Меня тут же окликнули, устало и с этакой грустью:
— Ами, да подожди…
— Амирин, — я круто развернулась на пятках, опасно сверкнула глазами. — Амирин и на «вы», и попрошу без фамильярностей. Рассуждения о нашем с вами союзе тоже держите при себе!
Начальник Департамента стражи горестно закатил глаза.
Глава 32
Остаток дня прошёл как в тумане, а вечером выдержка закончилась. Заперев лавку, я перешла сначала на кухню, где съела целый противень запечённого мяса, а потом, сбрасывая на ходу одежду, отправилась наверх.
Блузка в сторону. Юбка бесформенной массой опадает на пол. Мягкие туфли летят, едва не сбивая в полёте настенный светильник. Нижняя сорочка осела на первой ступеньке лестницы, трусики упали на последнюю. Я добралась до шкафа с напитками и откупорила бутылку вина.
После первых двух глотков стало легче, и я выдохнула. Дошла до спальни, распахнула платяной шкаф.
Первую секцию занимали мои подчёркнуто-строгие платья, вторую — платья поярче и помоднее, но их я не носила. Последняя секция была отдушиной из разряда «очень личное». Такими нарядами человеческие портнихи не занимались, их я шила сама.
Порывшись в вешалках, вытащила самое любимое — тёмно-зелёное. Натянула на себя эту по факту тряпочку и, шагнув к напольному зеркалу, крутанулась несколько раз. Полностью открытая спина, глубокое декольте, длина на ладонь ниже попы… В таком образе даже самая смелая развратница не выйдет, но я-то фея! В нашей культуре голые коленки всегда были в порядке вещей.
С распущенными волосами я выглядела почти так же, как во времена своей юность. Одна нестыковка — в заповедных лесах не водилось проигрывателей, а у меня был!
Сделав ещё глоток, я вернулась в гостиную, открыла футляр и поставила пластинку. Пространство наполнилось тягучей музыкой, и я закружилась по комнате. Проблемы, как и дурное настроение, отступали, но не быстро. Примерно на середине бутылки, когда в голове уже запорхали бабочки, я наконец поняла, чего не хватает.
Конфеты. Сладкого хочу!
Покачиваясь и прихлёбывая из бокала, я спустилась на кухню. Заглянула в шкафчик, вытащила самую большую коробку с шоколадными ракушками и уже собиралась вернуться в гостиную, как заметила в окошке мужское лицо.
Окна кухни выходили на внутренний двор! Там никого и никогда не бывало, и быть не могло, поэтому я подпрыгнула от испуга.
Миг. Сердце перестало стучать, а потом забилось с тройной силой, набирая обороты бешенства. Просто во внутреннее окно моего скромного, но в целом защищённого жилища, заглядывал Грэм Эйнардс.
Его глаза сейчас напоминали две плошки. Главный стражник смотрел то на декольте, то на юбку, которая можно сказать отсутствовала. Он был в изумлении, а я…
Я застыла на несколько долгих секунд, а в итоге направилась к двери. Отодвинула засов, распахнула её и шагнула в ночь, на узенькое, состоящее из двух ступеней крыльцо.
Сразу повеяло холодом и сыростью — в небе собирались тучи, луна то появлялась, то исчезала.
— Что? — рявкнула я.
— Э-э-э… — ответил Грэм.
Он не вздрогнул, не устыдился. Стоял, как по голове ударенный, и, не отрываясь, пялился на меня.
Я смущаться не собиралась — это моя жизнь, моё личное пространство, в которое я Грэма не приглашала. И я была зла. Очень-очень зла!
— Что ты здесь делаешь? — не вопрос, рычание.
Эйнардс сглотнул и продолжил пялиться то в вырез декольте, то на ноги.
— Это частная территория, — пришлось перейти к объяснениям. — Внутренний двор моего дома, который огорожен забором. Как ты здесь оказался?
— Вы, — хрипло поправил стражник. — Ты ж сама сказала, что мы теперь на «вы».
Желание убивать стало запредельным, но меня отвлекли.
— Перелез, — Грэм с трудом перенёс внимание с груди на лицо. — Это не сложно, забор-то не высокий.
О, Небо, как мило!
— Я стучал, звонил, звал, а ты не открывала, — продолжил Эйнардс, — поэтому решил, что что-то случилось и перелез.
— А может меня просто дома не было? Такая мысль в твою гениальную голову не приходила?
— Приходила, — заявил Грэм внезапно. — Но на втором этаже горит свет, а твоя соседка, Полли, убедила, что ты дома. Она же подсказала попробовать с другой стороны. Мол, у тебя в жилых комнатах какая-то изоляция, чтобы улицу не слышать.
Я аж онемела от такого признания. Ну Полли, ну зараза. Фиг ей теперь вместо подарка на день рождения. Верно говорят — с такими друзьями и враги не нужны.
Упоминание подруги немного сбило ярость, поэтому сказала я почти спокойно:
— Вон отсюда.
Я указала на тот самый забор. Пусть лезет обратно. Уходит так же, как пришёл.
Но…
— Не могу, Золотце. Я по делу.
— По какому ещё делу?!
— Государственной важности, — Грэм «бессильно» развёл руками.
Пока я дышала, пытаясь справиться с бурей эмоций, Эйнардс опять принялся разглядывать моё предельно неприличное платье. По человеческим меркам я перед ним вообще как голая стояла.
Ну и ладно. Ну и пусть!
— Хорошо, — наконец приняла решение я. — Иди к лавке, сейчас открою.
Грэм очень удивился. Выразительно посмотрел на дверь в кухню и выдал «гениальное»:
— Да ладно тебе. Можем поговорить и так.
Он даже сделал шаг вперёд, намереваясь пройти, но я не дала — загородила проход грудью.
— К лавке! — мой голос перешёл в шипение. — К центральному входу!
Я не шутила и стражник, вздохнув, подчинился. Отправился вновь штурмовать забор.
Минут через пять я, накинув длинный шёлковый халат, впустила его в торговый зал и уставилась злобно. Дико хотелось взять ту самую сковородку и ударить его по голове раз сто — бум-бум-бум!
Только сковородка осталась на кухне, а я была здесь, и значит никак. Но! Когда Грэм заговорил, стало ясно, что за сковородкой можно и сбегать. Просто глава Департамента стражи, как выяснилось, явился для того, чтобы передать мне новую партию конфиската.
Очередные волшебные вещи, которые они изъяли у криминальных элементов и желали продать.
Глава 33
Грэм
Амирин явилась в удивительной зелёной тряпочке. Этот наряд не оставлял места для фантазии, но я фантазёром никогда и не был, по мне лучше не выдумывать, а глазами посмотреть.
Ещё интереснее — потрогать руками. Пощупать, проверить, убедиться, что не мерещится. А то вдруг эта манящая ложбинка только кажется? Вдруг она лишь результат хитрого преломления световых лучей?
Но до тактильной проверки было ещё далеко…
Очнувшись, я объяснил разгневанной Амирин, что пришёл по делу, и она всё-таки согласилась выслушать.
Когда переместились в лавку, когда отдал ей новую партию конфиската, моя излишне эмоциональная мисс не поняла. Не догадалась, что вся эта антикварная рухлядь лишь повод увидеться с ней.
Да, я хотел примирения. Ведь очевидно, что поссорились на пустом месте.
У любой власти есть границы, я не могу инициировать дело по ситуации с Наурой до тех пор, пока от самой Науры нет даже простенькой бумажки.
Прижать святого отца за то, что его приятель купил амулет тоже невозможно — это вообще бред.
Амулет не оружие. Ами визжала, но из нас двоих именно она пустоголовая. Разумеется, все переданные ей предметы проверялись специалистами и подтверждено, что опасности они не представляют. К тому же вместе с артефактами мы изъяли списки с описаниями свойств.
Золотко хорошо объяснила о какой подвеске речь, и после её ухода я проверил. Да, амулет может быть использован для преступления, но Наура тут точно не при делах.
Артефакт применялся для маскировки, причём кратковременной, минут на десять. И там остался один единственный заряд, хотя в записях подпольщиков указано «продавать как три».
Если задуматься совсем уж сильно — возможно мне не следовало отдавать амулет в реализацию. Но один заряд на десять минут — это так мелко. Кому он нужен? Разве что профану, который не смыслит ничего?
В общем, ерунда. Ситуация с Наурой, безусловно, серьёзнее, но что я могу, когда женщина играет в молчанку? Если Амирин действительно хочет что-то изменить, нужно убедить Науру сделать первый шаг…
Но даже при всём при этом наша ссора ни о чём. Глупость!
И я не собирался воспринимать обстоятельства как трагедию.
Я пришёл к Ами какой есть. Хотел порадовать, а получилось неуклюже. Думал, что посмеёмся вместе над моей непрошибаемостью, а Амирин не оценила, аж глаз задёргался. Стало очевидно — ещё немного, и меня, как и в прошлый раз, побьют.
При воспоминании об острых кулачках стало жарко. Я был согласен на всё, но мисс Злючка не стала нападать. Даже грязными словечками сегодня не сыпала, хотя взгляд сказал многое.
Не свойственное мне позорное бегство произошло достаточно быстро. Я покинул лавку даже не добившись от Золотка чаю. И понял, что с этим всем нужно что-то делать.
Тело ныло, душа страдала, перед глазами стояла зелёная тряпочка и идеальные длинные ноги.
— Р-р-р! — сказал я, не выдержав.
Раньше, чтобы девушка отдалась, нужно было убить какое-нибудь чудовище, а теперь требуется служитель храма? Принести ей голову Тевлогия?
При слове «отдалась» стало ещё жарче, пришлось гасить собственные желания. Хорошо, что мне предстояло нечто важное, можно отвлечься, временно забыть.
Отринув мысли о девушке, я сосредоточился на другом. Когда дошёл до моста, из тени выступил Ришт, одетый, как и я, в гражданскую неприметную одежду.
— Ну что? — спросил боец. — Идём?
— Конечно.
Я кивнул, и мы отправились устраивать засаду возле логова одной банды. Увы, возможности взять их с наскока не было, требовались подготовка и контроль.
Это немного злило, я не люблю ждать, особенно в делах войны, но иногда и мне полезно поучиться терпению. Выжечь и порешить всех — дело нехитрое. Разобраться кто прав, а кто действительно виноват, подчас сложней.
Глава 34
Амирин