При этом Коля деловито нажимал на кнопки мобильного телефона и, в конце концов, закричал:
– Але, «Скорая»? У нас здесь человек задохнулся в закрытом помещении, похоже, ему плохо, глаз не открывает, сам бледный.
Глава 13
Любой житель Москвы отлично знает: если, не дай бог, тебе понадобится неотложная врачебная помощь, лучше ловить такси и самому спешить в больницу. Машина с красным крестом потащится по пробкам, раньше чем через два часа нечего рассчитывать на встречу с доктором. Но сегодня произошло настоящее чудо. Едва мы выскочили из катафалка, как из переулка донесся вой сирены и перед нашими глазами предстал белый микроавтобус с красным крестом.
– Где больной? – устало спросила женщина лет сорока, вылезая наружу.
Коля ткнул пальцем в автобус.
– Там.
Доктор, очевидно, привыкла ничему не удивляться, а фельдшер, вышедший следом за ней, громко сказал:
– Прикольно.
Тетка со стетоскопом ловко взобралась по ступенькам, мы последовали за ней.
– Где? – коротко поинтересовалась она.
Николай указал на гроб и повторил:
– Там.
– Издеваетесь? – ровным голосом поинтересовалась доктор. – За ложный вызов заплатите штраф.
– В домовине человек, – я попыталась внести ясность в абсурдную ситуацию.
– Ясно, что не кролик, – возмутился фельдшер.
– Немедленно приступайте к реанимации, – приказал Юра.
– Парень, ты из дурки смылся? – занервничал фельдшер.
– Егор, спокойно, – остановила его врач.
– Вы, Елена Сергеевна, слишком жалостливая, – кипятился Егор, – как можно покойника оживить? Его уже в гроб положили! Много я идиотов видел, но такие еще не попадались.
– В гробу не жмурик, а Глеб Поркин, – перебил Егора Коля.
– Да хоть Илья Муромец, – не успокоился тот.
– Он жив, – уточнил Юра.
– Ага, а в гробу спать любит, – съязвила Елена Сергеевна.
– Верно, – согласился Колян, – Глеба жена за кобелирование из дома вытурила, он нынче в домовине отдыхает.
Елена Сергеевна повернулась к Егору.
– Вызываем ментов?
– Лучше психоперевозку, – предложил подчиненный.
Юра вытащил удостоверение и помахал им перед носом фельдшера. Тот завел:
– Ну и… – но закончить фразу не успел.
Из гроба послышалось тихое треньканье мобильного, «труп» сел, прижал к уху руку и заученно ответил:
– Ритуальное агентство «Путь наверх», мы поможем достойно проводить ваших близких по сходной цене. Ваши проблемы – наша головная боль.
Затем «покойничек» снова рухнул на подушку.
– А-а-а, – завопили Елена Сергеевна с Егором и, бросив в катафалке ящик с лекарствами, прыжком достигли двери.
– Вот это профессионал! – восхитился Коля. – Сам помирает, а заказ упустить боится!
– Странные у нас врачи, – подхватила Зоя, – чего испугались? И медикаменты бросили, небось там наркотики есть. Безответственные люди.
Я высунулась наружу. Елена Сергеевна и Егор клацали зубами около «Скорой», я решила их успокоить.
– Только не говорите, что вас испугал мертвец.
– Никогда не видел оживший труп, – признался фельдшер.
– Вы же реанимация! – удивилась я.
– Оно так, – занудил Егор, – «утюги» приставишь, напряжение подашь, бабах! – И нормальный сердечный ритм.
– Но это не воскрешение, – уточнила Елена Сергеевна, – если человек больше пяти минут мертв, мозг погибает. А ваш лежит в гробу явно давно, одет как в последний путь!
– И по телефону заверещал, – перебил врача фельдшер, – жуть зеленая. Лучше мы уедем.
– Оставив больного без помощи? – возмутилась я.
– Эй, сюда, – крикнул Юра, – парня тошнит!
Елена Сергеевна вздрогнула и, продемонстрировав истинный профессионализм, смело полезла в автобус.
Спустя два часа я, Юра и Зоя сидели в пентхаусе и смотрели на коробки.
– Устал, как Савраска, – признался Юра, – пойду, прилягу.
В ту же секунду раздался звонок. Я глянула на часы и распахнула дверь. На лестнице стоял полный мужчина.
– Сосед я ваш, Миша, – представился он, распространяя запах хорошего одеколона.
Я начала приседать и кланяться.
– Извините, если разбудили, коробки таскали.
– Нормалек, ребята, – остановил меня Миша, – претензий никаких, сам повеселиться готов. Пришел спросить. У вас свет горит?
– Как видите, в полную силу, – ответила я.
– Везде? – уточнил Миша.
Я кивнула.
– Падла! – гаркнул соседушка.
На всякий случай я схватила длинный зонтик, весьма кстати тосковавший у стены, и пискнула:
– Зоечка, поди сюда!
Начальница отдела нераскрытых преступлений массивной статуей встала за моими плечами. Но Михаил на нас не напал, он вытянул руку в сторону, подтянул ее к себе вместе с хлипким парнем в спецовке.
– Гад ползучий, скунс мерзостный, почему у них свет есть? – взвыл Миша. – Что ты с проводкой намудрил?
– Я все сделал по правилам, – пропищал рабочий.
– И где электричество? – не успокаивался Миша.
– Не знаю, – честно признался тот.
Михаил пару раз нежно стукнул бедолагу лбом о стену.
– Убивать тебя не с руки, много бабла потеряю, отправляйся в фатеру и чини свет!
Рабочий ужом вывернулся из его длани, Миша вытер вспотевший лоб.
– Простите, девочки. Сами небось знаете, как при ремонте накалывают. Разрешите еще раз заглянуть? По-соседски? Если чего понадобится?
– Конечно, – кивнула я.
– Будем рады, – добавила Зоя.
Миша захлопнул дверь и заорал:
– Ну ты …! …! …!
– Интеллигентного человека сразу видно, – заметила гостья, – при женщинах материться не стал, хотя, похоже, мастер! Вон как изощряется! Будешь коробки разбирать?
– Только вон ту, с личными вещами, хочу переодеться, – сказала я.
– Вилка, – тихо спросила Зоя, – мне Юрка разрешил здесь переночевать, ты не против?
– Конечно, нет, – улыбнулась я, – комнат много. Вот только спать придется на полу.
Зоя махнула рукой.
– Я привыкла к любым условиям.
Я подошла к коробке, увидела, что она уже вскрыта, засунула руку внутрь и вытащила… оранжевые безразмерные трусы.
Зоя хихикнула.
– Я их уже видела.
– Мне тоже довелось, – протянула я и повернулась к другой вспоротой таре.
На свет появился комбинезон для собаки, поводки, миски…
– О! – заголосила Зоя. – Опять коробки перепутали! Коля выгрузил ваши вещи, мы докопались до гроба, потом пристраивали полузадохнувшегося Глеба в «Скорую» и запихнули в катафалк назад барахло Коляна! Угораздило вас одинаковые коробки купить.
– Перепутанный багаж дубль-два, – ахнула я, – вот Юре с утра сюрприз будет!
Зоя вскинула голову.
– Исходя из собственного жизненного опыта скажу: что хреново начинается, отлично продолжается. Думаешь, почему русский человек обожает драться на свадьбе?
Я пожала плечами.
– Наставит тесть зятю фингалов, выдерет свекровь у невестки половину волос, и живет семья счастливо сто лет, – пояснила Зоя, – а вот если во время пира братались, на брудершафт пили и ни одной пакости вслух не сказали, разведутся молодые через год. Ванна у вас есть?
– И унитаз тоже, – заверила я.
Зоя пошла мыться, а я села на подоконник и уставилась во тьму.
– Грустишь? – спросила гостья, вновь появляясь в комнате.
Мне несвойственно выбалтывать чужие тайны, но сегодня, вероятно, от перенапряжения, у меня развязался язык. Я выложила историю про Катю.
– Правильно действуешь, – одобрила Зоя, когда я наконец-то замолчала. – Главное, тщательно порасспрашивать народ, а еще завтра вообрази, что находишься в комнате Кати, и попытайся представить себя на ее месте. Куда ты пойдешь? Это очень помогает.
На следующий день я приехала к Лизе около полудня и застала ее в состоянии паники. В квартире царил полный разгром.
– К тебе приходили с обыском? – удивилась я.
Лизонька надулась.
– Глупая шутка. Я колготки искала! Обычно мне их горничная приносит.
– Прислуга ушла, – запоздала вспомнила я.
– Неблагодарные, тупые свиньи, – вспыхнула Лиза, – хамки! Не успели тело Вити в морг увезти, как челядь потянулась за расчетом.
– И чем они мотивировали свой побег? – не успокаивалась я.
– Их репутация пострадает, если люди узнают, что они служили в доме, где в одночасье умер хозяин, – фыркнула Лиза, – гады! Ну, нашла Катю?
– Пока нет, – ответила я, – но могу рассказать о проделанной работе. Свидетельство о кончине Яркиной Екатерины никогда не выписывалось.
– Говорила тебе, – топнула ногой Лиза, – она мне мстит!
– Катя выписана из дома мужа и нигде не зарегистрирована, она не живет с подругой матери и ее семьей, не имеет ни кредитной карточки, ни автомобиля, ни медицинской страховки, ни пенсионного свидетельства, ни ИНН,[13] – продолжила я.
– Небось снимает комнату, не ходит по врачам, ездит на такси. Работай лучше! – гаркнула Лиза. – Не ленись!
От такого хамства я онемела, Лизавета сообразила, что ляпнула нечто неподобающее, и изменила тактику.
– Прости, прости, Вилочка! Я жутко нервничаю!
Я решила не обращать внимания на дурное поведение Ласкиной.
– Мне хочется посмотреть на бывшую комнату Яркиной.
– Надо ехать в дом к папе, – без особого энтузиазма сказала Лизавета.
– Точно, – кивнула я.
Она закатила глаза.
– Меня радует лишь одно: поселок недалеко!
– У тебя есть ключи от особняка отца? – спросила я.
– Нет, но они не нужны, – недовольно проворчала Лиза, натягивая с виду потрепанную дырявую курточку, за которую, вероятно, было отдано очень много денег.
– Ты говорила про отсутствие Константина Львовича и Сони, – напомнила я.
– В особняке охрана, они меня знают. Что, нам ехать на этой тарантайке? В ней даже кошка не поместится.
Я обиделась за свой «Мини Купер» и молча села за руль. Лиза, сообразив, что альтернативы нет, устроилась на переднем сиденье и принялась командовать.
– Направо, налево, прямо, осторожнее, там крутой поворот.