Ева медленно повернулась, отчего складки открытого платья колыхнулись. Теплый ветер подхватил их, заставляя тончайший шелк развеваться, как и длинные золотые пряди. Желтые глаза женщины сверкали, точно звезды, губы тепло улыбались, а полная грудь в глубоком декольте мерно вздымалась, привлекая внимание гостя. Как долго он ждал эту встречу! Сколько раз представлял ее, мечтая о взаимности! Златовласка являлась ему почти каждую ночь, он просыпался с ее именем на губах. Вспотевший, расслабленный… счастливый. А потом накатывало понимание, что все это лишь сон, а вместе с ним приходило и разочарование. И вот грезы стали явью. Евангелина Прекрасная стояла напротив и призывно улыбалась.
— Здравствуй, милый. — Голос, точно музыка, глаза — цитрины, а губы — лепестки роз, нежные и манящие. Варг что-то говорил о приворотных чарах? Ни к чему они женщине, обладающей такой внешностью. Хотя ими так удобно оправдывать помутнение мужского рассудка. — Ты стал совсем взрослым. Сильный, мужественный, красивый. — Летящей походкой она приблизилась к нему и, положив изящную ручку на мужское плечо, принялась выписывать пальчиком узоры на черном камзоле. Сверху вниз, медленно, игриво… хватит!
Аарон перехватил ее ладонь и мягко, но настойчиво убрал со своей груди. Она проследила за переливами его перстня, чуть погладила мужские пальцы, коснувшись темной оправы, затем снова посмотрела ему в глаза. Сердце его билось чаще, тело откликалось на долгожданную ласку, сулившую осуществление давней мечты, но особого восторга он не испытывал: голова работала трезво, да и Иширо, прятавшийся в черном кружеве татуировки, ментально ворчал, не давая забыться. Аарон прекрасно понимал: волнение, которое он испытывает, — лишь физическое возбуждение, вскормленное долгими размышлениями об Евангелине. Златовласка — роскошная женщина, такой не грех залюбоваться. Но если бы раньше ему снесло крышу от ее присутствия, сейчас близость ожившей мечты лишь вызвала естественную реакцию организма.
Хотел ли гость хозяйку чудесного гнездышка? Возможно. Но значительно меньше, чем свою остроухую фею. Свою… Мысль пробудила раздражение. Захотелось до боли стиснуть кулаки и треснуть по чему-нибудь твердому, но демонстрировать эмоции Еве Аарон не собирался. Как же много желающих на его колючку! Призраки, милорд Грэй… и эта вот полубогиня, в чьих изнеженных ручках «поводок» от «ошейника» Эрилин. Потянет — и убежит его ветреная девочка к своей хозяйке, бросив как лес вместе с духами, так и Аарона с его намерением жениться. Такое допускать было нельзя!
— Леди, — произнес Аарон, пристально глядя на златокудрую нимфу. Не в вырез ее вечернего наряда и даже не на полные губы — он смотрел ей в глаза. Прямо, открыто, давая понять, что разговор предстоит серьезный, и женские штучки, которые активно применяет визави, сейчас неуместны. — Я, как вы уже поняли, пришел с предложением.
— Неужели с брачным? — кокетливо откликнулась она, игнорируя его настрой. И эротично повела плечами, скидывая с правого полупрозрачную накидку. Длинная шея, плавный изгиб, бархатная кожа с золотистым загаром… они манили, требуя поцелуя, но Аарон снова не поддался искушению, с некоторым удивлением отметив, как легко ему это удается.
«Да ты, друг, правда, влюбился, — с тяжелым вздохом констатировал Иширо. — Клин клином вышибают. Знать бы еще, какая из девиц бедовее?»
Аарон мысленно призвал духа к молчанию, вслух же полюбопытствовал:
— Вы бы согласились стать моей женой, леди? — Он общался с ней подчеркнуто вежливо, настраивая на деловой лад. Евангелина же продолжала в своем репертуаре.
— Прости, дорогой, — патетично произнесла она, картинно прижав к груди руки, — но мое сердце принадлежит другому.
— Мое, — Аарон выдержал паузу, прежде чем с закончить фразу, — тоже.
И атмосфера фальшивого соблазна разом растаяла. Ветер прекратил оглаживать золотые волосы, привлекая к ним внимание, накидка вернулась на плечо, частично скрыв женские прелести, и даже пейзаж как-то вдруг побледнел, став похожим на декорации. Откуда художник мог знать, что такое место существует на самом деле? Странное совпадение.
— Значит, твой визит связан с феей, — озвучила очевидное Евангелина, вырвав его из размышлений, и снова улыбнулась, на этот раз хищно. — Стоило ожидать.
От былой кокетки не осталось и следа, сейчас рядом с мерсиром стояла снежная королева: умная и расчетливая, хитрая и могущественная. Такая своего не упустит. Что она потребует за его любимую девочку? Кольцо с семицветным кристаллом, волшебные часы или нарушение договора с Сияющим? Проклятье! Лучше бы златовласка довольствовалась одним перстнем, потому что иначе придется искать иные пути для решения проблемы — чувства чувствами, но верность крылу и учителю никто не отменял. Иширо опять вздохнул, на этот раз с облегчением, но комментировать мысли друга не стал, помня о его просьбе.
— Эри считает вас своей наставницей… — начал Аарон, но Евангелина перебила.
— Я и есть ее наставница! — гордо вскинув подбородок, заявила она. — А еще названая сестра, приемная мать и фея крестная в одном лице. Эта девочка мне дорога, и я желаю для нее самого лучшего будущего! — Пламенная речь звучала искренне, но Аарон не мог отделаться от странного чувства обмана. Будто у слов Евангелины был какой-то тайный смысл. Что за будущее она прочит его колючке? Уж не в новом ли клане повелителей времени, который пойдет на смерть по первому приказу сумасбродной предводительницы.
— У Эрилин будет прекрасное будущее… в крыле тьмы, — не стал ходить вокруг да около Аарон. — Я лично позабочусь о ней.
— И она согласна? — Златовласка лукаво взглянула на него.
— Да. — Аарон не солгал, лишь умолчал о деталях. Немного поколебался, раздумывая, говорить о грядущем приеме или нет, но все же счел нужным сказать — событие публичное, и будет лучше, если Ева узнает о нем из его уст, а не от кого-то другого. — Сегодня в полночь состоится празднование нашей помолвки.
— Так-так, милый. — Желтые глаза прищурились, пытливо изучая лицо Аарона. — Дай догадаюсь… ты пришел просить у меня руки моей воспитанницы, а заодно и пригласить на праздник?
Приглашать ее в резиденцию эррисара тьмы Аарон не хотел, да и в мир Алина, если честно — тоже. Но выбора не было, и, отвесив Евангелине поклон, Аарон расписал в лучших традициях дипломатии, какую честь она окажет своим визитом и ему, и крылу.
«А какой разнос устроит всем нам Сияющий, если тоже заглянет на огонек после твоей лаконичной записки… у-у-у», — не выдержал Иширо. И на этот раз настала очередь Аарона согласно вздыхать. Ева же, будто подслушав их мысли, сказала:
— Польщена, милый, но… на территорию Ашенсэна без его разрешения мне лучше не соваться. Бог ваш тот еще затейник! Усыпит, чего доброго, еще лет на двести, и кто меня потом поцелуем разбудит?
— Точно не я, — ответил Аарон. И чтобы не обижать красавицу сорвавшимися с языка словами, шутливо добавил: — Люди столько не живут. — Слукавил, некоторые маги Триалина дотягивали и до четверти тысячелетия.
— Выкрутился, — рассмеялась златовласка, намотав на палец блестящую прядь. — Но вернемся к сути нашего разговора. Итак… ты хочешь жениться на моей фее. Хочешь ведь? — Она пристально посмотрела на него. Аарон кивнул, и Ева продолжила: — И она этого тоже хочет? — Снова кивок, на этот раз чуть менее уверенный и более поспешный. — И от меня вы оба хотите… благословения? — Золотая бровь вопросительно поднялась.
— Я хочу, чтобы вы, леди, оставили Эри в нашем крыле и больше не поручали ей сомнительных заданий ни в Алин-тирао, ни в других мирах.
— Ишь какой хитрый! — Взор ее снова скользнул по перстню, будто примеряясь. — Девочка училась у меня, жила… обязана отработать.
— А если я ее у вас выкуплю? — Аарон снял с пальца перстень и принялся задумчиво вертеть его в руках. — Вы ведь за ним ее послали? Что в нем такого?
— Сэн тебя не просветил?
— Сказал, что это мощный накопитель энергии, — ничуть не слукавил Аарон, прекрасно знавший о свойствах семицветного кристалла от учителя.
— Он и есть.
— И вам, леди, этот камень нужен для… — Он замолчал, позволяя Еве продолжить фразу.
— Для коллекции, — с готовностью ответила она. — Не беспокойся, Аарон, я не собираюсь пакостить Сияющему… так топорно. У меня для личных счетов с вашим божком есть куда более интересные варианты.
— Например?
— Много будешь знать, мальчик, — снисходительно улыбнулась Ева, — не доживешь и до полсотни лет.
— Зачем тогда вы меня предупреждаете? Хотите, чтобы я передал ваши слова Ашенсэну?
— Да мне, в принципе, все равно, — пожала плечами златовласка. — Просто говорю, чтобы ты не надумал лишнего. Использовать этот кристалл я не стану, по крайней мере, применительно к вашему миру. Клянусь жизнью! — Она коснулась груди, пальцы на миг вспыхнули, пройдясь по нежной коже белым пламенем. Аарон прищурился, ища подвох в ее действиях. Он сам планировал потребовать в обмен на перстень нечто подобное, а еще магически заверенную расписку для надежности взять, но златовласка опередила. С чего бы такая сговорчивость? — Ты же помнишь, Аарон, я держу свое слово!
Она протянула раскрытую ладонь, но он не отдал кольцо. Чем покладистее вела себя Евангелина, тем больше сомнений у него возникало. Решив подстраховаться наверняка, Хэйс попросил письменное подтверждение произнесенного обета, где по пунктам будут расписаны запреты на использование камня в корыстных целях не только в мире Алина, но и в других. Евангелина чуть наморщила носик, выказывая недовольство таким откровенным недоверием, но все же щелкнула пальцами, материализуя из воздуха перо и чистый свиток, нарочито громко вздохнула, а потом смиренно под диктовку вписала в него все, что перечислил Аарон, лишь на паре моментов поспорила, оговорив более мягкие условия для хранения артефакта. По всему выходило, что он ей действительно нужен в качестве экспоната, а не как энергетический источник. Хм… странно.
— Доволен?
— Вполне, — кивнул Аарон, продолжая ломать голову над затеянной Евой игрой. В том, что это игра, он был уверен, знать бы еще — какая.