Стар неразборчиво пробормотала что-то, пытаясь ничем не выдать, до чего ей нравятся прикосновения Ноя Брэдли. Женщины от таких прикосновений совершают большие безумства. И Стар знала, какие могут быть последствия — помолвка, свадьба, дети, привязанность к одному месту до конца жизни. Странно, но подобная перспектива, от которой ее всегда охватывал тоскливый ужас, на этот раз показалась не такой страшной. Может быть, она становится мягкотелой? Или просто сходит с ума? Супружеская жизнь, интимные отношения — это единственное, в чем Стар когда-либо потерпела неудачу. Она уже проворонила одного мужа, который понимал характер ее работы. А Ной терпеть не может всех журналистов. Общее будущее с ним невозможно.
— Если вам надо за что-то держаться, держитесь за меня, — сказал он, снимая ее пальцы с края ванны. — Поверьте, я не дам вам утонуть.
— Глупо. — Но она все же позволила ему поддержать себя одной рукой за плечи. Практически она оказалась сидящей у него на коленях.
Сквозь пар, поднимавшийся над горячей водой, можно было разглядеть звезды, блестевшие в ночном небе. Ной протянул руку, сорвал что-то с нависавшей над водой ветки и легко коснулся ее губ. Это «что-то» оказалось прохладным и бархатистым, словно лепесток розы.
— Что это?
— Цветок фуксии. — Ной медленно провел цветком по ее лицу и шее, давая ей время насладиться шуршащей лаской.
— У него нет запаха.
— Это правда. — Ной согнул ноги в коленях, и Стар сдвинулась ближе к нему. От горячей воды все ее тело охватила истома, она чувствовала себя совсем бескостной. Подобное Стар уже испытывала, когда Ной поцеловал ее. Жар, томление и ощущение полной безопасности.
Стар заметила, что он расстегнул пуговицы на рубашке, когда ее концы поплыли по воде. Ее грудь покалывало словно иголочками. Впервые ей захотелось, чтобы до нее дотрагивался мужчина... и не только дотрагивался.
— Ной...
Он поцеловал ее. Поцелуй был нежен, как цветок, которым он раздразнил ее. Но одного этого было уже недостаточно, что хитрец Ной прекрасно сознавал. Он имел огромное и несправедливое преимущество перед ней: он не только изучил анатомию человека в своем медицинском колледже, но и понимал подобные вещи инстинктом. Инстинкты вообще замечательно выручают. Они не дают оторваться от жизни. Будь у нее лучше развиты инстинкты, ей не приходилось бы продумывать свои действия на несколько ходов вперед.
Ной коснулся пальцами ее груди, и в ее голове произошло что-то вроде короткого замыкания. Неужели Ной был прав, когда сказал, что не стоит так много размышлять?
— Вам нравится?
— Нравится? А как вы думаете? — проговорила она заплетающимся языком. Стар отчетливо ощущала сейчас тяжесть своей груди, прикрытой смехотворно узким купальником. С таким же успехом она могла быть совсем нагой.
И ей хотелось этого! Ной провел цветком по ее груди, по плечам, и Стар широко раскрыла глаза. Она застряла в сетях чувственности и теперь была не в силах ни шевелиться, ни дышать, ни перенестись мыслью в какое-либо иное место. Сейчас они с Ноем находились в самом центре затуманенной вселенной.
Но вот шелковистое скольжение лепестков замедлилось, а Ной замер, и она сразу это почувствовала, потому что его мышцы сделались твердыми и жесткими.
— Ной...
— Ваше плечо. — Его голос прозвучал отчужденно и сердито.
Стар моргнула. Плечо? Что такое с ее плечом? Пальцы Ноя — теперь уже не чувственные, а по-докторски чуткие — ощупали свежий шрам, тянувшийся от плеча вниз в направлении сердца. О Боже!
ГЛАВА ПЯТАЯ
— Я говорила вам, что была ранена, — спокойно произнесла Стар.
— Ранены? Вы сказали «давно». Я решил, что это случилось года два назад.
— Нет... несколько позднее.
Ной резким движением сбросил ее со своих колен прямо в самом глубоком месте ванны, и Стар окунулась с головой в воду.
— Великолепно! Я пережила войну, встречу с дикими зверями и торнадо для того, чтобы утонуть в джакузи!
— Леди, с вами опасно иметь дело. — Ной вылез из ванны и принялся вытираться полотенцем.
— Это несправедливо. — Стар скользнула по кафельному дну и поймала его за руку. — Я не хочу об этом говорить. Все уже позади.
Он отбросил полотенце в сторону.
— А сколько еще этих маленьких сюрпризов вы мне готовите? Может быть, вы уже не впервые ранены? А когда в последний раз на вас напали волки? Когда под вами провалился пол в горящем доме?
Стар выпустила руку Ноя и вздернула подбородок.
— К вашему сведению, здоровые волки на людей не нападают.
— А больные не в счет?
— Мне не верится, что вы говорите всерьез. Это такие пустяки.
— Бог мой, Стар, да вас едва не убило! Хороши пустяки. Еще четверть дюйма, и вы были бы мертвы, — фыркнул Ной.
— Но я жива. Кроме того, вы преувеличиваете насчет дюймов.
— Не в том дело. — Он склонился над ней, большой и особенно грозный в туманном сумраке. — Вы ведь собираетесь обратно, не так ли?
— Э... да, конечно. Вы же знаете, что такая у меня работа. — Сердце Стар болезненно дрогнуло. Какую-то долю секунды ей хотелось сказать «нет». Нет — экзотике дальних стран и их обитателям, нет — скучной череде отелей и пыльным рейсовым самолетам местных авиалиний. Она глубже погрузилась в воду, вздрогнув от холодного ночного воздуха. И от охватившей ее неуверенности. Но все же, какое право имеет он подвергать сомнению ее жизнь?
— У Бекки было достаточно потерь, — мрачно сказал Ной. — Ей нужна стабильность.
Что-то задело руку Стар, и она разжала пальцы. При слабом свете луны она увидела цветок фуксии, которым гладил ее Ной. Теперь от горячей воды он увял. На глаза Стар навернулись слезы. Она осторожно поддела его ладонью.
— Нечего прикрываться Бекки, — горько произнесла она. — Вы зашли слишком далеко, а теперь отступаете.
— Вы сами не знаете, о чем говорите.
— Правда? — Стар захотелось закричать или что-нибудь разбить. — Мы только что лежали с вами в этой ванне. Двое взрослых людей. Может быть, вы и беспокоитесь о Бекки, но так — что называется, заодно.
Ной сердито сверкнул глазами, но она продолжила:
— Вы ко всему относитесь с таким высокомерием! Я знаю, как вам не хватает брата. Но неужели вы полагаете, что только вы способны чувствовать?
— Вы даже не приехали на их похороны.
Стар резко встала и ударилась коленями о подводную ступеньку, но даже не заметила боли.
— Хотите знать, что тогда случилось? — Она бросила смятый цветок ему в лицо, и он непроизвольно отпрянул. — Я работала в Африке, в глухих районах. Когда я вернулась, меня немедленно послали в срочную командировку. Письмо нашло меня через несколько месяцев, я к тому времени уже лежала в госпитале. Сначала там даже не знали, кто я, а потом я продолжала хранить инкогнито, чтобы не поднимать вокруг себя шума.
— Вы сами могли позвонить. — Ной провел рукой по волосам.
— В охотничьих заказниках не часто встречаются телефоны, — иронически заметила Стар, — так же, как и ванные, кухни, джакузи и прочее.
— Какое облегчение! Теперь, если Бекки спросит, что случилось с ее крестной, можно рассчитывать, что всего через несколько месяцев я узнаю наверняка, умерли вы или живы.
— Ах так! — закричала Стар, уже не сдерживаясь. Она сорвала с себя рубашку и швырнула мокрый комок в сторону Ноя. На этот раз Ной был настороже и легко увернулся, и метательный снаряд угодил в стену дома. — Я не обязана слушать ваши нотации и говорю вам, что намерена регулярно видеться с Бекки. Вот и все, что вас касается.
— Будьте благоразумны, — сердито проворчал Ной.
— Я знала, что вы не поймете, вот почему я даже не пыталась объясниться раньше.
Стар выкарабкалась из ванны, не глядя себе под ноги: она была вне себя от злости. Ной попытался удержать ее, и она инстинктивно ударила его коленом, не слишком сильно, но ему пришлось ее выпустить. По крайней мере этот инстинкт в ней не дремал!
— Черт! — простонал он, а Стар в тот же миг поскользнулась и села на пол. — Так вам и надо.
Стар лягнула его в голень и попыталась встать.
— Ну, нет же, дикая вы кошка! — Не успела она опомниться, как Ной упал на нее сверху и крепко схватил за запястья.
— Пустите сейчас же!
— Ни за что. Я ценю части своего тела гораздо больше, чем вы.
Судя по его пылу, ни одна из этих частей особенно не пострадала от удара.
— Немедленно встаньте!
— Сначала переведу дыхание.
Но Стар не хотела ждать, тем более что сердце ее предательски билось где-то в животе. Пропади он пропадом с его обрезанными джинсами и чувственной улыбкой. Хуже всего было то, что Стар и сейчас хотела, чтобы он дотрагивался до нее, хотя понимала, что близость с Ноем Брэдли не ограничится только ускользающими мгновеньями наслаждения, ради которых не стоит приводить в беспорядок постель. Эта близость обещала нечто умопомрачительное, сказочное, феерическое...
Стар содрогнулась. Осмотрительность советовала ей не гадать, какие чувства способен пробудить в ней Ной, и самое лучшее — не испытывать этих чувств вовсе. Они были слишком сокрушительными.
— Оставьте меня, — прошептала она.
Луна стояла уже высоко на небе, и вся терраса была залита ее светом. Ной взглянул на Стар, и его сердце сжалось. Она показалась ему уязвленной и беспомощной. И виноват в этом был только он. Он вел себя как дикарь, иначе не скажешь. Но каждый раз, как он думал о том, что Стар едва не погибла, его сердце сжималось от страха. Стар была права. Он хлопотал не о том, чтобы оградить покой Бекки, — он стремился обезопасить себя. Слишком рискованно принимать ответственность за человека, который относится к жизни как к игре. К тому же Стар затронула нечто, дремавшее в глубине его души, — изначальную потребность мужчины обладать предназначенной ему женщиной и заботиться о ней.
— Вы не ушиблись? — спросил он, убирая влажные пряди волос с ее лба.
— Ной, пожалуйста, не надо...
Ной прижался губами к воспаленному шраму на ее плече. Потасовка, конечно, не лучший способ исцеления. За эти два дня Ной несколько раз видел, как Стар морщилась от боли, и неудивительно: рана еще не зажила окончательно, а по ней уже прошлись кошачьи когти. Насколько это серьезно? Ной осторожно сдвинул бретельки ее купальника и почувствовал, как участилось ее дыхание. Глаза Стар были закрыты, хотя при лунном свете он и не сумел бы прочитать в них особенно много... Одну секунду Ной колебался, а потом медленно потянул купальник вниз. О небо! До чег