– Думаю, что он мягкотел, слабоволен и труслив. Этакий мелкий человечек из чеховских рассказов.
– А то, что он скотина порядочная, вы заметили?
– При мне не мычал и не хрюкал.
Брюнетка фыркнула.
– Он ей цветы носил. Каждый второй день встречал после уроков. Уроки, видите ли, кончаются в три, а жена его работает в «Караване» до девяти. Образуется, так сказать, зазорчик.
– Жениться обещал?
– Х-хо! – Она темпераментно выдохнула дым. – Позволю себе фамильярность: еще спросишь, начальник! Карасик этот ей плел, что, мол, Катя ему – только и света, что в оконце. И жена у него, мол, только пока удобный момент не настал для развода, и все такое.
– Галя, вы заметили, когда Катерина наскучила Сергею?
– Заметила.
– Месяцев шесть назад?
Галя поглядела на меня с уважением.
– Да, в ноябре.
– Кате сказали?
– Конечно.
– А она? Не поверила?
– Поверила. Но сказала: что ж, пусть так. Все рано или поздно кончается.
– Почему они не расстались тогда?
– Он трусил. Вы верно заметили: мелкая душонка. А потом все-таки бросил. Мне жаль только… – придержала… – Жаль, что она не поделилась со мной. Болью, горем. В апреле мне было показалось, что Катя уже не переживает из-за него, даже радостной выглядела. Если бы я знала, как ей плохо, то…
Остановились на светофоре у Московской, и я сказал:
– Галя, я вас расстрою, а может, утешу. Катерина покончила с собой не из-за Сергея. И уж тем более, он ее не убивал. В этом нет сомнений.
– Не из-за?..
– Нет. Из-за кого-то другого. Или чего-то. Она пережила расставание с любовником, и почти успокоилась, а потом жизнь ударила чем-то еще.
– Чем?
– Ищу.
– Она ничего не говорила… Ну совсем ничего. Я была уверена: этот Сергей – единственная ее беда. В остальном Катька цельный была человечек… Хорошая.
– Не сомневаюсь.
Мы остановились у метро. Я протянул свою визитку и попросил номер телефона. Галя назвала. Спросила:
– Вы позвоните, только если будут еще вопросы по делу?
– Только если будут.
– А жаль… – сказала она и вышла.
По дороге домой я ясно понял две вещи.
Первое. Когда-то – возможно, в юности, а может быть, в первом браке – мужчина причинил Кате боль. С тех пор ее защита развилась и окрепла. Механизм проекции отметал сомнения, чувство вины, стыда: виноват всегда мужчина, ни кто другой. Неосознанное отрицание делало невозможным брак и длительные отношения. Недаром любовником стал именно Сергей. При всем своем малодушии он имел важное достоинство: был женат. Это надежно защищало Катю от опасности связать с ним остаток своих лет. А отсюда следует, что мужчина вряд ли пробил бы столь прочную защиту. Не любовь и не отношения привели к самоубийству.
Второе. У Кати не было никаких видимых причин покончить с собой. Это значит, что была причина, неизвестная никому – притом весьма и весьма весомая.
20 мая
Методы воздействия
– Вербалика – это детский лепет. Словесная членораздельная речь – наименее информативный и наименее эффективный из инструментов пситехнологии. Однако, именно этот инструмент наиболее распространен и применяется повсеместно. Например, вербалика очень любима аналитиками, вот как наш Владя. Спросите, почему? Здесь фишка в том, что в словесной речи мы имеем дело с фактами. Едва человек произнес нечто, мы можем считать свершившимся фактом, что он сказал именно это, а не что-либо другое. Фактичность, несомненность – единственное, но очень важное достоинство речи.
Речка Десна быстра и почти прозрачна, лишь слегка замутнена взметенным со дна илом. К воде клонятся ивы, некоторые даже касаются ее, и если глядишь на точку прикосновенья, кажется, что ветви шустро плывут навстречу течению. Жарит солнце, навевая умиротворение и легкую дремоту, но от воды поднимается освежающая прохлада и не дает скатиться в сон. В Десне самозабвенно плещутся Бетси и Димова Аленка. Белочка пыталась переплыть на тот берег, но теченьем ее снесло вниз, в камыши, и она жизнерадостно повизгивает, выбираясь из зарослей, а Алена спешит ей на помощь. Любовь Николаевна увела мужа-энергетика собирать грибы. Он хотел было отвертеться, но Элен оказалась непреклонна – ведь какой может быть пикник в лесу без грибов! А мы – я, Дим, Георгий Иванович – жарим шашлык. То есть сидим на бревнышке в тени, попиваем пиво и с умным видом беседуем, пока за нашими спинами мясо на шампурах темнеет, шипит и наполняет воздух запахом. Дим просвещает Георгия Ивановича и явно наслаждается ролью оратора, а я пропускаю мимо ушей его выпады в адрес аналитиков – поскольку мне хорошо.
– Вот допустим, – продолжает ладья, – парень говорит девушке: «Я тебя люблю». Будь эта трансляция невербальной: скажем, прижатая к сердцу рука, глубокий вздох, глаза подстреленной лани – все это было бы субъективно и оставляло бы сомнения. Но он сказал «я тебя люблю» – и мы можем считать это фактом.
– То, что любит? – уточнил Георгий Иванович.
– То, что сказал, что любит. Содержание фразы – конечно, не факт. Он мог сказать правду, а мог и солгать. Но в любом случае, раз уж парень сказал эти слова, мы можем утверждать: у него была причина сказать именно это. Наличие этой причины – неоспоримый факт, поскольку абсолютно ничего человек не делает просто так, беспричинно.
– Принцип детерменизма, – ввернул я.
– Но ведь парень мог и соврать! Выходит двусмысленность.
– Конечно, мог. Но видите ли, для анализа по большому счету безразлично, правдивы ли слова. Важно, что слова сказаны, что они сказаны по какой-то причине, и сказаны с какой-то целью. Вот эта цель и является предметом анализа. Если парень сказал правду – то зачем? Если соврал – то, опять же, зачем?
– И как нам это узнать?
– Принцип желаемой реакции, – снова влез я.
– Владька, не мешай старшим умничать! Не видишь что ли – я из себя модного лектора строю. Так вот, Георгий Иваныч, в этом случае мы анализируем, какую реакцию хотел бы получить человек в ответ на свои слова. Вот если парень говорит девице: «Я тебя люблю» – как по-вашему, что он более всего хотел бы услышать в ответ?
– Я тоже тебя люблю, – сказал начотдела.
– Ползи сюда, мой единственный, – сказал я.
Дим улыбнулся.
– Владя ближе к теме. Видите ли, на самом деле, человек хочет не просто отзеркаливания своей трансакции, а некоторого развития событий, некоторых действий. Парнишка может этого не осознавать, но в глубине души в ответ на свое признание он надеется услышать, например: «Я тоже тебя люблю. Возьми меня прямо сейчас!» Или: «Я тоже тебя люблю. Женись на мне, и моя киевская квартира станет твоей». Или: «Я верю, что ты меня любишь, поэтому прощаю тебе ту измену с тремя блондинками в сауне». Понимаете?
– То есть ты рассматриваешь слова как некий инструмент?
– Конечно. Разные слова – разные инструменты. Если человек взял в руку молоток, то он, возможно, станет забивать гвозди, или ровнять погнутые шампура, или вколачивать дюбеля. Но абсолютно ясно, что он не станет ни сверлить, ни закручивать гайки.
– Но ты сам отметил, что одни и те же слова могут преследовать разные цели. Отсюда все равно вытекает неточность.
– Разумеется. Если нам известна только сама фраза, то выводы сделать сложно. Однако если мы знаем о человеке еще какую-либо дополнительную информацию, то она резко сужает круг вариантов. Желаемая реакция на слова зависит от системы мотивации этого человека и от его стратегий поведения. Ну, допустим, если о нашем парне из примера мы знаем, что он высокий, крепкий, мордатый и носит майку в сеточку, сквозь которую зияет загорелый торс, то легко предположить: он признается в любви с целью получения секса. А если говорящий, скажем, болезненного вида прыщавый паренек в очочках, то желаемая реакция, вероятно, такова: «Ага, я тебя тоже люблю, так что ты не хуже других парней, можешь перестать считать себя ничтожеством».
Я проверил шашлыки, перевернул те, которые слишком уж зарумянились с одного краю, и сказал, чтобы подзадорить:
– Уважаемый лектор, все это – хрестоматийно и поверхностно. Вы утверждаете, что океан – суть много воды. Оспорить сложно, однако…
– Что ж, любезный слушатель, для более изощренного примера возьмем вашу фразу: «Все это – хрестоматийно и поверхностно». Какова желаемая реакция на эту фразу? Неискушенный аналитик сказал бы, что вы стремитесь получить более подробные и глубокие знания. Но мы привлечем дополнительные сведения о вас, вспомним, что вы – пси-тэ ранга слон, вполне сведущий в теме лекции, а к тому же – остроумный мужчина, уверенный в своем интеллекте, но страдающий от нехватки собственной значимости. Собрав все воедино, легко понять, что ваша фраза имела целью чуть осадить оратора, слишком много о себе вообразившего, и напомнить, что истинные гении предпочитают молчаливо шевелить шашлык, чем толкать шумные речи. Похоже на правду?
– Да, довольно исчерпывающе. Если не считать того, что на самом деле я хотел полюбоваться твоим ответным выпадом, и получил такое удовольствие.
Мы улыбнулись друг другу. Я протянул Диму один шампур, он стянул с него кусок мяса, подул, чтоб остудить, бросил в рот. С явным удовольствием прожевал, облизал губы и констатировал:
– Неа, сырой еще. Слушайте дальше.
– Владя, иди к нам, вода прелестна! – прокричала Бетси, подпрыгивая в воде и размахивая руками над головой.
– О, вот еще пример! – воодушевился Дим. – Нас здесь трое. Почему она сказала: Владя?
– Вова ее ровесник, – сказал начотдела, – а нам с тобой уже как-то не к лицу дурачиться в камышах.
– Вы заняты лекцией, а я свободен и могу купаться, – сказал я.
– Господа, зрите в корень! Владя – объект. Иди к нам – желаемое действие. Оно здесь названо открытым текстом, никакой анализ не нужен. Вода прелестна – легкая мотивировочка, приведенная чисто для маскировки желания, которое только что было заявлено слишком откровенно. Для Белочки существенно, чтобы Владя (именно Владя!) пришел к ним (именно к ним!), а купание тут как раз совершенно не при чем.