— Я могла бы просто ответить, что это неизбежная составляющая профессии.
— Да, могли бы. А могли бы пойти и дальше. Быть может, к чему-нибудь более современному, чем долбаный Роберт Макнамара.
— Не уверена, что хочу этого.
— Ну, поскольку я какой-никакой полицейский, позвольте просветить вас, что является обязательным в моей профессии. Преступники совершают преступления, а полицейские выслеживают и арестовывают их. Очень прямолинейная философия. Из А в Б и далее в В.
— Мой мир устроен не так.
— Правильно. Поэтому вы позволяете преступникам взорвать к чертям весь мир, пока разрабатываете какой-то закрученный архисложный сверхсекретный маневр, который пригодится в следующей жизни?
Откинувшись на спинку кресла, Харпер положила ноги на стол.
— Хорошо, я вас поняла. — Она собралась с мыслями. — Больше десяти лет назад РУМО запросило право вербовать американских граждан в качестве осведомителей.
— В этом есть что-то необычное?
— Нет. Но РУМО также хотело делать так, не раскрывая означенным гражданам то, что является правительственным ведомством.
— Какой в этом смысл?
— Судя по всему, никакого. Эта фраза была исключена из закона, разрешающего вербовку.
— Означает ли это, что РУМО не занимается подобными вещами?
— Я этим не занимаюсь. О других ничего не могу сказать.
— Что еще?
— В две тысячи восьмом году мы получили одобрение на проведение активных тайных контрразведывательных операций как в стране, так и за рубежом.
— И как вы это осуществляете?
— По большей части ничего необычного. Внедрение агентов, распространение дезинформации, негативно воздействующей на информационные системы государств… Возможно, вам будет интересно узнать, что в последнем случае мы координируем свои действия с Бюро. Затем, в двенадцатом году, мы расширили нашу деятельность по тайному сбору информации. Мы взяли на себя работу управления агентурной разведки Министерства обороны и многократно расширили свою деятельность за рубежом, сосредоточив основные усилия на военном секторе, что совершенно естественно.
— Что является для вас основным направлением в настоящее время?
— Тут нет ничего удивительного. Исламский терроризм, и в первую очередь ИГИЛ и «Аль-Каида», Северная Корея, Иран, в особенности передача технологий производства обычных видов вооружения и ядерного оружия, а также наращивание военной мощи России и Китая.
— Как насчет того, что русские взламывают наши компьютерные системы, стремясь повлиять на нашу политику?
— Да, Декер, совершенно верно. Это удары по основам нашей демократии.
— То есть у вас обширный фронт работ.
— Вот почему у нас над этим трудится около семнадцати тысяч человек.
— Вы упомянули о внедренных агентах. А в ваших рядах когда-либо выявляли шпионов?
Браун кивнула, и лицо у нее стало мрачным.
— Такое случается во всех разведывательных ведомствах. Вероятно, худшим случаем для нас была Ана Белен Монтес. Высокопоставленный аналитик, пользовалась большим уважением. Это было еще до меня. Как оказалось, Монтес больше двадцати лет шпионила на Кубу. Причинила нам огромный ущерб; вероятно, кое-кто поплатился своей жизнью.
— Никогда о ней не слышал.
— Неудивительно. Ее арестовали как раз одиннадцатого сентября две тысячи первого года. События того дня на многие месяцы задвинули все остальное в дальний угол.
— Как ее раскрыли?
— Была долгая кропотливая работа. И в данном случае помогло то, что все шпионы придерживаются более или менее одних и тех же методов. Коротковолновые радиопередатчики, шифровальное программное обеспечение, тайники в людных местах, петляющие маршруты во время зарубежных поездок… Благодаря этому удалось собрать элементы мозаики воедино.
— Можно предположить, что шпионы рано или поздно поумнеют и придумают что-нибудь новенькое, чтобы разнообразить методы своей деятельности.
— Тут они во многом похожи на изготовителей самодельных бомб, — Браун покачала головой. — Я многое узнала о них, Декер, когда работала сапером. Научившись чему-то, они предпочитают далеко от этого не отходить. Это называется «сигнатурой бомбы». Они обходят тонкие места и не взрываются сами, но зато мы можем определить автора конкретного взрывного устройства…
Неожиданно Амос встал и вышел из кабинета.
Браун недоуменно вскочила на ноги.
— Декер? Декер!
И бросилась следом за ним.
Глава 37
— Ого! — воскликнула Харпер.
Они с Декером стояли на пороге роскошной квартиры Беркшир.
Браун изумленно огляделась вокруг.
— Вы были правы насчет того, что у нее имелись деньги.
Не сказав ни слова, Амос быстро пошел прямо по коридору, и Браун поспешила следом за ним. Пройдя в спальню, он заглянул в туалет, сорвал со стенки туалетную бумагу, снял рулон и открыл трубку.
— Проклятье!
Внутри ничего не было.
— Что вы надеялись здесь найти? — спросила Браун.
Отстранив ее, Декер вышел из туалета и вернулся в коридор. Войдя во вторую спальню, он толкнул дверь в смежную ванную и уставился на рулон туалетной бумаги на стене. Затем, сняв его со стены, раздвинул трубку — и нашел то, что искал.
— Ключ, — пробормотала Браун.
— Как вы правильно заметили, шпионы, как и изготовители самодельных бомб, не любят осваивать новые технологии.
— Значит, Беркшир уже пользовалась этим способом?
— Да, в доме в лесу.
— От чего этот ключ?
Амос внимательно изучил ключ.
— Может быть от самых разных вещей. Например, от навесного замка.
Они вышли из туалета, и Декер уселся верхом на стул в спальне. Закрыв глаза, он принялся прокручивать взад и вперед кадры памяти.
Браун с любопытством наблюдала за ним.
— Копаетесь в воспоминаниях?
Амос ничего не ответил.
Через минуту он открыл глаза, встал и, выйдя в коридор, остановился перед широкими окнами, выходящими на улицу.
— Если б у вас было что-то важное и вы не хотели бы хранить это здесь, но вам нужно было иметь это под рукой, как бы вы поступили? — спросил Декер.
— Поместила бы это в камеру хранения.
— Здесь, рядом, их нет, — сказал Декер, глядя в окно. — Это слишком дорогой район, и камеры хранения тут экономически нецелесообразны.
— Но, как вы сами сказали, Беркшир хотела иметь это в доступной близости.
— Да, хотела. Идемте.
Через двадцать минут они были рядом с католической школой, в которой работала Беркшир. Декер указал на противоположную сторону улицы.
Браун посмотрела туда.
— Камеры хранения?
— Будем надеяться, это как раз то, что нам нужно.
Свернув на стоянку, они вышли из машины и, войдя в здание, предъявили женщине за стойкой свои документы. Та нашла в базе данных фамилию Беркшир.
— Она заплатила за год вперед. Срок истекает лишь через несколько месяцев.
— Не рассчитывайте на то, что она продлит контракт, — сказал Декер, показывая ключ. — Какая ячейка?
— Наверное, я не могу разрешить вам вскрыть ее без ордера.
— У нас есть основания считать, — вмешалась Браун, — что мисс Беркшир хранила в ячейке взрывчатые вещества.
— О господи! — воскликнула женщина.
— Так что, прежде чем вызывать саперов, мы должны всё проверить. Можно, конечно, ждать ордер и надеяться на то, что все это заведение не взорвется к черту…
— Ячейка номер двадцать два тринадцать, — выдавила женщина. — Вон в ту дверь и направо. Как вы думаете, мне лучше покинуть здание? Я не собираюсь погибать за нищенскую зарплату!
— Полагаю, сейчас вам самое время устроить небольшой перерыв, — подтвердила Браун.
Выбежав в дверь, женщина запрыгнула в машину и рванула с места под визг покрышек.
Декер с уважением посмотрел на Харпер.
— Я начинаю видеть вас совершенно в другом свете.
Та улыбнулась, но ничего не ответила. Они прошли к ячейке номер 2213. Амос отпер массивный навесной замок, ухватился за ручку и поднял дверь вверх.
Внутри была только одна полка, на которой лежала одинокая коробка.
— Выглядит многообещающе, — заметила Браун.
Они осмотрели коробку. Она была из простого картона, без каких-либо надписей. Достав перочинный ножик, Декер вскрыл коробку и начал доставать ее содержимое, раскладывая его на полке рядом с коробкой.
Что-то похожее на удостоверение.
Лист бумаги с отпечатанным на машинке текстом кириллицей.
Старый гибкий магнитный диск.
И кукла.
Пока Браун изучала бумагу, Декер осмотрел куклу.
— Датирована маем восемьдесят пятого года, — сказала Харпер. — Судя по всему, это какой-то официальный документ из Москвы. Из КГБ.
— Вы читаете по-русски?
— А также по-китайски и по-арабски. И разберусь с корейским.
— Впечатляет.
— Это моя работа, Декер.
Амос ощупывал куклу пальцами; наконец что-то щелкнуло, и в ее спине открылась крышка. Он заглянул внутрь, но там было пусто.
— Насколько я понимаю, сюда вставляются батарейки.
— Хорошо.
Лезвием ножа Декер провел по краю отсека для батареек. Что-то треснуло, и весь отсек вывалился, открывая пустое пространство.
— Готова поспорить, это сделал не производитель куклы, — заметила Браун.
Амос кивнул.
— И тут достаточно места, чтобы спрятать катушку микрофильма, или что там использовалось в то время.
— Откуда вам известно про микрофильмы?
— Насмотрелся старых фильмов про Джеймса Бонда. — Декер кивнул на дискету. — Древние технологии.
Он взял удостоверение. То место, где стояли фамилия и имя, было отрезано. Он протянул удостоверение Браун.
Золотой факел на черном фоне и красные электроны, кружащиеся вокруг атомного ядра.
— Эмблема РУМО, — сказал Декер. — Беркшир не была осведомителем.
— Она была шпионкой, — закончила за него Браун.
Глава 38
Декер, Браун, Богарт, Джеймисон и Миллиган сидели вокруг стола в комнате совещаний вашингтонского отделения ФБР, глядя на то, что лежало посредине.