Я думал, что в момент победы революции в январе 1959 года вам было меньше тридцати двух лет, разве не так?
Фидель Кастро. Мне было тридцать два, еще не исполнилось тридцати трех; мне исполнилось тридцать три в августе 1959 года.
Фрей Бетто. Но если он умер в 1956 году, значит, тогда вам было меньше, вам было тридцать.
Фидель Кастро. Ты совершенно прав. Действительно, я забыл присчитать два года войны. Война длилась два года, точнее, двадцать пять месяцев. Мой отец умер 21 октября 1956 года, через два месяца после того, как мне исполнилось тридцать. Когда я вернулся из Мексики с нашей маленькой группой бойцов в декабре 1956 года, мне было тридцать. Когда мы штурмовали казармы Монкада, мне было двадцать шесть, двадцать семь мне исполнилось в тюрьме.
Фрей Бетто. А сеньора Лина, в каком году она умерла?
Фидель Кастро. Она умерла 6 августа 1963 года, через три с половиной года после победы революции.
Я хотел сперва покончить с предыдущей темой, твои вопросы увели меня немножко в сторону. Мы говорили об усадьбе, где мы жили, какая она была, какими были мои родители, об их культурном уровне, о том, чего они достигли, выйдя из очень бедных семей. Я говорил тебе о доме и о том, что отец привез с собой испанские обычаи.
В сущности, не помню, чтобы отец как-то проявлял свою религиозность, можно сказать, что этого почти не было. Я не мог бы даже ответить на вопрос, был ли он на самом деле верующим. Моя мать – да, помню, она была очень религиозная, и моя бабушка тоже.
Фрей Бетто. Например, он ходил по воскресеньям на мессу?
Фидель Кастро. Я же сказал, что там, где мы жили, не было церкви.
Фрей Бетто. Как в вашем доме праздновали Рождество?
Фидель Кастро. Рождество праздновали традиционно. Канун Рождества, двадцатое четвертое, всегда был праздничным днем; новогодняя ночь, с тридцать первого на первое, тоже была праздничной, люди веселились за полночь. Вроде был также религиозный праздник в день Святых невинных, кажется, 28 декабря; но обычно в этот день люди обманывали друг друга, подшучивали, рассказывали что-нибудь, чтобы им поверили, водили, что называется, за нос, подстраивали какие-то козни, обманывали, а потом говорили: «А ты и поверил, простофиля!» Это тоже было в дни Рождества.
Фрей Бетто. В Бразилии это 1 апреля.
Фидель Кастро. Ну, а здесь в конце года. Праздновали Рождество и также Страстную неделю.
Но я еще не ответил тебе на первый вопрос: была ли моя семья религиозной?
Надо сказать, что там, где мы жили, не было поселка, только отдельные постройки. Когда был совсем маленьким, под домом располагалась молочная ферма, позже эту ферму убрали оттуда. Кроме того, под домом всегда был загон для свиней и домашней птицы, как в Галисии; там прохаживались куры, утки, гвинейские курочки, индюки, гуси и несколько свиней – всякая домашняя живность. Позже молочную ферму устроили метрах в тридцати-сорока от дома; рядом была небольшая бойня, а напротив фермы – мастерская, где чинили рабочий инструментарий, плуги, все такое. Тоже в метрах тридцати-сорока от дома, но по другую сторону, находилась пекарня; метрах в шестидесяти от дома и недалеко от пекарни стояла начальная школа, маленькая общественная школа; напротив пекарни, у главной дороги – так называли земляную грязную дорогу, которая соединяла центр муниципии с усадьбой и шла дальше на юг, - за большим развесистым деревом помещалась лавка, наш торговый центр, который тоже принадлежал нашей семье; а напротив лавки была почта и телеграф. Это были основные постройки.
Фрей Бетто. Лавка принадлежала вашей семье?
Фидель Кастро. Лавка – да. Кроме почты и маленькой школы, которые были государственными, все остальное принадлежало нашей семье. Когда я родился, мой отец уже скопил средства, скопил кое-какое богатство.
Фрей Бетто. В каком году вы родились?
Фидель Кастро. Я родился в 1926 году, в августе, 13 августа; если ты хочешь знать, в каком часу, кажется часа в два ночи. Похоже, ночь потом повлияла на мой партизанский дух, на мою революционную деятельность; повлияла природа и час моего рождения. Можно было бы проверить и другое – а? Каким был тот день, и вообще, влияет ли природа на жизнь людей. Но кажется, я родился ночью – если не ошибаюсь, мне это сказали когда-то, так что я родился партизаном, потому что появился на свет уже ночью, около двух часов ночи.
Фрей Бетто. Да, отчасти заговорщиком.
Фидель Кастро. Отчасти заговорщиком.
Фрей Бетто. По крайней мере, число 26 несколько раз повторяется в вашей жизни.
Фидель Кастро. Да, я родился в 1926 году, это правда; мне также было 26 лет, когда я начал вооруженную борьбу, и я родился 13-го числа, что составляет половину от 26-ти. Батиста совершил государственный переворот в 1952 году, а 52 – это дважды 26. Если подумать, то, пожалуй, число 26 имеет для меня тайный смысл.
Фрей Бетто. Вам было 26 лет, когда вы начали борьбу. Штурм Монкады был 26 июля, от него родилось «движение 26 июля».
Фидель Кастро. И мы высадились в 1956 году, через 30 лет – круглое число – после 26.
Ну хорошо, дай я продолжу, Бетто, и отвечу на твой вопрос, я на него еще не ответил.
Я описал тебе усадьбу. Чего-то мне не хватает. Метрах в ста от дома и тоже у главной дороги была площадка для петушиных боев, там каждое воскресенье в сезон сафры устраивали петушиные бои. Не бои быков; в Испании это были бы корриды и петушиные бои, но в наших краях только петушиные бои – по воскресеньям, а также 25 декабря и в дни Нового года. В эти праздничные дни там собирались любители петушиных боев, некоторые приносили своих петухов, другие просто делали ставки. Многие бедняки теряли там все свои скромные средства; если они проигрывали, то оставались без ничего, а если выигрывали, то немедленно спускали все без остатка, пропивали, проматывали. Неподалеку от этой площадки стояли жалкие хижины из пальмовых листьев, с земляным полом, где жили в основном гаитянские иммигранты, которые выращивали и рубили сахарный тростник; они жили очень бедно, эти иммигранты, тоже приехавшие на Кубу в первые десятилетия века. Уже тогда существовала гаитянская иммиграция; в те времена на Кубе рабочей силы, очевидно не хватало, и сюда приезжали гаитянские иммигранты. В разных местах, вдоль главной дороги, и других дорог, идущих к железнодорожной ветке, по которой перевозили тростник, и вдоль самой железной дороги стояли хижины, где жили рабочие и их семьи.
В усадьбе основной культурой был сахарный тростник, а вторым по важности было животноводство; потом уже шли другие культуры. Там выращивали бананы, корнеплоды, были маленькие поля зерновых, кое-каких овощей, аллеи кокосовых пальм, разных фруктовых деревьев и цитрусовых; к дому прилегало десять-двенадцать гектаров цитрусовых деревьев. Затем – поля сахарного тростника, подходившие к железнодорожной ветке, по которой тростник перевозили на сахарный завод.
В то время, с какого я помню себя, у нас уже были свои земли и арендованные. Сколько своих гектаров? Я буду говорить в гектарах, хотя на Кубе землю мерили в кабальериях, в каждой кабальерии тринадцать и четыре десятых гектара. У моего отца было около восьмисот гектаров собственных земель.
Фрей Бетто. Кубинский гектар такой же, как в Бразилии?
Фидель Кастро. Гектар – это квадрат, каждая сторона которого составляет сто метров, что равно поверхности в десять тысяч квадратных метров.
Фрей Бетто. Десять тысяч квадратных метров, именно так.
Фидель Кастро. Это составляет гектар. Кроме того, мой отец арендовал землю, уже не такого качества, но намного больше, около десяти тысяч гектаров.
Фрей Бетто. Для Бразилии это много земли, команданте, подумайте только…
Фидель Кастро. Ну так вот, эту землю он арендовал. По большей части то были холмы, отдельные горы, большие площади сосновых лесов на обширном красноземном плоскогорье, расположенном на высоте семисот-восьмисот метров; революция снова высадила там деревья; в земле есть большие месторождения никеля и других металлов.
Я очень любил это плоскогорье, потому что там было прохладно. Я приезжал верхом,
в десять, двенадцать лет; лошади задыхались, забираясь вверх по склонам, но когда поднимались на плоскогорье, переставали потеть, и кожа у них высыхала за несколько минут. Воздух там был замечательно прохладным, свежий ветер постоянно дул среди высоких густых сосен, ветви которых сплетались наверху, образуя нечто вроде крыши; вода в многочисленных ручейках казалась остуженной, она была очень чистая и приятная на вкус. Эта земля была не своя, а арендованная.
В то время, о котором я говорю, несколько лет спустя, возникла новая статья в семейных доходах: эксплуатация лесов; часть тех земель, что мой отец арендовал, была покрыта лесами, и там заготавливали древесину; другую часть составляли холмы, не очень плодородные, на них пасли скот, и также были пахотные земли, где тоже выращивали тростник.
Фрей Бетто. Из бедного крестьянина ваш отец превратился в землевладельца.
Фидель Кастро. Тут у меня есть фотография дома в Галисии, где родился мой отец. Это был маленький домик, размером почти что с этот кабинет, где мы беседуем – десять двенадцать метров в длину и шесть – восемь в ширину, домик из каменных плит, материала, которого много было в тех местах, крестьяне строили из него свои незамысловатые жилища. В доме, где жила семья, все было в одной комнате: спальня и кухня. Думаю, животные тоже. Земли у них не было практически никакой, ни кусочка, ни квадратного метра.
На Кубе он купил эти земли, около восьмисот гектаров, в свою полную собственность и, кроме того, распоряжался другими, арендованными у старых ветеранов войны за независимость. Надо бы провести историческое исследование, хорошенько разузнать, как эти ветераны войны за независимость приобрели десять тысяч гектаров земли. Конечно, то были два командира, занимавших довольно высокое положение. Мне никогда не приходило в голову расспросить обо всем этом, но, наверное, им это не составило труда, в то время было много земли, и так или иначе они сумели приобрести