настроил инструменты и играл легкую мелодию, поднимая присутствующим настроение. Для торжественного марша пока было рано. Отец Флавио тоже был здесь. Ему предстояло благословить сегодняшний проезд перед тем, как он проведет праздничную мессу в церкви. Священник уже собрал вокруг себя небольшую группку людей и, пользуясь случаем, давал ценные напутствия.
– Buon Ferragosto![17] – кивнул ему Франко и направился дальше в здание, чтобы справиться, появился ли помощник машиниста, – не хотелось нервничать, ожидая до последнего. Но того нигде не было, и это обеспокоило Франко. Все шло по плану, и никакая заминка не должна помешать. Он раздавал указания срочно разыскать пропавшего, когда в поле его зрения появились супруги Альбани. Томазо, на время поменявшись ролями с супругой, держал ее под ручку. Это заставило Франко улыбнуться:
– Томазо, Клара! Вы приехали, очень рад вас видеть!
– Ну, Франко, молодчина! – воодушевленно произнес супруг Альбани. – Подумать только, ты не просто умудрился преуспеть в нашем городе, теперь ты вдобавок прославишь и сам город!
– Все дороги ведут в Рим.
– Верно.
– Не могу похвастать, что это далось мне легко, но теперь можно вздохнуть свободно, – он с улыбкой обвел присутствующих взглядом. – Что планируете делать в столице? Обратно поезд пойдет только через несколько часов.
– Хотим пройтись по магазинам, матушка заказала мне купить шелк и нитки, задумала какую-то невероятную картину! – ответила Клара с улыбкой: она заметила, что к ней шли Маддалена и Виктория.
Франко взмахнул рукой, и к ним подоспел официант с подносом в руках, на нем звенели бокалы, полные холодного игристого. Маддалена взяла один и заговорщицки прошептала:
– Франко, гляди, сюда идут синьор Казони с женой, кажется, я вижу на ней новое ожерелье! – Она хмыкнула.