Приготовив двойной латте без сахара (вот уж не ожидала, что столь мрачный тип предпочитает кофе с молочной пенкой), старалась собраться с силами, чтобы войти в кабинет начальства. Сердце стучало где-то в голове, набатом, горло пересохло, а колени позорно тряслись. Я глубоко вздохнула, успокаиваясь, и потянула на себя ручку двери. Новоявленный генеральный сидел в широком кожаном кресле, напоминая хищную птицу на насесте, и внимательно осматривал свои владения жгучими темными глазами. Когда взгляд остановился на мне, замершей на пороге с чашкой кофе, я едва не лишилась чувств — на мгновение показалось, что глаза Кирилла горят колдовским темным пламенем. Привидится же такое.
– Я Вам тут кофе принесла, – жалко проблеяла, на негнущихся ногах подходя к столу. Как только руки не тряслись и не опрокинули чашку — ума не приложу. Лишившись важного груза, поспешила к двери со всей возможной прытью, но голос шефа настиг меня в спину невероятным и немыслимым:
– Спасибо, Маргарита.
Хорошо, что я удалялась спиной, и мужчина не видел моих ошарашено круглых глаз. Сегодня я, пожалуй, протру в Тимоше дырку, избавляясь от стресса.
К середине дня я отчетливо поняла — с моим новым шефом что-то не так. Так уж вышло, что за полгода работы в компании я не имела конкретного представления, чем занимается для фирмы каждый из трех замов генерального, так как целиком и полностью была занята работой с Арсеном Давидовичем и на праздное любопытство времени банально не оставалось. Один вроде бы курировал финансы, другой качество выполняемой работы, а вот на долю Кирилла приходилось заключение сделок и контрактов. Раньше я как-то не задумывалась, как такой мрачный человек мог работать с клиентами, снабжая компанию всё новыми и новыми договорами, что бизнес рос не по дням, а по часам, а теперь и вовсе терялась в догадках. Партнеры выходили из кабинета шефа настолько счастливыми и одухотворенными, что я боялась даже предположить, что же он там с ними делал. Были мысли и о наркотиках, и о гипнозе, и — прости, Господи! — сексуальных извращениях. С каждым новым посетителем я мрачнела всё больше, так как «входящее» состояние у всех было различным, но «исходящие» были на одно лицо. Одно пугающе счастливое лицо.
Два извечных скандалиста южных кровей, урезонить которых Арсен Давидович не мог уже третий месяц, вышли с блаженными улыбками, вежливо со мной попрощались и безмолвно покинули приемную, лишив меня привычной порции домогательств и слащавых комплиментов. Это стало последней каплей.
– Кирилл Константинович? – поскреблась я к шефу, желая проверить кабинет хотя бы на запах марихуаны.
– Входите, Маргарита, – милостиво разрешил генеральный, вновь грассируя на моем имени. Кирилл сидел за столом, просматривая какие-то бумаги. В кабинете пахло приятным мужским парфюмом и свежестью морского бриза. – Вы что-то хотели?
– Нет-нет, – удивленный взгляд в ответ, и я исправилась. – То есть да, хотела. Я... я хотела узнать, разрешилась ли, наконец, ситуация с господами Ахметовым и Сагатовым.
Директор уставился мне прямо в глаза. И смотрел, как мне показалось, немного насмешливо.
– Хотите уточнить, будут ли данные... господа докучать вам и впредь?
– Эээ... – дар речи, где ты?
– Предвосхищая ваш вопрос — нет, не будут. Договор с ними расторгнут по решению совета директоров. И председатель лично наделил меня полномочиями закончить этот бесконечный фарс с судебными повестками и бессмысленными жалобами в вышестоящие инстанции. Закон на нашей стороне, Маргарита, а «господам» лучше поразмыслить над своим поведением.
Я не нашлась, что ответить. Просто вышла обратно в приемную, села за компьютер и вернулась к незаконченной работе с новыми договорами. Рука сама собой поглаживала Тимошу, но разброд мыслей никак не желал покидать моей бедовой головы. Неделя обещала быть очень непростой. Но, как ни странно, рабочие будни пролетели без особых нервов и эксцессов. Может, я преувеличивала, награждая Кирилла исключительно отрицательной характеристикой? По крайней мере в должности генерального он чувствовал себя, как рыба в воде.
Часть 4 Брачные обязательства
На выходные я отправилась домой, в Подмосковье. Собиралась скоропалительно — добраться туда ой как не просто, мне с грехом пополам выделили личный коридор, но времени на сборы дали минут двадцать. Едва я застегнула сумку, как зазвенел дверной звонок, и я, обуваясь на ходу, бросилась на выход.
Уже сидя на веранде и вдыхая теплый воздух, я потихоньку приходила в себя. Кроссовки я сбросила, и босые ступни утопали в мягкой траве, листва шумела от легкого ветра, а солнечные лучи отражались в зеркальной поверхности пруда около дома. Всего полсотни километров от Москвы — и такая благодать. Особенно учитывая, что в городе вообще-то конец ноября, почти зима, морозы и метели, а здесь снег бывает только на новый год, вокруг елки, для антуража, да еще снежинки могут закружить, чтобы падали с неба, создавая праздничное настроение.
Тошнота от прыжка потихоньку проходила, но голова немного кружилась — я всегда с трудом переносила перемещение, особенно на большие расстояния. Не представляю, как некоторые могут прыгать через океаны, на другие континент ы — это же как прыжок со скалы в бездну и неизвестно, выплывешь ли.
На веранде расположилась вся семья, кроме Розы — у младшенькой резались зубы, девочка просто фонтанировала энергией, за ночь превратив квартиру в джунгли, так что ей пришлось остаться с мужем и детьми, утихомиривая не только дочь, но и бесконтрольные потоки магии фей. Папа обедал — основательно, с первым, вторым и компотом, так как протянуть меня по коридору для мага третьей категории было не так-то просто. Мама вертелась вокруг него, а сестры, синхронно попивая апельсиновый фрэш, искоса поглядывали на меня. С Василисой и Клео мы не виделись давно — пару месяцев точно. Обе жили здесь, дома, не выбираясь в город — Василисе становилось плохо от городского смога и асфальтированных улиц, настолько силен был её дар, а Клео работала с отцом над какими-то научными изысканиями, с утра до ночи пропадая в лаборатории. Кажется, ни у меня одной были проблемы с личной жизнью — Клео пока интересовалась только наукой, оставив мужчин «на потом». Не вполне получились у родителей две младшие дочери, что уж говорить.
Словно в ответ на мои мысли, Клео засобиралась на работу — и это в субботу после обеда! Папа нахмурился, мама только тяжело вздохнула, а вот Васька хитро заулыбалась, будто знала что-то. Не обращая ни на кого внимания, Клео стремительно шагнула в подпространство — я даже не разглядела толком, куда вел её коридор. Но мне отчего-то показалось, что он гораздо длиннее, чем нужно до научного городка.
Следующие минут пятнадцать прошли в тишине — каждый думал о чем-то своем, наслаждаясь прекрасной погодой, только меня сводило беспокойство. Родители часто приглашали к себе, но чтобы с перемещением, а не два часа катиться на автобусе, а потом еще полтора пилить от трассы по лесу — такое вышло едва ли не впервые. По крайней мере без озвученной веской причины — на праздники и важные события меня всегда забирали коридором.
– Так что там насчет этого мага? – помешивая чай, как бы ненароком поинтересовалась я, прекрасно понимая истинную причину визита домой. Мама побледнела, охнула и присела на табурет. Папа заскрипел зубами, пряча от меня глаза. Васька, смущенно и грустно улыбнувшись, молча ретировалась с веранды — типа она тут вообще ни при чем.
– Розочка рассказала? – вздохнула мама, теребя в руках салфетку.
– Она. Хотя я ждала, что вы сами мне скажете, – кажется, скрыть обиду в голосе у меня не очень получилось. Ну в самом деле — сколько времени уже прошло, а я теоретически ни сном, ни духом о наличии брачного контракта.
– Витя, выйди, пожалуйста, – тихо попросила мама. Отец, отложив приборы, поднялся из-за стола и ушел в дом.
С минуту мы сидели в тишине, нарушаемой лишь шелестом листвы и комариным писком. Цикад в это время года не водилось даже в колдовском лесу, а комары — были.
– Риточка, – начала мама, и это начало мне уже не понравилось — Риточкой она называла меня, когда считала себя в чем-то виноватой, – он впервые пришел к нам почти полгода назад, недели через три, как ты диплом получила. Прямо сюда, в дом, и заговорил о тебе. Спрашивал что-то, интересовался. Отец его выгнал. Ты вообще представляешь — маг средней руки выпроваживает из дома мага-универсала первой категории! Я думала, что поседею, но он ушел, сам, без скандала, только пообещал вернуться. Вернулся недели через две. Опять что-то спрашивал, про дар твой, про образование... Ни вопроса о том, какая ты — только голые факты! Отец вновь попросил его выйти. На три месяца мы о нем забыли, а потом... Материализовался прямо в гостиной, глазищами своими зыркнул, без слов передал документы и исчез. Там было брачное соглашение с огромной суммой отступного. Мы отказали. А недавно он приехал вновь, с новым соглашением и предписанием от Совета о замужестве. А от выбора Совета, как ты знаешь, нельзя отказаться...
Мда... вот оно, значит, как. А я-то думала-гадала, с чего вдруг мне, бесталантной, разрешили поступить на учебу и даже выдали диплом, несмотря на практически отсутствующие природные данные? Теперь всё встало на свои места — меня сделали зависимой от решения Совета, сделали законным членом магического сообщества, обязав подчиняться. Вот только... зачем столько мороки с замужеством одной захудалой феечки? Две мои старшие сестры выбрали себе в пару людей, Роза даже замуж за человека вышла — никто и слова не сказал, а меня внезапно решили проконтролировать, чтобы «дар» не ушел в никуда.
Свои сумбурные мысли я и изложила, искренне возмущаясь и сгорая от непонимания. А по ответному взгляду поняла, что всё гораздо запутаннее, чем мне казалось.
– Марго, – взволнованно начала мама, покусывая нижнюю губу, – я сама мало что знаю, но... в общем... Господи, наверное, то, что я хочу тебе сказать покажется бредом, но... У Совета есть что-то вроде легенды. Или пророчества. О том, что четвертое дитя смешанного брака станет матерью мессии.