И все, тупик. Начнет Матихина бубнить про розовый шарф, а того и след простыл, нет его в гардеробной, давно потерян. Евгению выгнали с работы, и ее рассказ выглядит как желание отомстить Елизавете, которая своими капризами здорово насолила прислуге.
Я опять навалилась на руль. Хуже всего ждать или догонять, но мне необходимо поговорить с курьером, потому что в общей неразберихе наметилась тоненькая ниточка, объединяющая недавнюю странную смерть Виктора Ласкина и таинственное исчезновение Кати. Незадолго до кончины муж Лизы получил посылку с дохлой крысой, стодолларовой банкнотой и запиской, где упоминалась некая Настя Варенкина. Бандероль таинственным образом очутилась в почтовом ящике, похоже, ее доставили с курьером. И Константину Львовичу сразу после исчезновения Кати тоже прислали посылку. Что в ней было, никто не знает, но отец Лизы, вскрыв ее, закричал: «Крыса!»
А вдруг и там находился мертвый грызун? И еще вопрос. По какой причине Константин Львович не удивился бегству Катерины? Отчего он не поднял на ноги милицию, не нанял частных детективов, не велел тщательно обшарить сад, старую дачу, перекопать участок, не задействовал служебных собак, натренированных на поиски трупов? Супруг сжег мебель жены, выкинул ее вещи и запретил вслух упоминать имя Кати Яркиной. У меня есть два варианта ответа. Первый – Константин Львович узнал из конверта, присланного фирмой «Сантехник», нечто шокирующее о жене и решил, что та убежала из дому из страха быть разоблаченной.
Катя Яркина покинула дом Ядвиги Миль в юношеском возрасте, и я могу предположить, что девочка некоторое время подрабатывала порносъемками. Отсюда и реакция мужа: Костя узнал о «работе» супруги и съехал с катушек.
Второй вариант. Ерофеев заподозрил Лизу в убийстве жены и специально изобразил гнев и злость в адрес Кати, желая отвести подозрения от дочери. Нет, здесь что-то не складывается. И почему он орал: «Крыса»?
Два ярких луча прорезали темноту. Я выскочила из машины и отчаянно замахала руками. Далеко не новые «Жигули», подъехавшие к воротам поселка, остановились, стекло водительской двери опустилось, высунулся паренек, с виду сущий ребенок.
– Чего под колеса кидаетесь? – беззлобно спросил он.
– Вы из «Сантехника»? – обрадовалась я.
– Может быть, – загадочно ответил мальчик, – а может, и нет.
– Не напускай тумана, – фыркнула я, – если ты привез заказ для Виолы Таракановой, то это я.
– Супер, – кивнул юноша и протянул мне пакет, – проверьте диски на предмет царапин и гоните бабки.
Я засунула нос в упаковку и попросила:
– Дай телефон вашего офиса.
– Связь по Интернету, – зевнул курьер, – если брак нашли, не оплачивайте.
Я протянула ему деньги.
– Тебя как зовут?
– Дима, – представился доставщик.
– Записи хорошие, – застрекотала я, – но мне хочется иметь эксклюзив. Деньгами я не ограничена, мечтаю сама снять порноленту.
– Купите камеру и поставьте в спальне, – посоветовал Дима, – хоумвидео щас в моде, потом в Интернет сольете.
– Не собираюсь заниматься ерундой, – отмела я предложение Димы, – хочу вложить бабки в производство лент для взрослых. Выведи меня на свое начальство.
Курьер поскреб пальцем руль.
– Тетя, вы что? Я лишь диски привожу, а уж чего там на них записано, не интересуюсь. Люди разные, кому вожу про Древнюю Грецию, кому про животных, кому боевики. С семи утра катаюсь. Берите заказ и уходите.
– Дай номер офиса, – не успокаивалась я, – пойми, речь идет о солидных суммах.
Дима потер нос.
– Ладно, могу звякнуть одному братану, крутому челу. Но задаром даже не пошевелюсь.
Мы слегка поторговались на тему оплаты услуг, и, в конце концов, я получила номер телефона.
– Сначала я Пузыря предупрежу, – сказал Дима, пряча свой гонорар, – он с незнакомыми не трет.
– Начинай, – приказала я.
– Еще за мобильную связь накинь, – деловито напомнил курьер, – бесплатно никак.
Я протянула Диме свою трубку.
– На, у меня безлимитный тариф.
Курьер чихнул.
– Тетя! Пузырь не возьмет телефон, если определился незнакомый номер. Гони тыщу!
– Твой Пузырь обитает на Луне? – возмутилась я. – Пользуется сотовой компанией «Связь Вселенной»? На земле нет операторов, получающих по такой куче денег за минуту.
Но Дима, поняв как нужен мне его приятель, безмятежно повторил:
– Тыща. Или никак.
Я снова запустила руку в кошелек. Дима, не сумев скрыть радость, забасил в телефон.
– Пузырь, тут э… того… самого… короче, перетри с моей… э… ну… типа… ваще…
Липкая трубка оказалась в моей руке.
– Вы господин Пузырь? – вежливо уточнила я.
– Зовите меня Сергеем, – ответил неожиданно интеллигентный голос. – В чем проблема?
– Если откровенно, то я хочу вложить деньги в ваше производство… – завела я и замялась, не зная, следует ли сейчас произнести слова «жесткое порно».
– Лент о природе? – подсказал Сергей. – Наш комбинат занят выпуском научно-популярных сериалов. Сейчас хотим запустить «Жизнь тараканов», уже написан сценарий…
– Жизнь тараканов – приемлемая для меня тема, – затараторила я, – человек несправедлив к насекомым. Я готова вложиться в исправление имиджа прусаков.
– Приятно иметь дело с единомышленниками, – подхватил Сергей. – Как насчет завтра? После обеда, часиков в семь-восемь?
Я воскликнула:
– Заметано!
Днем я запланировала незаметно побывать на похоронах Виктора Ласкина, а потом могу приехать к Сергею.
– Договорились, – подхватил собеседник, – записывайте адрес.
В новой квартире витали потрясающие запахи. Я поставила пакет с порнокассетами в прихожей на пол, сняла куртку, сапоги и крикнула:
– Юрасик, ты здесь?
Шумаков высунулся из кухни и кивнул. Рот у него был чем-то набит, поэтому он предпочел обойтись жестами.
– Что это на тебе? – изумилась я. – Розовые джинсы? Слишком гламурное одеяние для простого российского следователя. И зеленая шелковая блуза никак не сочетается со штанишками. Ба, да она с выточками! Надо подальше спрятать косметику, вдруг тебе захочется воспользоваться моей губной помадой. Юрчик, ты трансвестит? Странно, я раньше не замечала этой твоей особенности.
Юра сделал глотательное движение.
– Наши вещи у Шунакова. Мне пришлось порыться в его коробках, потому что я изгваздал свою одежду.
– Ты нарядился в чужие шмотки? – поразилась я.
– А что прикажешь делать? – занервничал Юра. – Новые покупать? Дорого! Да и магазины вечером закрыты.
– Неприлично брать чужое, – заметила я, – следовало позвонить водителю катафалка и договориться с ним об обмене.
– Вот ты и попробуй, – неожиданно обиделся Юра, – держи телефон, а я пока бефстроганов съем.
Я решила пойти на мировую:
– Купил в магазине готовое второе блюдо? Пахнет восхитительно. Мне достанется кусочек?
Юра полез ложкой в большую кастрюлю, громоздившуюся на подоконнике.
– Мясо сварганила Зойка. Вкусно! И она же приволокла такую штуку, которая еду готовит, не плита, не СВЧ, странно называется… аэродромная…
– Аэродромная? – поразилась я и тут же сообразила – аэрогриль! Ну почему я сама о нем не подумала?! Пахнет суперски.
Продолжая держать пищащую трубку около уха, я шагнула к кастрюле и услышала из прихожей голос соседа Миши:
– Эй, вы дома?
– Иди на кухню! – закричал Юра.
– Везет же вам, – вздохнул Миша, оказавшись в зоне видимости, – со светом живете, а у меня темень.
– Обратись к электрику, – прочавкал Шумаков.
– Местный идти не хочет, – пригорюнился Миша, – сказал, пусть чинит тот, кто напортачил. А мой мастер в запое. Сам я лепестричества боюсь, в щиток не полезу. При свечах жить неудобно. Чем так здоровски пахнет?
Юра ткнул пальцем в кастрюлю.
– Мяско! Зойка приготовила. Хочешь попробовать? На, держи ложку.
Миша не стал кривляться и запихнул в рот кусок говядины в соусе.
– М-м-м, – простонал он. – Зоя сделала? Та здоровая, что здесь вчера ошивалась? Свезло ее мужу! Моя бывшая умела только пельмени варить.
– Зойка одинокая, – пояснил Юрка, – невезучая она, работает много, а жилья нет.
– Часто она к вам приходит? – оживился Миша, быстро орудуя ложкой.
Я забеспокоилась о судьбе бефстроганов.
– Оставьте и мне.
– Конечно, – хором воскликнули парни, скребя ложками по дну кастрюли.
Мне стало понятно, что могу остаться без ужина, поэтому я положила мобильный на пол, шагнула вперед, зацепилась полой за тюк, взмахнула руками и попыталась удержаться на ногах, схватившись за Мишу. Сосед пошатнулся, налетел на ведро, стоявшее у стены, и со всего размаха сел в него. Я, потеряв равновесие, шлепнулась сверху.
Все бы ничего, но прикрытое газетой ведро, куда на общую беду угодил сосед, было заполнено краской, оставшейся после ремонта. Мало того что мы с Мишей в одно мгновение стали похожи на перемазанных клоунов, так еще и брызги попали на Юру, спешившего прикончить ужин.
– Трындец, – взвыл Миша, – че делать-то?
– Мыться и переодеваться, – посоветовала я.
– У меня темнота, как у тюленя в горле, – засопел сосед.
Я гостеприимно предложила:
– Иди в нашу ванную!
– А что мне надеть? – заорал Миша. – Шмоток не найду! В комнатах коробок битком! Где че лежит и с электричеством не разобрать, а уж без него и вовсе кранты. Слышь, Юрец, мы вроде похожи, одолжи брюки!
Тут только до меня дошел трагизм ситуации – наши вещи находятся у Шунакова. Водитель катафалка не отвечает, когда он вернется домой, неизвестно. Ванну принять легко, но что потом натянуть на чистое тело?
Юра противно захихикал, потом ушел, Шумаков явно отправился рыться в тюках своего почти однофамильца.
– Быстро беги под душ, – приказала я Мише, а сама вцепилась в трубку.
О, радость! Из телефона послышался скрипучий голос:
– Хто?
– Позовите Николая, – чуть не запрыгав от радости, попросила я.
– Ен ушел, – прокряхтела бабка, – и евонной бабы нет.