Веснушки».
На секунду он поддался возбуждению. Неужели долгие дни, потраченные на опросы и поездки по автомобильным свалкам, все эти сотни человеко-часов, отработанных им и другими сотрудниками, наконец-то навели их на след?
Два происшествия. Оба в Салеме. И вот от них протянулась ниточка в Корваллис – пусть даже слабенькая.
Или он выдает желаемое за действительное?
Глава 13
Шла к концу третья неделя мая, и временные рамки заставляли Джима Стовала и Джина Доэрти сильно нервничать. Если убийцей и правда руководит какой-то псевдоменструальный цикл, как предполагал Стовал, он может опять выйти на охоту. Где-то – в Салеме, или Корваллисе, или Портленде, или другом городе Орегона – он сейчас ощущает нарастающее напряжение. Карен убийца похитил 27 марта, Линду – 23 апреля. Его лихорадочная тяга выслеживать и похищать женщин как раз сейчас должна достигнуть пика, но они же не могут заставить всех молоденьких симпатичных девушек сидеть по домам!
Возможно, шумиха в прессе, связанная с трупами, которые нашли в реке Лонг-Том, заставила его затаиться – вот только детективы в этом сомневались. С той же вероятностью она могла разжечь у убийцы аппетит и стремление к славе – в его случае мрачной. Он мог решить, что ему бросили перчатку. Вдруг преступник попробует доказать, что он куда умней копов?
Было 25 мая, суббота. Девушка, пообещавшая позвонить в полицию, если подозрительный ухажер объявится снова, сидела у себя в комнате общежития за учебниками. Она волновалась, но не слишком; прошло одиннадцать дней с тех пор, как она ходила выпить кока-колы с тем незнакомцем, и с тех пор он не давал о себе знать.
И тут звонок возле ее двери издал долгую трель, заставив ее вздрогнуть. Девушка быстро подбежала к нему и нажала на кнопку – это означало, что она все слышит и сейчас спустится в холл к телефону. По пути она уговаривала себя, что это может быть кто угодно – ее мать, или подружка, или кто-нибудь из парней, с которыми она обычно встречалась.
Но когда она взяла трубку, то сразу узнала запинающийся голос веснушчатого здоровяка. И постаралась, чтобы ее собственный не дрогнул и не выдал ее.
– Может, снова попьем колы и поболтаем?
– Я… я думала, ты больше не позвонишь. Надо было предупредить заранее.
– Прости. Я был занят. Но могу заехать… скажем, через пятнадцать минут.
– О, – она вспомнила инструкции детективов, – я бы и рада повидаться, но мне надо помыть голову. Волосы жутко грязные.
– Это не имеет значения.
– Для меня имеет. Я соберусь минут за сорок пять, ну, или за час. Если ты не против, приезжай, подождешь меня в холле.
Она задержала дыхание и молчала все время, пока он убеждал ее, что ради него не обязательно так стараться. В конце концов он согласился подождать.
Как только на том конце повесили трубку, она набрала номер полиции Корваллиса.
– Он звонил. Я уговорила его подождать, пока буду мыть голову. Мы встречаемся через сорок пять минут в холле общежития.
– Выезжаем. Мы будем на месте, когда он придет.
Би Джей Миллер и Френчи ди Ламер в обычной одежде сели в холле так, чтобы не бросаться в глаза и в то же время видеть всех, кто заходит в двери. И стали ждать. Десять минут. Двадцать. Какие-то парни входили и выходили – судя по всему, студенты, встречавшиеся со своими подружками. Еще десять минут. И тут наконец они увидели его – крупного мужчину, выглядевшего в кампусе чужеродно. На нем была футболка, мятые брезентовые штаны и охотничья куртка в невнятную клетку. Он выглядел лет на тридцать, если не больше. Здоровяк обвел холл взглядом, ища девушку, с которой договорился о встрече, потом уселся на диван и уставился на лестницу.
Ди Ламер и Миллер подошли к нему и показали значки. Он поднял голову, нисколько не удивленный, и спокойно улыбнулся.
– Мы хотели бы задать вам несколько вопросов, сэр – с вашего позволения.
– Пожалуйста. Чем могу помочь?
– Как вас зовут?
– Брудос. Джерри Брудос.
– Вы живете здесь, в Корваллисе?
Мужчина покачал головой.
– Нет. Я живу в Салеме. Раньше жил здесь, а сегодня приехал, чтобы покосить у друга газон перед домом ну и вообще проверить, как дела. Он сейчас в отпуске.
Брудос отвечал ровным тоном, не показывая ни малейших признаков стресса. Он не потел. Не ерзал. Спокойно назвал свой адрес на Сентер-стрит. Сказал, что работает электриком, и признался с глуповатым выражением лица, что у него есть жена и двое маленьких детей. Дал адрес приятеля, за домом которого присматривал.
У полицейских не было оснований для его ареста или задержания для допроса. Офицеры поблагодарили Брудоса, и он покинул холл общежития. Они обратили внимание на его машину: старый зеленый универсал – но не «Шевроле». Записав номер, они вернулись в участок, чтобы начать проверку по Брудосу.
История с приятелем и его газоном подтвердилась. Брудос был знаком с хозяином дома, адрес которого дал, и тот находился в отъезде. Соседи сказали, что Брудос часто заезжает – он был на участке и в субботу двадцать пятого мая.
Внешне все выглядело так, будто он прошел проверку.
Но это только внешне. Имя Джерри Брудоса попало в жернова – начался процесс расследования. Джим Стовал и Джин Доэрти приняли информацию, добытую полицейскими в Корваллисе, и использовали ее в качестве костяка для подробного досье на этого человека – Джерома Генри Брудоса.
В его карте из Центрального госпиталя Орегона было указано, что подростком он был склонен к сексуальному насилию. Однако в последнее время лечения он не проходил. Либо пациент полностью поправился, либо успешно избегал контактов с психиатрами.
Во взрослом возрасте у него не было приводов в полицию. Возможно, это означало, что они охотятся не за тем человеком – или просто что он достаточно умен.
Стараясь как можно быстрей узнать максимум информации про Брудоса, Стовал и Доэрти наткнулись на несколько «совпадений», которые особенно привлекли их внимание. В январе 1968-го Джерри Брудос жил в том квартале, который должна была обслуживать девушка-коммивояжер, продававшая энциклопедии, – пропавшая Линда Слоусон. Брудос указал, что переехал в Салем в августе или сентябре 1968-го и устроился на работу в Либаноне, Орегон – куда вело шоссе I‐5, с которого в ноябре исчезла Джен Уитни. Его нынешняя работа находилась в Халси – всего в шести милях от реки Лонг-Том и места обнаружения трупов. Ну и конечно, когда Карен Спринкер пропала из «Мейера и Франка» 27 марта, Брудос жил в паре кварталов оттуда…
И он работал электриком.
Следственная группа в Салеме активно разрабатывала Брудоса. Джерри Фрейзер сделал первый осторожный шаг в его сторону: коротко поболтал с ним, стоя перед его маленьким домиком на Сентер-стрит. Потом они перешли в старый гараж, который Джерри использовал как свою мастерскую и фотолабораторию. Детектив постарался как следует запомнить детали и сделал мысленную отметку сообщить Стовалу об обилии веревок, узлов и о крюке, торчавшем из потолка. Он и сам не мог сказать почему, но от этого зрелища волосы у него на затылке встали дыбом.
Джерри Брудос туманно намекнул на какие-то проблемы – мол, с некоторыми ничего не поделаешь, а от некоторых у него такое чувство, будто он сует руку в банку с печеньем и «делается страшно, что тебя поймают».
Но когда Фрейзер попытался расспросить о «проблемах» подробнее, Брудос ответил, что на работе не ладит с коллегами – мол, он живет в мире, полном людей, но сам очень одинок.
По возвращении в департамент полиции в Салеме Фрейзер в докладе Стовалу сообщил:
– Пока все хорошо. Он не выглядел взволнованным моим визитом, но я бы хотел, чтобы вы с Гинтером съездили к нему со мной еще раз и посмотрели собственными глазами.
– Есть какие-то особые причины? – спросил Стовал.
– Просто предчувствие…
Стовал, Фрейзер и Грег Гинтер, еще один член команды, поехали на Сентер-стрит переговорить с Джерри Брудосом еще раз. До тех пор Стовал не видел его воочию и только представлял себе: по описанию студентки из Корваллиса и черно-белой фотографии в деле.
Мужчина, к которому они нагрянули, не выглядел опасным – в действительности он походил на человечка из теста с рекламы «Пиллсбери». Они ожидали увидеть двухметрового громилу, а по этому парню никак нельзя было сказать, что он обладает какой-то особенной физической мощью. У него были сонные глаза с опущенными веками и пухлые щеки и подбородок.
Он выглядел как типичный неудачник. Тот самый парень, который вечно сидит в конце стойки в баре, в одиночку прихлебывая свое пиво и стесняясь вступить в разговор. Или кого дети на физкультуре последним выбирают к себе в команду. Определенно не любимчик девушек – по крайней мере, в общепринятом смысле.
Стовал присматривался к манере речи Брудоса, его движениям и жестам. Он собирался показать Лиэн Брамли фотографию Брудоса и послушать ее рассказ о попытке похищения, держа в уме человека, который сейчас находился перед ним.
Он увидел старый универсал Брудоса, припаркованный поблизости; тот не подходил под данное Лиэн описание спортивной машины, на которой уехал напавший на нее.
– Это ваш единственный автомобиль? – спросил Стовал.
– Да.
– Еще на чем-нибудь ездите?
– Иногда беру у друга «Кармэн Гиа».
Это подходило больше. Стовал его слова никак не прокомментировал.
Детективы спросили, можно ли им еще раз заглянуть в гараж. Тот выглядел обычным – разделенный фанерными перегородками на несколько отсеков, – но Фрейзер и Стовал заметили грузы, подвешенные к потолку на веревках. Узлы показались им знакомыми – именно такими к трупам девушек были привязаны детали моторов. Веревка была толщиной четверть дюйма, а еще там был нейлоновый шнур диаметром около трех шестнадцатых дюйма. Опять совпадение – по размерам и материалу.
Брудос с легкой улыбкой обратился к Фрейзеру:
– Вас, кажется, заинтересовал узел? Можете взять себе, если хотите.