– Пойдем по списку, – деловито начал Ашот. – Ислу знает весь Дзио, но эти пятеро ее, вроде как, ближайшие друзья и родственники. Странно то, что о пропаже Ислы до сих пор не заявили в человеческую полицию.
Я подумала о том, что список «ближайших друзей» Ислы явно больше пятерых, ведь я тоже входила в их число. По крайней мере, Нанише так казалось.
Лео что-то постоянно мычал Ашоту, тот ему поддакивал, делая вид, будто понимает, а я прижимала к носу край шарфа, который накинул перед выходом на меня оборотень, и пыталась внушить себе, что воздух вокруг пахнет розами, а не мертвечиной. И это при том, что нас со всех сторон обдувал ветер. Видимо, Кормак знал, что делал, когда давал нам машину с открытым верхом.
Исла вела активный ночной образ жизни и, наверное, разумно было искать ее в темное время суток там, где кипели и бурлили страсти морского курорта – в самом сердце Дзио.
Мы миновали спальные районы со скверами и парками, среди которых затерялось кафе Кормака, и плавно влились в поток сверкающих машин, струящийся по главным городским венам-магистралям. Неоновые рекламные вывески – вертикальные, горизонтальные, совсем крошечные и ослепительно гигантские, старинные фонари и модные лампы в световых кубах, гирлянды огней на фасадах зданий и между улицами, сверкающие всеми цветами радуги фонтаны и невидимые светильники, спрятанные в клумбах с розами и петуниями, отчего казалось, что в цветах живут маленькие солнца. Ночной Дзио сверкал куда ярче дневного. Понять, как он пах, из-за соседства Лео не представлялось возможным, а вот звучал он громко, дерзко и вызывающе. Почти из каждой машины лился поток ритмичной музыки, ночные клубы и кафе гремели басами, зазывая прохожих, уличные музыканты старались перекричать какофонию, активно пользуясь разными усилителями голоса.
Шумновато, подумала я, невольно вспоминая душевный вокал Лианны и теплую магию свечей в кафе Кормака. Взгляд то и дело метался к Ашоту, тем более, что он сидел впереди, и я могла его беспрепятственно рассматривать. Оборотень с восхищением разглядывал мелькающие огни и прохожих девушек в коротких сверкающих юбках, я же думала о несправедливости жизни. Ведьма подарила мне красивое тело и тем самым обрекла до конца жизни сомневаться в истинности чувств окружающих меня людей. Кажется, Ашоту я нравилась, но с такой же уверенностью можно было сказать, что ему нравилась вон та рыжеволосая певица, кривляющаяся на входе в метро, или девушка в желтых шортах, только что перешедшая перед нами дорогу. Казалось, что вообще каждая симпатичная самка вызывает в оборотне восхищение. Мне определенно с ним не по пути. Я ведь превращусь обратно в дриаду рано или поздно, и что останется Нанише? Грусть и тоска. Будто их и до Ашота в ее жизни не было.
Хотя, признаться, в теле Наташи было не так уж плохо. А может, я начинала привыкать. Наташа оказалось выносливой, ловкой (танцы не в счет), сильной и быстрой. А то, что отсутствовали средства защиты наподобие родовой веточки, так этот недостаток можно было решить оружием. Я еще с вечера положила в сумочку вилку на всякий случай и была собой чрезвычайно довольна.
Если сначала ночной Дзио оглушал и восхищал, то после того как ты в нем растворялся, появлялись другие чувства. Я устала еще до того, как мы подъехали к первому ночному клубу. Сказывалась бессонная ночь, хотя Ашот и купил нам всем по баночке энергетика. Вот уж кому, а Пешкасию пить много кофеина точно не стоило. Всю дорогу он горланил рэп, и я не знала, от чего у меня больше болят уши – от шума городских ночных улиц или от ежиного речитатива.
– Ислой пахнет, – неожиданно четко произнес Лео, крутанув носом в сторону дверей в виде открытого рта. Я подозрительного на него покосилась. Если русалка и бывала в этом клубе, то дня два назад. Маловероятно, что такое можно было почувствовать. Зомби мне нравился все меньше.
– И там тоже, – Лео кивнул в сторону аллеи, освещенной фонарями. – И там, и там.
– У него невероятно острый нюх, – поймав мой взгляд, пояснил Ашот. – Исла везде наследила. Ты, ты и ты, – оборотень ткнул пальцем по очереди в Пешкасия, Сун-Пак и Лео, – сидите в машине, а мы с Наташей попробуем поговорить с этим Валентином. Он первый в списке Кормака. Ты знала, что у нее есть брат-тритон?
– Я Наниша, – прошипела я, раздраженная поездкой, ночным Дзио и его красавицами. – Нет, не знала. Так просто и спросим? Где Исла? Мол, нас подозревают, и нам бы найти ее до того, как окажемся в тюрьме.
– Ты правда устала, – окинул меня задумчивым взглядом Ашот. – Говорить буду я, а ты не забывай улыбаться. Когда у тебя на лице улыбка, все неприятности блекнут, а я готов свернуть горы.
Не зная, как толковать эту непонятную витиеватую фразу, я решила промолчать. Тем более, что сил на препирательства и острословие особо не осталось.
Валентина мы нашли быстро. Трудно не заметить человека с плавниками по всему телу. Валентин сидел у стойки в костюме, напоминающем цирковой, и оттого его плавники смотрелись более-менее гармонично. Его легко можно было принять за артиста – с ярким макияжем на лице, волосами, обильно покрытыми лаком и броскими украшениями. Валентин сидел один и, судя по тому, как его все обходили стороной, был явно не в духе. «Расстроен пропажей сестры, – подумала я, – вон сколько пустых бокалов рядом».
Барная стойка перед Валентином, действительно, была усеяна бутылками и стаканами с остатками выпивки. Судя по тому, что его не трогали ни бармен, ни вышибалы, тритон был завсегдатаем.
– Исла, пропала? – недоумевающе переспросил он, когда Ашот подсел к нему с бутылкой текилы. Я решила Валентину не улыбаться и спряталась за могучей спиной оборотня. Гудящее, словно растревоженный пчелиный рой, заведение вызывало у меня только одно желание – покинуть его как можно скорее.
Я уже решила, что тритон нам ничего не расскажет, но тут он моргнул, при этом глаз на миг закрылся не обычным веком сверху – а третьим, сбоку, – и вдруг разразился монологом:
– Неблагодарная тварь эта Исла, вот кто она. Пропала, говорите? Туда ей и дорога. Ненавижу эту припадочную. Уверен, кого-то из нас усыновили, и это точно не я. Думаю, ее прибил кто-то из родственничков. Из-за наследства. Эта стерва влезла в доверие к дяде Стасу, и когда он помер, отписал ей дом, машину, дачу, яхту и счет в банке. Мы все думаем, что не обошлось без гипноза, связи с магами у нее имелись. Вот как так? Каждый из нас ухаживал за дядюшкой по очереди, а богатство ушло Исле. Это год назад было, я с тех пор с ней не разговаривал. Так что вы думаете? Дура-сестрица вложила все деньги в какой-то стартап и, разумеется, прогорела. Когда мы узнали, что она выставила родовой дом на продажу, то у некоторых терпение не выдержало. Думаю, ее заказала тетя Лотта, она Ислу больше других не переваривала и всегда приговаривала, что по ней киллер плачет. Да я и сам бы сестренку придушил, если бы встретил. Она уже год от меня скрывается.
Из клуба мы вышли несколько огорошенные. Новости были неутешительные. И даже не из-за того, что у Ислы оказалось столько неприятелей. Если в деле замешаны наемники-профессионалы, то русалки нам точно не найти, а значит, от встречи с «дятлами» не отвертеться. И неприятности грозят уже нам.
Второй в списке Кормака шла подруга детства по имени Ада. Ни о Валентине, ни о ней Исла мне никогда не рассказывала, но теперь я уже сомневалась в том, что русалка когда-либо говорила правду.
Аду мы нашли в уже известном ресторане «Шу Фу», который преобразился вместе со всем городом. Сейчас заведение больше напоминало ночной клуб, сверкало дискотечными огнями и гремело ритмами. Ашот что-то показал охраннику на входе, и нас пропустили. Вероятно, записку от Кормака, у которого везде имелись связи.
Немолодая, но отчаянно желавшая выглядеть молодой женщина в коротком черном платье с блестками, очевидно, кого-то ждала – точно не нас. Удивительно, что она вообще согласилась с нами разговаривать, хотя, кажется, Ашот тоже ей что-то показывал. Впрочем, разговор вышел коротким.
– Даже слышать не хочу об этой сучке, – пробасила Ада, закуривая сигару. – Она у меня двух парней увела. Чтоб ее маньяк поймал и распотрошил. А если не он, то я сама это сделаю при первой же встрече. Когда я ее в последний раз видела? Неделю назад в моей постели с моим женихом. Она даже не удосужилась в другое место пойти, прямо в моем доме его и соблазнила.
У этой Ады тоже имелся неплохой мотив для убийства нашей общей знакомой. Кажется, я знала совсем другую Ислу. Или это Наниша всегда носила розовые очки?
Третью в списке, мадам Мармору, рядом с именем которой Кормак нацарапал «вторая мама», мы нашли не сразу. Бармен в клубе, где мы ее искали, заявил, что женщины не видел с тех пор, как пропала Исла. Мол, всегда на этом стуле сидела, а уже две ночи подряд ее нет. Но тут помог Лео, который заперся за нами следом и, обнюхав сидение, молча указал на туалет. Не знаю, как он выудил запах Мармомы среди всех других задов, что сидели на табурете, но Ашот, не колеблясь, направился вслед за мертвецом. От публики Лео прикрылся широкополой шляпой, но на запах все равно оборачивались. И глядели с подозрением на меня, так как мертвец шел впереди, а я замыкала, немного отставая.
– Мармора – гарпия, – пояснил Ашот, немного приоткрыв тайну, – У них очень едкий запах, даже я его чую. От них всегда воняет жжеными перьями. Ты с ней поосторожнее, лучше молчи.
Я вообще не знала, зачем он меня таскал по этим барам, у него и самого неплохо получалось с разными нелюдями общаться. Правда, без особого результата.
У дверей женского туалета Ашот с Лео притормозили.
– Тут заговоренная дверь, только дамам можно, – приуныл оборотень, и я почувствовала, что настал мой выход. Уверенности, как и смелости, не было, зато усталость и дикое желание вернуться скорее в домик у моря заставили меня смело распахнуть дверь.
– Вот, – сунул мне какую-то корочку Ашот. – Покажи ей, разговаривать легче будет.
На внутреннем сгибе маленькой книжки были начертаны незнакомые символы, но я решила вопросов не задавать. С корочкой в вытянутой руке я прошлась вдоль зеркал и кабинок, пока не уперлась в одну открытую.