Никто не ожидал ничего подобного, вот эта неожиданность и оказалась тем более приятной. Алексу Кроссу скоро придет конец.
Более подходящего для его гибели момента невозможно было себе представить.
Дирижер находился в доме Кроссов и переживал такие яркие и волнующие чувства, о каких не смел даже мечтать. Никогда в жизни ему не доводилось ощущать себя настолько всесильным, как сейчас, когда в начале четвертого утра он стоял в темной гостиной. Их схватка приближалась к завершению. Победителем из нее выходил Дирижер, его душа ликовала. Кросс проиграл. Завтра весь Вашингтон будет скорбеть о его безвременном уходе.
Дирижер сейчас мог сделать все, что угодно.
Ему захотелось присесть и хорошенько поразмыслить, чем же заняться в первую очередь. Где бы устроиться? — мелькнуло у него в мыслях. Ах да! Ну конечно, на любимой скамейке Кросса перед пианино на террасе — в том уголке дома, где сентиментальный дурак прятался от бед, отдыхал и играл с детьми.
Дирижера охватила острая потребность исполнить что-нибудь на пианино, например, из произведений Гершвина, и продемонстрировать Кроссу, что и он, Дирижер, отлично владеет инструментом. Его распирало от обилия ни с чем не сравнимых эмоций и от желания драматически заявить о себе. Каждое мгновение сегодняшней ночи он не просто проживал, а проживал смакуя.
«Тот ли это момент, — раздумывал Дирижер. — Незабываемый, способный осветить радостью всю мою оставшуюся жизнь?»
Его сложные отношения с Алексом Кроссом объясняли два треугольника, и сейчас, сидя на террасе, он неторопливо и с удовольствием рисовал их в своем воображении. На его губах играла блаженно-идиотская улыбка, а сердце от осознания собственной значимости и ощущения полного счастья то и дело замирало.
Он
ЛЮБОВЬ
Злодей Отец
(его брат) (Алекс)
Он ЛЮБОВЬ
Женщины Алекса Его брат
(бабушка, подруги) (Алекс)
Дирижеру казалось, что выстроенная его сознанием психологическая модель лаконична, точна и ясна. И ею объясняются все последующие события. Даже доктор Кросс нашел бы ее безупречной. Прекрасным дисфункциональным треугольником семьи.
Он вдруг подумал, что мог бы поделиться своей теорией с Кроссом прямо сейчас, прежде чем убить его; медленно натянул на руки резиновые перчатки, на ноги — полиэтиленовые бахилы, затем проверил пистолет. Полный порядок. Он поднялся со скамьи и направился на второй этаж — Дирижер, Гость, Сеятель зла.
Планировка жилища Кроссов была ему прекрасно знакома. Даже без света Дирижер ориентировался здесь, как в собственном доме. В его задачу входило не оставить на месте преступления ни единого следа, провернуть операцию беззвучно и аккуратно. Загадать полиции и ФБР очередную загадку.
Великолепная смерть для Кросса и всей его семьи. Будоражащий кровь план.
В какой последовательности убивать Кроссов, он придумал, поднимаясь по лестнице.
Малыш Алекс
Дженни
Деймон
Нана
Сам Кросс
Он бесшумно прошел в дальний конец коридора на втором этаже и, прежде чем открыть дверь в спальню, приостановился, прислушиваясь. Тишина. Осторожно взявшись за дверную ручку, Дирижер потянул ее на себя.
Что это? Еще одна неожиданность? О, черт!
Дирижера бесили сюрпризы. Ему хотелось, чтобы жизнь текла по строго установленным законам, он привык удерживать контроль над всем и вся.
Юная дочь Кросса, Дженни, сидя на стуле рядом с его кроватью, — по-видимому, решив всю ночь охранять спокойствие отца, — крепко спала.
На тумбочке тускло горел ночник.
Дирижер долго смотрел на Кросса и его девочку, наверное, минуты полторы.
Плечо и руку Кросса покрывали толстые повязки, на лбу блестели капли пота. Он был ранен, мучился от боли и совсем не годился в оппоненты ему, Дирижеру.
Убийца вздохнул, раздираемый разочарованием, тоской и отчаянием.
«Нет, нет, нет! Так не пойдет! Подобное — не для меня. Нет, нет!»
Он закрыл дверь и торопливо покинул дом Кроссов. Никто из них не знал и не мог догадаться, что ночью к ним являлся гость. Даже сам детектив.
Ни единому человеку о нем ничего не известно.
О нем, о Дирижере.
Глава 55
Я просыпался за эту ночь несколько раз. В какой-то момент мне показалось, я слышу чьи-то шаги внизу и что в доме кто-то есть, но я был не в состоянии что-либо предпринять.
Окончательно очнуться у меня получилось лишь по прошествии четырнадцати часов, и я сразу почувствовал, что мне легче. Даже мозг заработал яснее. Только изнеможение не прошло — все суставы болели, глаза застилала мутная пелена. Я услышал, что в доме негромко играет музыка — запись Эрики Баду, одной из моих любимых певиц.
В дверь постучали, и я ответил:
— Кто там?
На пороге появилась Дженни с завтраком на красном пластмассовом подносе — яйцами-пашот, тарелкой горячей каши, стаканом апельсинового сока и чашкой душистого кофе. На губах Дженни сияла улыбка, по-видимому, она гордилась собой. Я тоже заулыбался. Отличная у меня девочка. Умеет быть самим очарованием, когда захочет.
— Не знаю, появился ли у тебя аппетит, пап, но на всякий случай я принесла завтрак.
— Спасибо, солнышко. Я чувствую себя получше.
Мне удалось приподняться, сесть и здоровой рукой поправить подушки.
Дженни приблизилась, осторожно поставила поднос мне на колени и чмокнула меня в обросшую щеку.
— Кое-кому пора бы побриться.
— Ты очень любезна, — заметил я.
— А я всегда такая, — ответила Дженни. — Тебе не помешает маленькая компания, пап? Мы тихонько тут посидим, шуметь не станем. Ладно?
— Буду только рад.
Дженни ушла и тут же вернулась с маленьким Алексом на руках. Вслед за ними, делая мне знаки руками, шагал Деймон.
Все трое устроились у меня на кровати, тихонько, как и пообещала Дженни. Они — мое лучшее лекарство.
— Завтракай, а то все остынет. Ты стал чересчур тощим, — поддразнила меня Дженни.
— Правильно, — подхватил Деймон. — И похож теперь на скелет.
— Спасибо за комплимент, — ответил я, поглощая яйца и тост и проводя рукой по головенке малыша Алекса.
— Это отравление, пап? — спросила Дженни. — Что именно произошло?
Я вздохнул и покачал головой:
— Не знаю, детка. Подхватил какую-то инфекцию. Такое случается, если тебя кусает человек.
Лица Дженни и Деймона исказили гримасы отвращения.
— Нана называет это септицемией, или заражением крови, — просветил нас Деймон.
— По-видимому, так оно и есть, — произнес я. — Кто же осмелится спорить с Наной? Я — нет, особенно в таком состоянии.
Я взглянул на бинты, покрывавшие большую часть моего правого плеча. Кожа у краев повязки выглядела болезненно-желтой.
— Если выражаться просто, в мою кровь попала какая-то гадость. Но худшее уже позади, и я иду на поправку.
Мне вспомнились слова Ирвина Снайдера: «Теперь ты такой же, как мы».
Глава 56
В этот вечер я нашел в себе достаточно сил, чтобы спуститься к ужину. Нана ознаменовала мое появление курицей в подливке, свежеиспеченным печеньем и яблочными чипсами собственного приготовления. Приступил к еде я через силу, но вскоре с удивлением отметил, что мой аппетит заметно улучшается.
После ужина я отправился укладывать спать малютку Алекса, а примерно в восемь тридцать удалился к себе. По-моему, все поняли, что я еще не выздоровел и сильно устал.
Уснуть мне тем не менее не удалось. В голове гудел рой мрачных мыслей об убийствах. У меня было такое чувство, будто именно сейчас мы подошли к какой-то важной зацепке невероятно близко. А может, я просто обманывал себя?
С пару часов я поработал за компьютером — мозги функционировали вполне нормально. Наверняка города, в которых произошли убийства, каким-то образом связаны между собой. Как именно, я пока не знал. На что мы не обращали внимания? Чего не принимали в расчет? Я принялся изучать все, что мог. Расписание воздушных рейсов, названия и распорядок работы автобусных компаний, железнодорожных станций. Вероятно, за этими занятиями я только убивал время, но других дел у меня не было, а ключ к головоломке мог выплыть откуда угодно.
Я проверил, какие филиалы или главные офисы известных корпораций есть во всех этих городах, и обнаружил много совпадений, которые, к сожалению, ни к чему меня не привели. «Федерал экспресс», «Американ экспресс», «Лимитед», «Макдоналдс», «Сирс», «Джей-Си пенни» существовали повсюду. Но какое это имело отношение к убийствам?
У меня было по меньшей мере по одному путеводителю по каждому из занесенных в наш список городов, и я штудировал их почти до полуночи. Бесполезно. Раны опять задергало, а голова разболелась. В доме царила тишина.
Я принялся просматривать названия отечественных спортивных команд, цирков, карнавалов, маршруты путешествий, предпочитаемые известными писателями, рок-исполнителями, и в тот момент, когда почти отчаялся, набрел на занятную мысль. Мой пульс участился, несмотря на намерение не радоваться раньше времени. Сначала я перепроверил данные по Западному побережью, потом — по Восточному.
Да. Возможно, так оно и есть.
В сознании вырисовалась схема, поисками которой я занимался все это время. Речь шла об одной шоу-команде, выступавшей зимой и ранней весной на Западе, а потом переезжавшей на Восток. Города, в которых она давала представления, совпадали с внесенными в наш список. Господи…
Эти двое были на сцене вот уже пятнадцать лет.
Маги. Дэниел и Чарлз.
Те самые, на выступление которых ходили в день убийства в Лас-Вегасе Эндрю Коттон и Дара Грей.
Я знал, в каком городе они планировали выступать сейчас.
В Новом Орлеане.
Я позвонил Кайлу Крэйгу.
Глава 57
Этому событию предшествовали одиннадцать лет нераскрытых преступлений.
Новый Орлеан, штат Луизиана.
Ночной клуб «Хаул».
Два мага, Дэниел и Чарлз.
Я все еще не поправился, поэтому остался в Вашингтоне. Сознавать, что я не в Новом Орлеане, где могли произойти события немыслимой важности, мне было невыносимо. Одно успокаивало: туда полетел Кайл. По-видимому, ему хотелось провернуть операцию самостоятельно, и я не обижался. Успешное завершение дела помогло бы ему в продвижении по карьерной лестнице, и я за него даже радовался.