«Считаю результаты Тутберидзе выдающимися, потому что это термин, который соответствует уровню мастерства, который ее девочки демонстрируют. Сейчас Этери является наиболее яркой фигурой на небосклоне российского фигурного катания, поэтому говорить о моих или ее преимуществах нет смысла. В каждой системе существуют свои плюсы и минусы. Если сейчас она добивается тех высочайших результатов, которые показывают ее девочки, значит, она лидер отечественного фигурного катания – и моральный, и спортивный…»
Глава 16Александра Трусова. Расколотый лед
11 марта в 22:35 по московскому времени фигуристы досрочно закончили соревновательный сезон. Ему предстояло стать особенным, поскольку впервые в истории этого вида спорта сезон должна была завершить уникальная по замыслу церемония первого ледового «Оскара», приуроченная к 110-му по счету чемпионату мира. Идею подобной церемонии взлееял в свое время известный агент спортивного шоу-бизнеса Ари Закарян. Он же как-то признался, что впервые задумался об этом в 2009-м, когда вместе с Александром Овечкиным приехал на NHL Worlds в Лас-Вегас, где выдающемуся российскому хоккеисту вручали приз самого ценного игрока Лиги. Он же – MVP: Most Valuable Player.
– Помню, мы шли по улице, люди тыкали в Сашу пальцами и скандировали: MVP! MVP! – вспоминал Закарян. – То есть никто даже фамилию не произносил, настолько этот титул самодостаточен в глазах американской публики. Такие вещи очень прочно застревают в голове. Правда, когда на Конгрессе Международного союза конькобежцев я впервые озвучил, что нам нужен ледовый «Оскар», люди отнеслись к этому скептически: «Поняли тебя, садись, молодец!»
Своих усилий Закарян тем не менее не оставлял, и спустя несколько лет лед наконец тронулся. После того как идею красной дорожки для лауреатов года поддержал Международный союз конькобежцев, Закарян предложил подтянуть к реализации проекта руководителя известнейшего шоу-коллектива Art on Ice швейцарца Оливера Хенера. И тоже получил добро.
Церемония должна была получиться очень мощной. Чемпионат мира—2020 планировалось провести на одной из лучших арен мира – 18-тысячном стадионе, где играет свои домашние матчи хоккейный «Монреаль Канадиенс». Планировалось, что награждения будут проведены в семи номинациях, а вручать специально изготовленные по этому случаю золоченые статуэтки пригласили звезд спорта, музыки и эстрады.
Однако вместо всего этого великолепия сезон был оборван письмом канадской федерации фигурного катания совместно с Международным союзом конькобежцев, написанным сухим официальным языком: «В связи с неопределенностью, связанной с распространением вируса COVID-19, правительство Квебека проинформировало Skate Canada и Международный союз конькобежцев об отмене чемпионата мира по фигурному катанию—2020…»
Удар был воспринят особенно болезненно еще и потому, что всего за три дня до появления этого документа канадские организаторы уверяли, что никакой речи об отмене главного турнира не может быть в принципе. Соответственно, тренерский персонал, спортсмены, судьи и журналисты успели упаковать чемоданы (соревнования официально должны были начаться 16 марта), а кое-кто из фигуристов даже успел улететь за океан на акклиматизацию.
С другой стороны, не сказать, что принятое решение стало для спортивного мира большой неожиданностью. Первыми ласточками были запреты на посещение соревнований зрителями, как это произошло, например, в самом начале марта на этапе Кубка мира по биатлону в чешском городе Нове-Место. В конце февраля я сама находилась в Италии на чемпионате мира по биатлону, и, возвращаясь, мы с коллегами, что называется, уносили ноги: итало-австрийская граница была полностью закрыта для автомобильного транспорта спустя час с небольшим после того, как мы ее пересекли. Просто до последнего казалось, что фигурное катание не постигнет всеобщая участь.
Как выяснилось, все мы сильно недооценили ситуацию.
То, что отмена соревнований неизбежна, стало понятно как раз 11-го числа, после того, как Лоренцо Магри, тренер итальянского фигуриста Даниэля Грассля, обратился с открытым письмом к Международному союзу конькобежцев, в котором простым и доступным языком написал все то, что не могло не беспокоить любого здравомыслящего человека.
«Я искренне считаю, что риск распространения коронавируса на чемпионате мира будет огромен, – писал тренер в своем аккаунте в Instagram. – Мы все полетим через разные аэропорты и долгие часы будем дышать одним воздухом, после чего окажемся на арене с более чем 20 тыс. людей, сидящих рядом. Наши семьи сильно рискуют, наша страна заблокирована, наша экономика рухнула из-за вируса. Мы уверены, что должны продолжать соревноваться? У меня нет решения, но у меня есть тысячи вопросов, и я напуган…»
Ну и кто, скажите, на фоне происходившего в Европе, где продолжали экстренно закрываться границы и отменялись все публичные мероприятия, рискнул бы взять на себя ответственность сохранить чемпионат в прежнем формате и в прежние сроки?
Когда я позвонила в монреальский отель, чтобы отменить бронь, сделанную за полгода до соревнований, служащая, еще, как выяснилось, не знавшая, что чемпионат мира отменен, заплакала: «Мы так надеялись, что с нами этого не случится…»
Вряд ли можно было подсчитать имиджевые потери, которые понесло фигурное катание: планируемая церемония на красной дорожке, наплыв спонсоров и множество связанных с этим телевизионных трансляций могли бы позволить этому виду спорта приобрести совершенно новый статус и как минимум остановить падение своей популярности на Североамериканском континенте. У России (и у группы Тутберидзе, в частности) в этом мероприятии виделся свой немалый интерес: наиболее вероятной претенденткой на номинацию «Прорыв» представлялась Александра Трусова – девочка, первой в мире, еще юниоркой, освоившая лутц, сальхов и тулуп в четыре оборота и первой исполнившая программу с четырьмя удачными четверными прыжками. На номинацию «Тренер года» как тренер олимпийской чемпионки и чемпионки мира Алины Загитовой и трех сильнейших российских одиночниц Трусовой, Алены Косторной и Анны Щербаковой претендовала сама Тутберидзе, а Загитова рассматривалась аж в трех категориях: лучший костюм, лучшая программа и MVP. За титул лучшего хореографа мира намеревался бороться хореограф группы Даниил Глейхенгауз. Так, по крайней мере, считали российские фанаты фигурного катания.
Когда общие эмоции немного схлынули, журналисты многих фигурнокатательных стран не сговариваясь стали муссировать одну и ту же тему: чего в связи с отменой мирового первенства лишилась Россия в женском одиночном катании со спортивной точки зрения?
Парадокс, но больше всего от отмены турнира выиграла уже ушедшая с арены Загитова. Вместо того чтобы в последних числах марта закономерно получить к своему мировому титулу приставку «-экс», она как минимум еще на год осталась действующей чемпионкой мира. Шанс стать победительницей в Монреале и тем самым отнять у Загитовой упомянутый титул в равной степени имела каждая из трех старлеток – Косторная, Трусова и Щербакова. Все трое радикальным образом отличались от прежней продукции конвейера Тутберидзе: все-таки и Липницкая, и Медведева, а вслед за ней Загитова выглядели в гораздо большей степени штучно-взлелеянными созданиями. Здесь же сама аббревиатура ТЩК, которой Трусову, Щербакову и Косторную привык объединять спортивный мир с момента появления этих девчушек на большом льду, как бы подразумевала: речь идет не о трех отдельных фигуристках, а об оружии массового поражения. О неуязвимых бойцах без страха и упрека. И без слабых мест.
Слабые места, конечно же, у фигуристок имелись, но они с лихвой перекрывались чем-то другим. Недостаточно качественное скольжение Трусовой и Щербаковой – четырьмя различными четверными прыжками первой из спортсменок и двумя, но наиболее сложными – второй; Косторная же нивелировала недостаток ультра-си фантастическим качеством катания и прекрасной техникой элементов, заложенных еще в те годы, когда Алена тренировалась у одного из самых придирчивых и педантичных российских специалистов – Елены Жгун.
Просто все эти качества не отменяли иного – срока годности. За свой первый взрослый сезон Щербакова сумела стать чемпионкой России, Косторная выиграла финал Гран-при и чемпионат Европы, Трусова трижды осталась с бронзовыми наградами. Ничто – в сравнении с теми стратегическими задачами, которые вынашивали применительно к подопечным их тренеры. И не было ровным счетом никаких предпосылок к тому, что век ТЩК продлится на льду дольше, чем у их предшественниц.
За Трусову лично мне было особенно обидно. Даже целый ряд неудач не сломил Сашиного желания продолжать прыжки в четыре оборота. Более того, незадолго до чемпионата мира фигуристка даже заявила, что намерена включить в произвольную программу рекордное количество четверных – пять. Поэтому и хотелось так сильно, чтобы этой маленькой девчушке с пронзительно-синими глазами повезло хотя бы раз. Она ведь реально совершила в женском одиночном катании прорыв, который не снился ни одной из ее конкуренток. Не случайно же в декабре 2019-го, когда Саша стала третьей в финале Гран-при, предварительно выиграв оба своих этапа, а затем отобралась на чемпионате России на главные старты, мама одной из спортсменок группы Тутберидзе сказала: «Трусова сумела преодолеть колоссальный психологический барьер, и ее тренеры, благодаря ей, – тоже. По-хорошему, они должны в ножки Сашке за это упасть. Она – первый ребенок, кто по собственной инициативе пошел на четверной прыжок, только потому, что очень этого хочет. Всем остальным прыгать четверные довольно долго запрещали, потому что Этери жутко боялась травм. Боялась, что девочки могут поломаться – и она останется ни с чем. Трусова же начала прыгать первый четверной еще ребенком, и только потом вслед за ней это стали пробовать все остальные».
После победы Загитовой на мировом первенстве в Сайтаме мне довелось, по настоянию начальства, поучаствовать в редакционном подкасте, темой которого была дальнейшая перспектива российских одиночниц. Браться за столь взрывоопасную тему не просчитав последствий, конечно же, было опрометчиво – в кругах, приближенных к тренерскому штабу действующей чемпионки мира, та беседа вызвала форменную истерику, с бурными всплесками в интернете и прямыми оскорблениями в адрес всех участников подкаста. Хотя, по сути, ни мои коллеги, ни я сама не поднимали в той дискуссии никаких новых тем. Мы всего лишь обозначили, что большой спорт – это зона ответственности взрослого человека. И, если тренер или родители сознательно идут на эксплуатацию чисто детских качеств – отсутствие понимания опасности, чувства самосохранения, телосложения, веса, – то это некое преступление по отношению к ребенку. Понятно, что так было на протяжении многих лет, и не только в фигурном катании. Но как раз весь прежний опыт говорит о том, что стремление получить в юниорском спорте взрослые результаты неизбежно приводит к тому, что ребенка выхолащивают, лишая его ресурса на то, чтобы развиваться дальше. Отсюда – крайне непродолжительные, порой трагически оборванные карьеры.