Таня поспешила отвести взгляд и ей почему-то стало страшно. По спине пополз холодок, а внутри живота появилась тупая ноющая боль.
Он забрал свои матрешки, кинул ей триста баксов и отвернулся, что-то объясняя попутчикам на своем гортанном языке.
Вдруг они все повернулись в ее сторону и громко засмеялись. Вернее, заржали. Именно заржали. Без тени стыда и человеческой снисходительности От них исходила какая-то животная сила, похоть. Их перекошенные лица вызывали такое отвращение, что ее чуть не вырвало прямо на кассу.
Они постояли еще с минуту, наблюдая за ее беспомощностью, а потом исчезли с быстротой, с которой появились. Таня но выдержала и заревела, пряча лицо в тонких коленках. Ей было страшно возвращаться домой.
Глава 41
Волнение нарастало прямо пропорционально приближению девяти часов вечера. Народ прибывал невиданными темпами. Все близлежащие к острову улицы и кварталы были заставлены автомобилями. Но место еще оставалось. Немного, но оставалось. Билеты на фестиваль разлетались со сверхзвуковой скоростью, а дела у торговцев на острове шли вообще прекрасно.
— Семь горячих бутербродов, бутылку шампанского, бутылку водки и семь стаканчиков!
— Семьдесят восемь тысяч.
— Две бутылки водки.
— Тридцать пять тысяч, следующий!
— Двенадцать пива темного, пять чипсов.
— Шестьдесят девять тысяч…
Народ гулял вовсю. Прямо под эстакадным мостом заканчивали монтаж сцены, выполненной в виде полукруга, цепляющегося сверху за мост стрелами, напоминающими расходящиеся лучи солнца.
Позади, за кулисами сцены, были видны готовящиеся к выступлениям коллективы. Весь мост, сколько хватало взгляда, был до отказа запружен людьми.
Нафир улыбнулся, обнажая белые ровные зубы.
— Братья, — сказал он по-арабски. — Эта белая сука на нашей стороне. Вы оглянитесь, посмотрите! Столько мяса мы еще никогда не приносили в жертву!! — Его лицо светилось какой-то внутренней одержимостью.
Ликис, как капля воды, похожий на Нафира указал на сцену:
— И мы там будем выступать? Перед всеми этими грязными животными?!
— Постой, — прервал его Нафир. — Не торопись. Это будет маленькой жертвой с нашей стороны.
Ликис отошел в сторону и замолчал. Эта белая, в аэропорту, она ему определенно понравилась. Черт побери! Когда он что-то хочет, он это берет! Надо будет съездить за ней.
Они стояли за кулисами. Двенадцать человек, одетых в черные костюмы, с черными гитарами. Их разговор никого не интересовал. Они немного порепетировали и растворились в толпе. Сегодня их выступление было почти в час ночи. Они многое должны были успеть сделать.
В дверь позвонили. Карташов нехотя поднялся с дивана и шлепая босыми ногами но полу спросил:
— Кто там?
— Здравствуйте, — послышался приятный мужской голос. — Мне вас порекомендовали, как специалиста по древнему Кенигсбергу. Я сам из-за границы. Калифорнийский университет.
Карташов приоткрыл дверь и увидел молодого человека респектабельной внешности в золотых очках.
— Чем могу быть полезен? — спросил Карташов, — мистер…
— Герлин, — подсказал молодой человек.
— Мистер Герлин, — сказал Карташов, пропуская его в прихожую.
— Видите ли в чем дело… Я работаю на кафедре истории и мы случайно узнали, что вы занимаетесь проблемой так называемой «Янтарной комнаты». Мы тоже занимаемся этим вопросом и совершенно случайно к нам в руки попала вот эта карта.
Герлин вытащил сверток из внутреннего кармана пиджака и протянул его Карташову.
— Это копия, — сказал Карташов, разворачивая карту.
— Совершенно верно, — ответил Герлин, — копия. Карташов вгляделся в карту, составлена она была на немецком языке и в принципе, очертания и некоторые названия были ему известны.
Но большинство отметок, подземных ходов и зданий он видел впервые. И это было очень интересно. Карташов загорелся, у него задрожали руки.
— Где вы это взяли?
— О, это долгая история, господин Карташов. Но, вы, похоже, первый раз видите подобное?
— Как вам сказать, — отозвался Карташов. Его глаза странно блестели. — У меня есть похожая карта. Но только похожая. Что-то совпадает, но большинство деталей — другие.
Карташов опять вгляделся карту. Странное предчувствие появилось у него в мозгу и теперь не давало ему покоя. Какие-то мелкие детали на карте в его представлении должны были находиться совсем в других местах. Или он ошибается?
— Подождите секундочку. Я сейчас принесу свою карту. — Он подошел к сейфу, набрал код и открыл его.
Внутри лежали старые немецкие фолианты, карты, деньги и другие ценности. Карташов быстро нашел нужную карту и развернув ее, вернулся в прихожую.
— Вот, посмотрите, этот памятник находится совсе… Он не успел договорить. Закрыв лицо картой, он почувствовал, как тонкий холодны клинок вошел ему сбоку прямо в сердце. Он хотел вздохнуть и не смог. Смерть наступила мгновенно.
Глава 42
— Вы только посмотрите, только по-смо-три-те! Что он мне подарил! — Пашкавытащил черный как смоль пистолет.
Парни сразу же принялись обсуждать его достоинства и недостатки.
— Да слабый он, бьет всего ничего, — доказывал Мишка — толстенький паренек в очках.
— А я стрелял из такого, — вклинился Женя, сидящий прямо возле окна. — Бутылку шампанского вдребезги метров с пятнадцати…
— Не верю, — отрезал Слава — плотный, накачанный как Шварценеггер парень. — Не может быть.
— Давай проверим, — не растерялся Пашка.
— Да ну вас! — все девчонки хором выразили свое неодобрение. — Черт знает чем занимаются!
— Десерт, десерт, — две девчонки начали разносить фрукты. — Но сначала тост!
— Да сегодня один тост, Павел! За тебя! — все чокнулись, выпили и принялись за фрукты.
Вечер был в разгаре, громко играла музыка, кажется «Макарена». В голове у Василия приятно шумело.
«Только не мешать эти чертовы напитки, только не мешать». Ему захотелось обнять Наташу и он так и сделал, даже не подумав.
— Тебе еще, Наташ? Шампанского, коньяка? Она повернулась лицом к Василию.
— Пожалуй, коньяка, а тебе?
— Мне, тоже, наверное, не повредит, — Василий наполнил рюмки. — Давай потанцуем.
— Давай.
Они выбрались из-за стола и присоединились к Жене и Свете. Танцевать было приятно, особенно под медленную песню «Скорпионз». Они прижались друг к дружу и медленно-медленно в такт гитарных партий двигались по кругу.
— Хорошо, да? — спросил Василий.
— Да, — согласилась она. — А почему ты Таню не пригласил?
— Она же работает, — машинально ответил Василий но где-то в глубине него шевельнулась струнка и ему нестерпимо захотелось увидеть ее. Только вот захочет ли она его видеть? Будет ли также рада ему, как и он ей, когда ее видит. Ведь до сих пор встречи с ней приносили ему только боль и ничего кроме боли. Эти мысли пролетели в его голове за секунду, и он решил, что лучше уж быть здесь, с Наташей, хорошем настроении, чем ехать черт знает куда, да еще не зная, что там ждет. Ничего кроме боли.
Василий взял Наташу под руку и повел обратно за стол.
— А вы хоть знаете, что у нас в городе творится? — обратился он сразу ко всем.
— Конечно, у Пашки день рождения, — крикнул откуда-то Валера.
— А еще?
— Батюшки! Сегодня же фестиваль! Открытие! — вспомнила Аня, подруга Славы.
— Точно. Говорят, там такое будет!
— Что же там будет? — спросил Миша.
— Кажется, пивной конкурс, потом еще куча всяких, — ответил Василий, подливая коньяка, — на самом деле интересно. Потом же вроде группы приехали какие-то. Говорят, известные.
— Можно и сходить, посмотреть, — сказал Пашка, покачиваясь.
— Давайте попозже, — взмолились хором девчонки.
— Тогда гуляем! — взревел Пашка и кинулся танцевать.
Глава 43
Таня всегда считала, что здание аэропорта освещается недостаточно. Один прожектор на крыше, два по бокам. Этого, конечно, было мало.
Она переоделась в джинсы и тонкий свитер и перед тем, как покинуть здание, пересчитала выручку и закрыла киоск.
Ее подруги по аэропорту уже все разъехались, у них рабочий день заканчивался раньше. И сколько бы она ни говорила директору, что не имеет смысла работать допоздна, он постоянно отнекивался и вообще не хотел говорить на эту тему.
— Не нравится, — говорил он, — уходи. Желающих много. Желающих много.
Она знала, что это так и есть, что безработных в городе очень много. И терпела. К тому же, на последней работе, в пельменной, она получала слишком мало. А здесь и платили хорошо и чаевых перепадало немало. Последнее обстоятельство было самым весомым утешением и ради этого она готова была работать чуть ли не круглосуточно.
Проверив замок на киоске она вышла из здания аэропорта. Свежий воздух моментально заполнил легкие. Вечер был прекрасный. Теплый, легкий, расслабляющий.
До остановки она шла очень медленно, с наслаждением смакуя летнюю тишину.
На противоположной стороне от остановки располагалась автостоянка. Сейчас там стояло три машины. Два мерседеса и БМВ. Наверное, начальства, — подумала она.
Таня припомнила прошедший день. Сколько она заработала? Можно будет позволить себе новую куртку. Таня давно хотела купить модную кожаную куртку, короткую, со множеством застежек и молний. Завтра надо сходить на рынок. Сестры, наверняка, позавидуют ей. Не помешает и им сделать какие-нибудь небольшие подарки.
Краям глаза она заметила, как что-то темное и большое несется прямо на нее со стороны распустившихся кустов. В полнейшей тишине она слышала только участившийся стук своего сердца.
Это была огромная черная собака с двумя горящими, как угольки глазами. Она неслась очень тихо и очень быстро. Словно гигантская непроницаемая тень с высунутым наружу языком.
Таня моментально обернулась. Позади нее ничего и никого не было, что могло бы заинтересовать эту бешеную собаку. Расстояние между ними неуклонно сокращалось.