— Им там бесплатно бутерброды с икрой дают, — перешептывался народ, — и вино наливают, за вредность. А у нас одни сосиски.
Ясное дело, подобная дискриминация не добавила любви к «бессмертникам». А еще хитрый Сергей Лазаревич охотно выполнял все заявки отцов-основателей, приобретал для них новейшее оборудование по первой просьбе, остальные же работники, приходившие в кабинет клянчить необходимое, очень часто слышали от директора фразу:
— Ну, мил-человек, у нас же бюджет, я уже потратил средства на заявки первой лаборатории, подожди теперь.
Через пару лет подобной политики хитрый Сергей Лазаревич, демонстрировавший полнейшее уважение к отцам-основателям, добился замечательного эффекта: весь НИИ теперь ненавидел «бессмертников» — одни за великолепные условия для работы, другие за буфет, третьи за высокую зарплату. Если кто-нибудь из коллектива, не сумев справиться со своей злобой, прилетал к директору и начинал возмущаться, крича нечто типа: «Они бездельники, ерундой занимаются, а вы им потакаете!» — Сергей Лазаревич наливал нарушителю спокойствия коньячку, усаживал человека в кресло и мягко говорил:
— Мы должны быть благодарны этим людям, основавшим НИИ.
Вроде директор делал все, дабы облегчить жизнь тех, кто пытался изобрести таблетки от смерти, но лаборатория хирела, и в конце концов в ней осталось всего несколько сотрудников, возглавляемых безумным Марком Генриховичем, который во время всех собраний коллектива вскакивал и начинал орать:
— Мы добились ошеломляющих успехов! Мыши теперь живут на неделю дольше! Невероятно! Все дело в комбинации витаминов…
Нина Леонидовна, слыша эти вопли, всегда закрывала глаза и с тоской думала: «Ну вот, понесло по кочкам! Теперь до утра просидим».
Женщина к тому времени уже вышла замуж за Валерия Сергеевича, родила Аню и с огромным удовольствием удрала бы домой, к ребенку. Нина вообще не хотела служить, ее не привлекала наука, но в СССР на домашних хозяек смотрели косо, их считали лентяйками, вот и приходилось теткам тосковать в НИИ, считая минуты до звонка. Кстати, зарплату в ученом мире платили хорошую.
Шли годы, Валерий Сергеевич стал ректором института, где обучали будущих химиков. Нина Леонидовна защитила кандидатскую диссертацию, Анна, окончив школу, поступила к папе в вуз, Сергей Лазаревич руководил НИИ, а в лаборатории «бессмертников» осталось лишь два человека: окончательно превратившийся в безумного Марк Генрихович и не менее сумасшедший лаборант Коля.
У Нины Леонидовны, женщины амбициозной, в отношении дочери имелись далеко идущие планы. Анна не была особой красавицей, однако и дурнушкой девушку назвать ни у кого язык не поворачивался. Если уж говорить совсем честно, то дочь Нины Леонидовны особо из толпы не выделялась, но у Анечки имелось то, чем не обладали многие красавицы: сановный папа и весьма расчетливая, активная мама.
Когда Анна заневестилась, Нина Леонидовна поняла: дело с замужеством дочери нельзя пускать на самотек, следует самой проявить активность, иначе есть риск заполучить в зятья невесть кого. Тем более что наивный Валерий Сергеевич говорил девушке:
— С милым рай и в шалаше. Ты, Анюточка, думай не о деньгах, а о любви, тебе с мужчиной жить, не с кошельком.
Услыхав замечательное изречение супруга в очередной раз, Нина вздрогнула и пригласила в гости Сергея Лазаревича с женой и сыном Витей. Как и предполагала хитрая мамочка, спокойная, рассудительная Аня понравилась сыну директора, и Виктор начал ухаживать за ректорской дочкой.
Глядя на их вялотекущий роман, Нина Леонидовна потирала руки. Ее не смущало, что Анечка соглашалась встречаться с кавалером от силы раз в неделю. Как известно, торопливость нужна лишь при ловле блох, пусть молодые люди получше узнают друг друга, свадьба от них никуда не денется. Подумав, что дочь уже практически пристроена за хорошего человека, Нина Леонидовна сделала типичную ошибку родителей: она расслабилась, прекратила подслушивать телефонные разговоры Анны, не допрашивала больше с пристрастием дочку, когда та прибегала домой поздно вечером с горящими щеками. Нина Леонидовна считала, что Анечка по-прежнему женихается с Витей. Потом Нина Леонидовна уехала на месяц в Карловы Вары, а вернувшись, услышала от мужа новость, сказанную самым веселым тоном:
— Нинок, у нас скоро свадьба, дети заявление в ЗАГС отнесли.
Нина Леонидовна слегка обиделась на то, что дочь и будущий зять не предупредили ее заранее, не спросили, на какой день лучше назначить бракосочетание, но решила не демонстрировать дурного настроения, а заулыбалась и сказала:
— Это замечательно!
— Ты рада? — проявила несвойственную ей живость Аня.
— Конечно, — кивнула Нина Леонидовна.
Потом, умывшись, взяла трубку и соединилась с директором НИИ.
— Слушаю, — сухо ответил начальник.
— Сережа, — обрадованно воскликнула жена ректора, — надо бы встретиться!
— Зачем? — не слишком радостно спросил директор.
— Свадьба у нас.
— А мы тут с какого бока?
Нина Леонидовна напряглась. Неужели Сергей Лазаревич не желает участвовать в немалых расходах? Мать Анны собиралась устроить шикарный пир, собрать многих нужных людей.
— Давай список составим, — решила сначала не пугать Сергея Лазаревича тратами Нина.
— Какой?
— Тех, что придут на свадьбу.
— Нина, — вздохнул директор, — хотя мы приятельствуем много лет и привыкли помогать друг другу, но в данном случае на нас не рассчитывай. Извини, лучше тебе пока не звонить, Арина очень обиделась.
— Арина? — изумилась Нина Леонидовна.
— Надеюсь, ты не забыла имя своей подруги и моей жены? — язвительно осведомился Сергей Лазаревич.
— Да за что же Арина обиделась? — взвыла Нина Леонидовна.
Сергей Лазаревич засмеялся:
— Просто анекдот! Между прочим, мы надеялись увидеть Анну в своих невестках.
— Так у нас же свадьба! — не сдержала эмоции Нина. — Я именно по ее поводу и звоню. Сережа, проснись!
— Лучше сама очнись! — закричал в ответ директор. — Да поинтересуйся у своей шалавы, чьей она женой стать собирается!
Глава 24
Ничего не понимающая Нина помчалась к дочери и узнала невероятное: Анечка решила связать свою судьбу не с благополучным Виктором, а с нищим студентом Михаилом Антоновым, провинциальным юношей без роду и племени и без медной полушки в кармане.
Скандал получился знатный. Сначала Нина Леонидовна заявила решительное «нет» и велела дочери:
— Выбирай: либо он, либо родители.
Мать не сомневалась, что услышит от всегда покорной дочери фразу: «Хорошо, будь по-твоему, я забуду Михаила».
Но всегда апатичная Аня внезапно заявила совсем иное:
— Ладно, я уйду к Мише.
— Куда? — заорала Нина.
— В общежитие, — уточнила неожиданно непокорная дочь.
Видя ее решимость, Нина Леонидовна налетела на мужа.
— Это ты виноват! — топала ногами жена. — Привечал нищету! За каким чертом парень в нашем доме часами просиживал?
— Нинушенька, — попытался остановить супругу ректор, — Миша замечательный юноша! Поверь, он далеко пойдет.
— С твоей подачи, конечно, — не успокаивалась Нина. — Голь перекатная! Ты хоть знаешь, кто родители?
— Нет, — растерянно ответил муж.
— А откуда твой Иван-царевич прибыл?
— Э… из уральского местечка… название забыл.
— Где служит?
— Ниночка, вот сейчас Миша окончит аспирантуру, и я его устрою.
— Вот, вот, — закивала жена, — расчудесно выходит. На то и расчет был. Приперся в столицу невесть откуда, ни денег, ни связей, а тут Валерий Сергеевич, идиот. Дай-ка я его обдурю, женюсь на девке, все получу…
— Нинуша!
— Где они жить станут? А?
— У нас, — пояснил Валерий Сергеевич. — Квартира большая, шесть комнат.
— Вот! Небось нового родственничка прописывать надо!
— Ясное дело, — закивал ректор, — иначе Мишу на службу не возьмут. Сама понимаешь, без прописки никак.
— Отлично устроился! — взвизгнула Нина. — Все на золотом подносе получит: квартиру, статус москвича, тестя-ректора, работу. Славно вышло! Кабы не Анька, катить бы провинциалу в свой Засранск.
— Нина! — пораженно воскликнул муж. — Ты с ума сошла!
— Это ты разума лишился, — парировала жена, — пригрел на груди змею, а она и укусила.
— Все! — стукнул кулаком по дивану ректор. — Я в доме хозяин! Дочь выйдет замуж по любви, а не из расчета. Кстати, мне Виктор не нравился, а Миша по сердцу.
В общем, поскандалили славно, и Валерий Сергеевич отправился спать в кабинет.
Нина провертелась всю ночь с боку на бок, тонкие простыни показались ей бельем из крапивы. Впервые спокойный муж и апатично-покорная дочь объединились и сумели победить жену и мать. Сообразив, что грубой силой со взбунтовавшимися родственниками не справиться, Нина Леонидовна приняла решение действовать хитростью. Утром она вышла на кухню и, пролепетав: «Простите меня, родные. Конечно, Анечка должна выйти замуж за любимого человека», залилась слезами.
Валерий Сергеевич и Анна бросились утешать ее, и в семье вроде установился мир. Но на самом деле Нина Леонидовна составила коварный план: до свадьбы оставалось еще три месяца, и дама собиралась использовать время для подрыва отношений жениха и невесты.
Нина Леонидовна проявила смекалку и недюжинные актерские способности. Для начала она сказала будущему зятю:
— Мишенька, переезжай к нам, до свадьбы пока поспишь в гостевой. Все равно нам родниться, нечего тебе в неуютном общежитии куковать.
Вообще говоря, подобное радушие должно было насторожить Антонова, но наивный юноша, обрадовавшись, принял предложение.
Будущая теща, выждав момент, перешерстила вещи предполагаемого зятя и узнала, что Миша прибыл в столицу из местечка Пронькино. Нина Леонидовна действовала словно детектив. За то время, что Миша жил у нее в доме, дама успела допросить жениха. Задала ему вполне конкретные вопросы: кто его родители? Приедут ли они на свадьбу? И получила исчерпывающие ответы: отец бывший спортсмен, нынче тренер, давно в разводе с мамой, где сейчас проживает, Миша не знает, да и узнавать не хочет. А мама юноши скончалась от рака, следовательно, ни свекра, ни свекрови у Ани не будет.