«А что гадать-то? — фыркнул Иширо. — Решила внедрить к нам остроухую шпионку не на месяцы, а на годы! И ты сам ей в этом помогаешь. Еще и кристалл отдаешь, эх… дурак влюбленный».
— Прекрасно! — воскликнула Ева, помахивая свитком. — Теперь запишем мои требования, милый. Эри мне не посторонняя, и я хочу подстраховаться. Насколько поняла, девочка не до конца знает о прекрасном будущем, которое ты для нее готовишь. — Аарон промолчал, что было воспринято как согласие. — В таком случае у меня будет одно условие.
— Какое? — напрягся он.
— Я придумаю для Эрилин миссию, например, пожить лет пять в крыле тьмы в качестве… ну… пусть будет посла из другого мира. Или временной переселенки. Или… да хоть исследователя вашего быта или охотника за лесной живностью! — весело сказала златовласка, лорд же едва удержался, чтобы не скрипнуть зубами, ибо к «лесной живности», как и к прочим обитателям Дарквуда, он свою колючку подпускать не собирался. — За это время сможешь убедить ее, что лучшее будущее именно то, которое видишь ты. Но если по истечении указанного срока подопечная захочет вернуться ко мне, я возражать не стану, — Аарон недовольно прищурился, и Ева, вздохнув, добавила: — Камень тогда отдам. Просто расторгнем сделку. Все по-честному.
— Вот как… — задумчиво протянул он. — Тогда пропишите и запрет на магическое воздействие, шантаж и принуждение, леди. Если Эрилин действительно захочет уйти, пусть это будет ЕЕ решение. — Он выделил интонацией предпоследнее слово и выразительно посмотрел на Евангелину.
— Да как ты смеешь такое говорить! — возмутилась златовласка.
— Я вас ни в чем не обвиняю, леди, — примирительно произнес Аарон. — Просто тоже хочу… подстраховаться. — Он ей мило улыбнулся, на что она недовольно поджала губы и… нехотя кивнула.
— На чувство вины тоже давить не следует. Эри считает, что всем вам обязана…
— Она и обязана, — нагло ухмыльнулась Евангелина. — Но в счет платы за ее обучение и содержание я, так и быть, приму твой кристалл. Хватит уже прожигать меня черными глазищами, мальчик! Своей малышке я желаю только добра. Сумеешь влюбить ее в себя окончательно — она твоя. Нет — извини уж! Заберу фею обратно. Хотя если ты мне предложишь еще какой-нибудь артефактик из коллекции вашего крыла, я, быть может, смогу убедить малышку навсегда остаться с тобой и…
— Исключено! — отрезал Аарон, прекрасно понимая, к чему она клонит.
— Всего лишь одни ма-а-аленькие часики.
— Нет!
— Вот и вся твоя любовь, жрец, — часы дороже феи, — поддела его златовласка.
Аарон промолчал, ничем не выдав раздражения. Шантажистка, интриганка, манипуляторша… как он мог быть ею очарован?
— Тогда убеждай свою невесту сам, что ты ее принц, — недовольно буркнула Ева, обменивая дополненный свиток на перстень. Как-то слишком уж быстро она сдалась, что навело Хэйса на мысль: а нужны ли ей эти самые часики?
«У меня чувство, что нас только что красиво обвели вокруг пальца», — проворчал Иширо, наблюдавший за ней глазами друга. «Так оно и есть», — мрачно отозвался Аарон.
— Пять лет, значит? — уточнил Аарон, проверяя пункты договора.
— Два! — ткнув в конец страницы острым ноготком, заявила женщина… не его мечты. — Я передумала. Двух вполне достаточно, чтобы моя подопечная разобралась в своих чувствах, — мстительно добавила она.
— Ладно, пусть будет два, — не стал препираться Аарон, в голове которого зрел новый план по избавлению феи от зависимости, которую она испытывала в отношении наставницы. — Но вы дадите слово, леди, что не станете никоим образом вмешиваться в нашу с Эри жизнь.
— Делать мне больше нечего!
— Поклянитесь.
И снова она повторила магический жест, с неприкрытым недовольством глядя на Аарона.
— Вот еще что…
— Ваше темнейшество, хватит! Один черт, не сможете просчитать все подводные камни! — не выдержала Евангелина. — Поймите уже наконец — я не враг Эрилин. Что бы там ни говорил ваш бог, я натура романтичная, временами сентиментальная и по-своему практичная. Неужели непонятно, что мне тоже выгоден ваш с ней союз? Иначе я ни за какие артефакты мира не подписала бы этот договор. Если моя девочка счастливо заживет с учеником Ашенсэна, как знать, может, и мы с ним в конечном счете найдем нужные точки соприкосновения и зароем топор войны под кустом Дарквуда.
«На этом лес и сдохнет… вместе с призраками», — проворчал Иширо.
Аарон, как ни одолевали его сомнения в искренности златовласки, согласился.
В крыле света…
Ассари блаженствовала в толще воды, ощущая прилив всепоглощающего счастья, как в далеком детстве, когда еще были живы родители. Только чувствовала она себя не любимой дочкой, а заботливой мамочкой, вокруг которой водили хороводы ее подопечные. Их было много, все разные и одновременно похожие. Те самые медузы с забавными мордочками на студенистых «головах», лазурные кляксы-призраки, льнущие к ней, словно малые дети. Моэра по-прежнему не понимала, что они пытаются ей сказать, но тянулась погладить, подбодрить свое призрачное войско, с которым, сама не зная почему, испытывала настоящую родственную связь. Жаль, рука проходила сквозь привидения, ведь их так хотелось коснуться. Именно они перенесли ее порталом в море, и они же, покружив вокруг, отправили свою новоявленную «маму» в очередную переделку. Ася не обиделась, нет… ей было не до обид.
Когда вокруг замерцали уже знакомые магические знаки, Ася решила, что возвращается обратно к Дэйрару. Каково же было ее удивление, когда она очутилась в хранилище артефактов. Эмоции налетели, сменяя друг друга: изумление, радость и… осознание чужого присутствия. Лишь природная пластика и отточенная годами реакция спасли Ассари от ранения. Увернувшись от напавшей со спины противницы, моэра принялась лихорадочно соображать, как устранить это златокожее препятствие. Никаких волшебных порошков и прочих милых сердцу снадобий под рукой сейчас не было. Все, что Ася могла, — это активировать маскировочные свойства серебристого костюма, обтягивающего тело. Но голову с гривой синих волос, ступни и кисти он не покрывал, а другие заклинания здесь почему-то не работали. Воплощенный дух, стороживший местные артефакты в образе лысой девушки, уже шел в очередное наступление, размахивая хищно сверкающим кинжалом.
Темные воды, пресветлые небеса… неужели все закончится вот так?!
Выбора у Ассари не было, и, не пытаясь больше ускользнуть от атаки, она вступила в бой с гомункулом. Тело помнило наизусть заученные на многочисленных тренировках движения, да и подручных средств в сокровищнице светлого крыла оказалось достаточно. Попавшийся под руку поднос прекрасно отразил выпад соперницы, огласив помещение громким звоном. Чаша, схваченная с бархатной подстилки и запущенная в лоб стражницы, отвлекла ее от моэры, вынудив ловить не синеволосую визитершу, а, собственно, сам бесценный артефакт. Сообразив, в чем слабость гомункула, Ася, ничуть не заботясь о сохранности экспонатов, принялась швырять их в разные стороны, потихоньку пробираясь к лежавшим под куполом часам.
Противница тоже глупой не была и маневр этот просекла. Чтобы предотвратить разрушения и остановить воровку, она попыталась поймать ее в магическую сеть, но Ассари увернулась. А потом уворачивалась снова и снова, уходя от световых плетей, сияющего лассо и брошенной в нее тумбы. Моэра перетекала из одного положения в другое, словно вода, изгибалась, растягивалась, меняя форму. Ее тело гнулось, будто в нем не было костей, двигалось зигзагами или по плавной дуге, распластывалось и снова собиралось в стройный силуэт, который постепенно таял. В конечном счете воплощенному духу пришлось сражаться с руками и довольно ухмыляющейся физиономией в обрамлении синих волос, которые летали по залу. Еще пара босых ног бегала, а все остальное скрыла качественная маскировка. Гомункул выкрикнула что-то, поймав очередной артефакт, скинутый с подставки воровкой. Но понять ее без шелби Ассари не смогла, зато без труда догадалась об эмоциональной окраске короткой реплики по перекошенному золотому лицу. Поединок, который мог стать последним в жизни моэры, стремительно превратился в цирк. И Асе, в отличие от соперницы, это очень нравилось.
Когда же из темноты каменных сводов на лысую голову духа посыпались лазурные кляксы, Ася и вовсе развеселилась. Не в силах сдержать рвущийся из груди смех, она с громким хохотом подскочила к волшебным часам, проверила на всякий случай защитные чары, как и в прошлый раз, их не обнаружила, но повторять ошибку не стала. Вместо этого схватила звонкоголосый йодное, чтобы поддеть стеклянную «шапку» родным для хранилища предметом, а не рукой. Удача улыбнулась Ассари — золотой циферблат беспрепятственно перекочевал с бархатной подушки в девичью ладонь. Но не успела моэра порадоваться улову, как ее снова обвили цепи магических символов, и она, как и прежде, провалилась в воронку услужливо открытого портала.
Облепленная кляксами стражница попыталась остановить воровку, однако медузы, несмотря на свою бесплотность, каким-то чудом умудрились ее задержать. Откуда они здесь вообще взялись? Неужто просочились сквозь стены, как и положено привидениям? Или, словно вода, нашли лазейку среди каменных плит? В то, что они — порождение милорда Дейрара, Ассари больше не верила. В голове ее неугомонным дятлом стучала мысль, что эти призрачные создания — питомцы наставницы, отправленные Евой в помощь ученице. Такое объяснение ей импонировало больше, чем прежнее, — приятно ведь, когда о тебе заботятся!
В другом мире некоторое время спустя…
Ева предвкушающе улыбалась, глядя на иллюзорный пейзаж, воссозданный по картине, которую она видела в спальне Аарона. Не вживую, конечно, а через висевший на шее Эрилин кулон, который фея наивно считала лишь целебным. О парочке других функций артефакта, созданного златовлаской, ни Эри, ни ее синеволосая подружка не имели ни малейшего понятия. Умные девочки, способные… но недостаточно опытные, чтобы увидеть искусно замаскированные шлейки в подарках наставницы. Да что там девочки! Тончайший слой спящих чар не распознают даже милорды Триалина! Вот Аш