читался у девочек элементом ультра-си, те, кто имел один такой прыжок в программе, как правило, проигрывал. Потому что если им не удавалось его сделать, то становилось психологически тяжело кататься. Это как пойти за покупками и потерять кошелек со всеми деньгами. А вот те, у кого был второй лутц, доезжали программу лучше – потому что подсознательно понимали: у них есть запасной вариант. Женя не попала в финал Гран-при, но лично я, например, на это и не рассчитывал. Прежде всего сказался переезд из России в США. Все разговоры о том, что у Медведевой в Канаде мало льда, я не воспринимаю всерьез. Как и то, что она сменила тренера. Есть множество примеров, когда спортсмен, сменив тренера, получал такой заряд адреналина, которого хватало на годы вперед. А вот переезд – это дело серьезное. Когда мы переехали в 1997 году в Америку со Славой Загороднюком, ему понадобилось полгода, чтобы адаптироваться и начать кататься без срывов. Но в эти полгода попали и чемпионат Европы, и Олимпиада. Славе просто не хватило привычного количества стартов. У себя на Украине к началу серии Гран-при мы обычно стартовали 3–4 раза. А в Америке не получилось. У Медведевой был огромный перерыв. Если бы она не выпала из привычного ритма на несколько месяцев, переезд, возможно, дался бы ей легче. Но мне кажется, что самый тяжелый период у Медведевой уже позади. Прежде всего мне самому очень хочется в это верить, хотя фанатом Медведевой я не был никогда. А если серьезно, даже в том неполучившемся прокате мне понравилось, что я не видел паники, не видел, чтобы Женя бросила программу.
– Вы допускаете, что Медведева может проиграть чемпионат России и весь остаток сезона пойдет насмарку? – спросила я тогда тренера.
– Допускаю, что она может проиграть, но, если Женя достаточно умна, насмарку год не пойдет. Напротив, это поможет, условно говоря, закончить переезд, – ответил тренер. И задал встречный вопрос:
– Чем ей грозит потеря шести месяцев, можете мне объяснить? Ровным счетом ничем. И уж тем более это не станет катастрофой. Лиза Туктамышева после своей победы на чемпионате мира не появлялась на главных стартах два года, и это совершенно не помешало ей вернуться и выигрывать. О какой катастрофе вообще можно говорить в 19 лет? Другой вопрос, что разговоров будет много, и это нужно просто пережить. В этом отношении очень хорошо, что Медведева уехала из России.
Спустя год, когда Женя приехала в Москву для того, чтобы выступить в домашнем этапе Гран-при, я получила от Николаева сообщение: «Отменил тренировку, чтобы посмотреть Женю. Катит она очень хорошо. Будешь писать о женщинах? Если будешь, пофилософствуй о том, как интернет-пространство влияет на человеческие судьбы. Женя ведь совсем недавно была всеобщей любимицей. И сколько всего ей сейчас приходится выносить…»
Журналистов нередко упрекают в том, что именно они раздувают совершенно немыслимое пламя конкуренции между лидерами – как это было в свое время между еще не олимпийским чемпионом Солт-Лейк-Сити Алексеем Ягудиным и еще не чемпионом Турина Евгением Плющенко. История повторилась, когда в олимпийском сезоне-2014 между собой схлестнулись Юлия Липницкая и Аделина Сотникова. Четыре года спустя мир получил новую пару непримиримых конкуренток – Медведеву и Алину Загитову. Поскольку ни та ни другая не ушли из спорта после Игр в Пхенчхане, нагнетание пошло по новому витку.
Журналисты на самом деле всегда вторичны – они всего лишь отражают то, что происходит на их глазах. Сколько бы патоки ни лилось перед Играми в Пхенчхане в адрес Медведевой и подрастающей в той же группе Загитовой, сколь бы часто спортсменки ни повторяли в интервью, что в обычной жизни они совсем не соперницы, а болеющие друг за друга подруги, достаточно было дождаться баталий Олимпиады, чтобы понять, насколько эта внешняя идиллия далека от реального положения вещей. Это нормально: на самой вершине спорта высших достижений есть место только для одного. И если спортсмен недостаточно зубаст, он никогда туда не доберется.
Мой американский коллега Фил Херш, сделавший о Медведевой большой материал уже после того, как она перебралась в Торонто, осенью 2019-го прислал мне сообщение, в котором написал: «Я наконец продрался сквозь сотни и сотни комментариев на одном из ваших сайтов – это какое-то сумасшествие. Теперь я понимаю, что имела в виду Женя, когда говорила мне в интервью, что пятьдесят процентов болельщиков ее люто ненавидят – для того чтобы это понять, мне хватило даже примитивного гугл-переводчика. Похоже, именно эти пятьдесят процентов и комментировали мой текст…»
Сильнее всего Херша задело высказанное кем-то из «критиков» предположение, что ему просто заплатили за материал, хотя, собираясь писать о Медведевой, американец всего лишь выбрал наиболее цепляющую его тему. Точно так же четыре года назад в Сочи он интересовался не столько Аделиной Сотниковой, выигравшей личный турнир, сколько проигравшей его Юлией Липницкой, поскольку именно она, по мнению американца, совершила истинный прорыв – заставила весь мир навсегда в себя влюбиться. А заодно – привлечь колоссальное внимание к женскому одиночному катанию, сделать его на Играх даже более интересным, чем хоккей.
Медведева, даже перестав выигрывать, осталась для публики не менее интересной и яркой, чем все те, с кем ей предстояло соревноваться: слишком очевидно было намерение спортсменки не просто вернуться на прежний уровень, но сделать это в совершенно ином качественном воплощении. По этому поводу как-то очень точно выразился экс-чемпион Европы—1996 и когда-то очень интересный фигурист Вячеслав Загороднюк, впоследствии ставший тренером:
«Спортсмен должен понимать, что и для чего он делает. Чего хочет добиться, какие приоритеты перед собой ставит. Я имею в виду глобальную жизненную цель, а не задачу выйти на лед в тех или иных соревнованиях и выполнить определенное количество прыжков».
Начав тренироваться под руководством Орсера, Медведева заметно изменилась внутренне. Не думаю, что стала менее честолюбивой – иначе, наверное, не стоило бы затевать переезд за океан и тратить кучу собственных денег ради того, чтобы оказаться в группе одного из сильнейших тренеров. Скорее, Женя действительно поняла: ее спортивная война за то самое единственное место на вершине если когда и случится, то произойдет это не раньше чем через три года – на следующей Олимпиаде. И нужно провести это время максимально эффективно, не распыляясь на попытки во что бы то ни стало выиграть тот или иной промежуточный старт. В конце концов, этих выигранных стартов в ее 19-летней жизни было гораздо больше, чем у любой другой фигуристки мира.
Под занавес своего второго сезона Медведева завоевала бронзу на чемпионате мира в Сайтаме, проиграв Загитовой и миниатюрной казахстанской спортсменке Элизабет Турсынбаевой, впервые успешно выполнившей в женских соревнованиях четверной прыжок. Тот старт был для двукратной чемпионки мира невероятно важен: отобраться в команду на общих основаниях она не сумела, как и Лиза Туктамышева, поэтому после чемпионата Европы, на котором не слишком хорошо выступила Станислава Константинова, и стало ясно, что ее будут менять: для этих двух фигуристок была организована переигровка на Кубке России. По баллам Медведева победила, но, поскольку преимущество оказалось крошечным, это тут же всколыхнуло разговоры о предвзятости судейства и о том, что Лиза, очень успешно выступавшая в серии Гран-при на протяжении всей первой половины сезона, гораздо в большей степени заслуживает поездки на главный турнир сезона. Иначе говоря, Медведевой в случае неудачи была гарантирована очередная порция жесточайшей критики.
Журналисты всего мира отреагировали на выступление Жени в Сайтаме одинаково: «Она вернулась!»
Интервью после того выступления мы делали в почти пустом автобусе-шаттле, курсировавшем между отелем и катком. Выбрав место подальше, чтобы ничто не мешало разговору, Женя вполголоса рассказывала:
– Знаете, я стояла на пьедестале и думала о том, что на самом деле одержала грандиозную победу над собой. Девочки, которые оказались выше, они просто молодцы, и я вполне способна оценить, какую грандиозную работу проделали и Алина Загитова, и Лиза Турсынбаева. Просто для меня чемпионат мира стал турниром, где вообще не было смысла как-то соотносить свой результат с тем, как выступали другие. Точно так же как сравнивать эти соревнования с теми, что были у меня на протяжении сезона. Это вообще несопоставимые вещи. И я реально горжусь собой.
– Вы говорите искренне?
– Абсолютно. Я поняла, как мне кажется, очень важную вещь. Каждый спортсмен едет на соревнования с мыслью о победе. Это нормально и правильно. Просто победа всегда у каждого из нас своя – в зависимости от обстоятельств. С учетом своих обстоятельств, я однозначно победила. Чемпионат мира был наполнен для меня особенным смыслом, и цвет медали не имеет здесь никакого значения. Это очень важно. Хотя довольна я, как всегда, не всем. У меня пока еще не то тело, которое я хочу иметь. Для изучения более сложных прыжков тело должно быть как машина. И оно у меня будет. Нужно просто время и терпение. Мелисса, мой диетолог, имеет огромный опыт работы с канадскими балеринами. За то время, что мы с ней сотрудничаем, содержание жира у меня снизилось, а мышечная масса увеличилась. Вес при этом остался в пределах прежней нормы. Это тоже большое достижение. Перед Олимпийскими играми я понимала, что, если хочу справиться со своими программами, должна быть максимально «сухой». Весила в Пхенчхане на полтора килограмма меньше, чем за год до Игр на чемпионате мира в Хельсинки. Это был сложный во всех отношениях период, но у меня не было никакого другого выхода. Мышц тогда имелось не слишком много, а в этом случае организм очень сильно задерживает воду. Становишься тяжелой и какой-то опухшей. Поэтому все было реально очень жестко и урон организму нанесло приличный. После того как сезон был закончен, я понимала, что вылечить все свои комплексы по поводу еды я могу только одним способом – позволив себе наесться. Когда много лет держишь себя на очень жесткой диете, а фактически – живешь впроголодь, нужно время, чтобы понять: если в холодильнике есть еда, ее не обязательно сразу всю в себя запихать. Она никуда из этого холодильника не денется. Как только я все это разложила у себя в голове, вес начал возвращаться в норму. Есть булки я никогда не любила, тарелка голубики – это гораздо вкуснее. И для связок полезно, и настроение поднимает, и двести калорий на мешок, как говорится. Не могу сказать, что сейчас постоянно считаю калории, но почти полностью перешла на рациональное питание. Все изменения с моим телом, на которые люди обращают внимание, произошли во многом благодаря этому.