Некоторое время они петляли по мрачным коридорам, периодически останавливаясь, когда сержант, лязгая ключами, закрывал двери. Наконец, они вышли на развилку. Направо вверх, к двери, тянулась каменная лестница, а прямо — все те же коридоры.
Охранник показал на дверь и не дожидаясь, пошел вперед. Василий, не дав ему себя обогнать, открыл тяжелую металлическую дверь и вышел на улицу. За спиной послышался хруст закрываемого замка.
Василий ошеломленно оглядел пространство перед собой и полной грудью вдохнул цветущий весенний воздух.
Боже! Снег куда-то исчез, молодая зеленая листва тихо шумела, подгоняемая слабым ветерком. Тонкий аромат цветения защекотал в ноздрях.
Василий дышал и не мог надышаться. Безбрежно голубое небо без единого облачка населили веселящиеся ласточки. Шумная ребятня играла в мяч и громко смеялась.
Василий почувствовал как на глаза навернулись слезы. Он соскочил вниз и побежал. Так быстро, как только мог. Он хотел ощутить усталость, хотел видеть лица людей, хотел кричать, что он не виновен, что его отпустили! Он хотел обнять весь мир и поцеловать его, и не важно, что этот мир причинил ему столько боли. Важно, что этот мир существовал и в конце концов все расставил на свои места.
Прохожие оглядывались на него с изумленными лицами, но ему было наплевать. Он бежал и дышал, не обращая внимания на шарахающихся людей.
Василий сорвал с себя шапку и отросшие почти до плеч волосы взметнулись по ветру. Глаза горели от переплескивающегося через край возбуждения.
Он даже сам не заметил, как оказался у Наташиного дома. Полувековые липы шумели над головой протяжно и ласково. Урча, проносились редкие машины.
Василий вошел в подъезд и на мгновение замер, почувствовав неловкость. Кто он ей, в конце концов… Промелькнул как искра и исчез. А Таня… та наверное, и думать забыла. Он вдруг вспомнил ее вязаный свитер и запах… Нет.
Он отогнал эти мысли и быстро поднялся по ступенькам. Звонок прозвенел, как сто лет назад. Василий улыбнулся. Надо было купить цветов. Он пошарил по карманам, но денег не нашел. Деньги исчезли. Да и что там было, кажется, двадцать или тридцать тысяч…
За дверью послышались легкие порхающие шаги. Наташа открыла дверь и замерла.
— Ты?! — вымолвила она.
Василий смотрел на нее не отводя глаз. Она еще больше похорошела. Халатик из тонкой ткани перетягивал красный пояс.
— Я, — сказал Василий.
Минуты две они не двигались с места. Долгие сумасшедшие минуты удивления, узнавания, воспоминаний и черт знает чего еще.
— Проходи, проходи, — залепетала вдруг она. — Чего же ты стоишь? Он прошел в коридор и она, закрыв дверь, остановилась от него так близко, что ее дыхание коснулось его волос на плечах. Наташа несмело подняла руку я провела по его щеке.
— Шрам, — сказала она и вдруг расплакалась, упав ему на грудь. — Боже, где ты был? Где ты был?
Василий обнял ее за плечи. У него закружилась голова. Он погладил ее по спине.
— Не плачь. Не плачь, все кончено, — сказал он. — То, что было, то прошло. Я… — слова застревали у него на языке. — Я очень рад тебя видеть. Ты стала очень красивая… Она отняла лицо от его плеча и попыталась улыбнуться.
— Я тоже рада, что ты вернулся.
Глава 35
— Сегодня вечером. Да. Кажется, в семь тридцать шесть. Из Ливана. Двенадцать человек, — она отвечала в трубку и одновременно думала, куда бы их заселить. Гостиницы были забиты сверху до низу.
— Их встретят? — спросил ее голос.
— Да, — сказала она и повесила трубку.
Город кипел как раскаленная доменная печь. Температура в тени не опускалась ниже тридцати градусов по Цельсию. На расплавленном асфальте виднелось множество вмятин от обуви и велосипедных шин. Безумное количество машин в удушливой синеве угарного дыма проносилось мимо изможденных зноем пешеходов. Слева от ступенек магазина «Ромашка» толстая женщина в серой от грязи и промокшей от пота спиной продавала мороженое.
Спрос был большой. Длинная очередь терпеливо выжидала, пока женщина в грязном халате неспеша примет и пересчитает деньги, потом залезет в свой большой черный кошелек, свисающий с ремня на поясе и отсчитает сдачу. Затем, также не торопясь, при этом морщась, отдуваясь и стряхивая мокрой ладонью со лба свисающие капли пота, откроет холодильник и протянет сто граммов замороженного с сахаром молока.
Василий знал, что для мороженого слишком жарко, поэтому не купил, а то через пятнадцать минут захочется пить в два раза больше.
Он просочился сквозь задыхающуюся на остановке толпу и неспеша пошел вдоль Ленинского проспекта. Посмотрел на часы — они показывали половину первого.
Василий шел к себе на квартиру, которую снял неделю назад. Сегодня он намеревался немного поспать, а затем встать, побриться, надеть срой единственный костюм и вечером…
Вечером его пригласил на день рождения единственный калининградский друг. Они встретились случайно четыре дня назад. Василий гулял по городу и наслаждался свободой, и возле него неожиданно остановилась подержанная «Гренада». Из нее кряхтя, вылез Павел.
— Привет служивым! — крикнул он.
— Здорово, — ответил Василий. — Я уже не служу, уволился.
— Да ну! Чего так?
— Не по мне это, — сказал Василий, нахмурившись.
— Ладно, ладно! — Пашкино лицо так и светилось от счастья. — Значит, так, через три дня, то есть и понедельник, жду тебя у себя. Догадываешься? Василий отрицательно покачал головой.
— День рождения у меня. В семь ноль-ноль.
— А где?
— У меня дома. Помнишь дорогу?
— Ну еще бы, — ответил Василий, улыбаясь.
Павел посмотрел на него, что-то соображая.
— Кстати… один не приходи. Все будут с подругами. Чтобы не глазел на чужих, захвати и ты. Как там Таня?
— Да никак, — сказал Василий.
— Не везет… — сочувственно протянул Пашка. — Ну, все равно, найдешь кого-нибудь.
— Конечно, найду, — Василий засмеялся.
— Тогда, давай, увидимся. — Они пожали друг другу руки и Павел укатил.
Два дня Василий ломал голову, чтобы подарить своему единственному другу. Это была поистине нелегкая задача. Книгу? Цветы? Одеколон? Это все слишком тривиально. Ему бы правый передний амортизатор для «Гранады», самое то. Неожиданно ему в голову пришла удачная мысль. Он сел на трамвай и через сорок минут добрался до оружейного магазина. Конечно же, для мужчины — оружие — лучший подарок. Василий выбирал долго и скрупулезно. Продавец магазина совершенно выбился из сил. Наконец, он остановился на пневматическом «Смит и Вессоне». Отличить от настоящего его было невозможно, а разрешения никакого не требовалось.
Он приехал домой, нашел шелковые пурпурные ленточки и перевязал коробку крест накрест. Теперь пистолет выглядел настоящим подарком.
Вечером будет чудесно. Надо предупредить Наташу. Василий подошел к телефону и набрал ее номер.
— Алло, — послышался голос, — я слушаю.
— Привет, — сказал он. — Как дела?
— Кто это? — спросила Наташа.
— Не узнаешь? Богатой будешь, — рассмеялся Василий.
— Вась, это ты?
— А кто же еще? Кто кроме меня может звонить в такую жаркую погоду?
— Ну, конечно, — Наташа тоже засмеялась. — Как ты устроился, нормально?
— Отлично. Район хороший, квартирка тоже ничего. Слушай, три дня назад Пашка пригласил нас на день рождения. Как раз, сегодня. Так что…
— Это который?
— Тот самый, мы у него были, помнишь?
— Пашка? — переспросила она. — Конечно помню, но сегодня же открытие фестиваля, ты в прошлом году мне обещал что-то!
— Сходим, сходим и на фестиваль и еще куда-нибудь, — Василий терпеливо начал объяснять, куда они могут сходить.
— А мы успеем? К открытию?
— Даже если чуть-чуть не успеем, из окна посмотрим, а потом пойдем.
— Ты обещаешь? — спросила Наташа.
— Ну, конечно.
— Тогда, как будешь готов, заезжай за мной.
— О кей. — Он повесил трубку, довольный, что смог ее уговорить. Город совершенно преобразился. Словно в его небе кто-то взмахнул волшебной палочкой. Чистый, нарядный, на трамвайных и троллейбусных проводах появились яркие пластиковые плакаты с изображением символики фестиваля, на столбах — разноцветные флаги. Наверное, страны-участницы, — отметил Василий.
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА ФЕСТИВАЛЬ — красовался огромными буквами транспарант при въезде на площадь. И пониже, буквами помельче — ОТКРЫТИЕ 12 ИЮНЯ НА ОСТРОВЕ.
Фейерверк флагов, красок и букв ослеплял своей массивностью, праздничностью, он словно вытеснил тот город, который был всего неделю назад.
Ощущение карнавала витало повсюду. Его можно было прочесть на счастливых лицах людей, на залатанных дорогах, на свежевыкрашенных мусорных баках.
Было бы большой потерей не посетить такой праздник, поэтому пойти на него хотели очень многие. Если не все.
Навстречу Василию с центральной площади Победы, окаймленной со всех сторон цветастыми знаками фестиваля, шла пестрая толпа иностранцев, возбужденно переговаривающихся на разных языках. Карнавальные костюмы, облачающие их производили эффект взорвавшегося конфетти, иностранные гости громко смеялись и горланили на весь Ленинский проспект. Они шли в сторону Острова.
Глава 36
Никитина сделала широкий нетерпеливый жест.
— Необходимо организовать все так, чтобы все там побывали. Абсолютно все! Какой смысл, если ограничить поток людей? В противном случае, собрали бы в кинотеатре тридцать человек, да показали бы им конкурс песни и пляски. А это… — она сделала паузу, — это фестиваль меж-ду-на-род-ный, — сказала она по слогам. — Вы понимаете?! Какой будет резонанс? В мире, в Москве, наконец…
Никитину поддержала ее заместитель — Анжелика Ивановна Кордец.
— Наталья Александров на права. У нас нет морального права заставить людей, хозяев фестиваля, смотреть его по телевизору. Прошлый раз у нас вылился блин комом, но теперь… такая замечательная программа, столько мероприятий, известных людей. Судите сами, такого грандиозного события в России еще не видели.