А Грэм молодец. Нашёл способ и отыскал человека, способного убедить Науру покинуть своё болото.
Но самое главное… Это случилось вчера днём, а вечером, когда я кормила Грэма сонным ужином, он даже бровью не повёл. Даже слова про изменения в судьбе Науры не сказал!
Я сделала шумный вдох и уточнила севшим голосом:
— То есть получается, что Тевлогий и Наура жили плохо?
Просто раньше выходило, что никто из соседей ничего не знает.
— Выходит так, — женщина развела руками. — Иначе б Наура не ушла, верно? И то, как Тевлогий… О-о-о, он до сих пор в бешенстве. Но вы же сами видели.
Я кивнула, а собеседница добавила:
— Нет, кое-что мы иногда замечали. Только тогда это казалось незначительным, а сейчас…
Дальше начался пространный, смущённый рассказ о разных деталях. Про странные поступки и реплики Тевлогия, про виденные несколько раз синяки, про дёрганного, вечно дрожащего Тими…
Она говорила словно для себя — будто вот прямо сейчас сидела и осознавала то, что всегда было на виду, но являлось неочевидным. Даже невозможным.
Я же пыталась осмыслить другое. Грэм Эйнардс помог. Он помог, но ни слова об этом не сказал!
Глава 43
Признаний соседки было всё-таки мало, я решила проверить. Когда ноги перестали напоминать варёные макаронины, встала и отправилась ловить извозчика — добраться до столовой самостоятельно я не могла.
Более того, не слишком-то представляла, где эта столовая находится, но логика подсказывала, что где-то возле казарм, а те, в свою очередь, недалеко от здания Департамента.
Вот логике я и следовала! Не ошиблась. Нашла.
Немного чар для отвода глаз, щелчок пальцами, чтобы открыть запертую калитку, и я прошла во внутренний двор — туда, куда посторонних не пускали. Привычно отыскала тень — такую, где можно спрятаться без всякого волшебства, — и замерла у стены.
Я ждала и в скором времени действительно увидела Науру — женщина выносила ведро с помоями, но выглядела при этом так, словно танцует на балу со сказочным принцем.
Светилась, сияла, буквально искрилась счастьем. Не успела она вылить содержимое ведра в глубокую, надёжно огороженную яму, из той же двери выскочил Тими.
— Мама-мама, смотри какого коня я нарисовал!
Мальчишка сжимал в руках лист бумаги, там было что-то похожее на каракатицу. Но художественные способности ребёнка значения, конечно, не имели. Тими сейчас улыбался как никогда!
Рот до ушей, ямочки на щеках, глаза огромные и сверкающие. Он словно выпрямился. Ещё вчера был прижатой к земле травинкой, а теперь — крепкий, красивый, молодой росток.
Пока тонкий, с чахлыми листьями, но всё впереди, верно? Однажды из вчерашней травинки вырастет высокое сильное дерево, настоящий мужчина и герой.
А прямо сейчас он просто радовался, Наура тоже, а я стояла в своём укрытии и кусала губы, чтобы не разреветься. Когда они ушли, всё-таки захлюпала носом и поспешила прочь. Подальше от таких раздирающих душу сцен.
Всё было хорошо. Замечательно. Мне даже удалось успокоиться и нацепить на лицо маску гордой безмятежности. Как я оказалась возле входа в здание Департамента столичной стражи? Нет, не знаю.
Почему задержалась там дольше, чем на пару минут и вообще принялась караулить? Да понятия не имею! Просто в какой-то момент я осознала себя шагающей навстречу выскочившему из казённого экипажа Грэму.
Я его ждала. Фактически сидела в засаде, и вот он пришёл.
Вечно улыбчивый Эйнардс выглядел сейчас невероятно хмурым. Словно самая-самая чёрная туча набежала на солнце, пожрала его, выплюнула и пожрала опять. Он был таким, что и заговорить страшно, но хуже другое…
Я шла, он тоже шёл, прямо к огромному мраморному крыльцу своего ведомства — стремительный и целеустремлённый. Взгляд голубых глаз скользнул по моему лицу, и… всё.
Меня аж подбросило в этот миг, а сердце совершило тройное сальто. Идиотично признаться, но я до последнего верила, что волшебство не подействовало. Но Грэм меня не узнал!
— Господин Эйнардс, господин Эйнардс! — торопливо окликнула я.
Притормозил, обернулся, посмотрел с вежливым отстранённым вниманием. Я сделала несколько шагов, сокращая расстояние, и…
— Я подруга Науры, сестры отца Тевлогия. Хочу сказать вам спасибо за помощь. Наура, она…
Грэм не дослушал. Благожелательно кивнул, подарил нейтральную улыбку и поспешил дальше. Словно я пустое место и не значу ни-че-го.
— Оу! Господин Эйнардс! — прозвучал рядом ещё один женский голос.
Я увидела как к Грэму подскакивает нечто юное и в розовом. Уж не знаю, о чём говорила та девица, но реакция главного стражника была аналогичной. Кивнул, почти улыбнулся и сообщил, что очень спешит.
Ну и всё. Грэм ушёл, а мы с девицей остались. Несколько долгих секунд обе смотрели ему вслед, а потом дева повернулась и начала спускаться по ступеням. Поравнявшись со мною, вздохнула:
— Ну ничего, в следующий раз.
А я… Так вдруг поговорить захотелось!
— Думаешь, в следующий раз он нас заметит? — в моём голосе прозвучала надежда, и это было совсем уж глупо.
Девица фыркнула и неожиданно поджала губы. Окинула уничижительным взглядом и ответила:
— Меня-то точно заметит, а тебя — нет.
Внезапно это оказалась пощёчина. Меня никогда-никогда не смущали собственные платья, причёски, манеры, более того, я нарочно старалась быть невзрачной. Но сейчас…
— Ты ж как монашка, — добавила девица. — А вот я… — она поправила пышную розовую юбку, — …настоящая фея.
Настоящая? Серьёзно?
Я зарычала и испытала очень несвойственное мне желание выдрать из её головы пару пучков волос.
Глава 44
Моё возвращение в лавку было встречено настороженным молчанием. То есть Габи сначала заикнулась, а потом прикусила несуществующий язык.
Я же сбросила плащ, заварила кофе и, взгромоздившись на любимый высокий стул, уставилась в пространство.
Сколько так сидела? Долго. Очень долго. И просидела бы до самого вечера, если б не настойчивый стук в дверь.
На двери по-прежнему висела табличка «Закрыто», но помещение лавки, в общем-то, просматривалось. Вот Полли меня и углядела. Теперь ломилась, не собираясь отступать.
Когда звуки ударов превратились в нечто раздражающе-нестерпимое, я отлепила попу от стула и отправилась открывать подруге. Хотела послать за бестактность, но Полли выглядела слишком обеспокоенной:
— Ами, дорогая, ты почему не открываешь? Тебе нехорошо?
Не успела я сказать, как мне пощупали лоб, пульс, а обнаружив холоднющие руки, принялись греть их в своих ладонях.
— Амирин, ты почему такая бледная? Что случилось?
Ничего особенного. Жизнь.
Вяло улыбнувшись, я освободила руки из плена и махнула в сторону прилавка. Когда дошли, предложила Полли только вазочку с конфетами, варить вторую порцию кофе не было сил.
— Ами, да что с тобой? — опять позвала Полли, а я вновь промолчала.
Подруга зашелестела фантиком, а потом прозвучало знакомое до зубного скрежета:
— Эх, Ами, мужчину тебе надо. А то всё одна да одна.
В следующий миг я сильно пожалела, что осыпала её дом пыльцой трижды! Ведь хотелось как лучше, а в итоге…
В общем, зря я так, потому что наш «роман» с Грэмом Полли действительно забыла. И тут же пошла на второй круг!
— Кстати, я только что из центра, знаешь кого я там встретила? — Полли подалась вперёд, восторженно сверкнула глазами: — Грэма Эйнардса, нового начальника Департамента стражи. Ой, Ами, он такой… Просто невероятный!
Пауза и продолжение:
— Да, хмурый в последнее время, но у него доброе сердце, и мне кажется, он тебе подходит. Слышала, как он преступность укрощает? Вот и тебя укротит.
Внутри было очень пусто, на месте сердца внезапно образовалась пропасть, и было глубоко плевать на всё, что происходит вокруг, но я всё-таки застонала.
— Полли, ты неисправима!
— Обязательно исправлюсь, — подруга вновь зашуршала фантиком. — Только замуж тебя выдам, и сразу всё.
— Не надо меня никуда выдавать, — получилось резче, чем следовало. — Я никуда не пойду!
Уголки её губ поползли вниз, глаза наполнились грустью, а через миг грусть сменилась обычным оживлением:
— Амирин, милая, да ты просто Грэма Эйнардса не видела.
Я не выдержала.
— Видела! Пару часов назад! Пыталась поговорить, но он меня послал!
Полли онемела. Просто сидела, смотрела и хлопала ресницами.
— Что? Шутишь? Ты серьёзно строила глазки Эйнардсу?
Ох, это невыносимо. И сейчас я точно кого-то убью.
— Да, строила. Сделала всё, что могла, чтобы закадрить, но он меня послал, поэтому любви не получится. Грэм не мой мужчина. Мы не поженимся, и приглашений на свадьбу, соответственно, не будет. Я навсегда останусь строй девой. Но меня это устраивает, Полли. Я не хочу и не собираюсь никого любить!
Ирония смешалась с правдой, и глаза подруги расшились ещё больше.
Она взяла новую паузу, потом спросила грустно:
— Амирин, ну зачем ты так? Почему?
— Потому что всё, — отрезала я. — Мне это не нужно.
— Да почему же? — возмутилась подруга.
Я не собиралась обсуждать. Не хотела. Оно само произнеслось:
— Полли, как ты не понимаешь? Не хочу потому, что уже любила. Хорошего из этого не вышло, и я не желаю падать в эту яму во второй раз.
Собеседница посерьёзнела. Она ждала пояснений, и я в самом деле сказала:
— Он был человеком, Полли. Мы познакомились через пару лет после того, как я покинула наши умирающие от нехватки волшебства земли. Я влюбилась… не с первого взгляда, но быстро. Как я его любила Полли! Себя забывала! А он…
В горле встал ком, душу словно разорвало в клочья. Разметало всего на секунду, но это было очень неприятно. Ненавижу это ощущение. Терпеть его не могу.
Вспоминать прошлое не люблю ещё больше, хотя мужчину, который разбил мне сердце, давно простила. Не держу зла, да и смысл обижаться на того, кто давно покинул этот мир? Претензии скорее ко мне самой — до сих пор корю себя за глупость и до темноты в глазах боюсь оказаться в такой ситуации опять.